Вздох до смерти (СИ) - Артемьева Анастасия - Страница 10

— Пожалуй, пойду, — быстро сказала и вылетела из кабинета Ариса, пронеслась мимо застывшей Ланы, и скрылась за дверьми туалетной комнаты.

Хотелось схватить телефон, набрать номер, заученный наизусть, услышать столь родной голос и обо всём рассказать. Но нет. Нельзя. Подруга только стала налаживать свою жизнь, только перестала жить прошлым, и в конце концов, находясь рядом со мной, она была в опасности. Всё было слишком запутано и непонятно для многих, но ворошить прошлое для нас было табу. Успокаивало, что Клэр когда-то не отвернулась от меня, да и вообще стало неожиданностью, когда девушка пришла искать утешения ко мне.

«Прости, подруга. Прости. Я хочу сберечь тебя»- мысленно всё повторяла.

Я сама пару лет назад запретила себе распространяться о тайне девушки, и этот секрет унесу с собой в могилу. Боюсь даже представить, что будет, когда правду узнает кто-то, особенно Аристарх. Он либо подругу застрелит, либо упрячет куда подальше.

Сложно.

Тяжело.

Неправильно.

Вот, что я думала по этому поводу, да и не только.

Поставив руки по краям раковины, посмотрела на своё отражение в зеркало и захотелось рассмеяться. Рассмеяться горько, на грани истерики. От ситуации, в которой находилась, от того, что хотела рассказать, но не могла. В этом мире никому нельзя верить.

«Можно»- настойчиво твердило внутреннее «Я».

Да. Можно. Клэр можно доверять. Но вот парадокс, я даже позвонить ей не могу и сказать простое «привет». Надеюсь только, что при моём возвращении она простит меня за отъезд. Простит и, как привычно, обнимет, улыбнётся, и будет рассказывать про своих очередных ухажёров.

— Она простит, — сказала своему отражению, но видя, как в глазах застыла неуверенность.

Распахнув дверь, вышла в приёмную, и, как всегда спокойная, без капли беспокойства или грусти на лице. Взгляд сразу привлёк Арис, сидящей на диване, где ещё недавно сидела я, и смотрящий на дверь туалетной комнаты, откуда вышла. Но теперь смотрели на меня, и словно сканировали металлическими глазами. Мужчина что-то выискивал во мне, и такой тщательный осмотр не нравился.

— У меня выросли рога? — вежливо поинтересовалась, садясь на стул, стоящий у стола Ланы.

— Идём, — только и сказал этот «холодный камень», вновь скрываясь в своём кабинете.

— Эх! И вот так всегда, — по-детски вздохнула.

Моё представление скорее было для секретарши, на реакцию её интересно было глянуть, и та не подвела. Пялилась на меня, как на призрака: со страхом и диким неверием. Видимо, я первая, на её памяти, кто подобным образом общается с Соколом. А то ли ещё будет!

— Вещай, — благосклонно разрешила, махнув рукой Арису и садясь в уже знакомое кресло.

— Что ты делала в туалете? — в лоб спросил он.

Малёк удивилась, оглядела ещё раз Ариса, его скрещенные руки на столе, напряжённое тело и цепкий взгляд.

— Сокол, а ты разве не знаешь, зачем люди в туалете закрываются? — испугано спросила, поддаваясь ближе.

Конечно, я была вновь в том амплуа, в котором находилась с тех пор, как поняла, что Арису не нужна, и вообще вызываю у него бешенство. Так было легче, что ли. Да и знай он меня настоящую, издевался бы ещё больше, а мне это не нужно.

— Не ёрничай! — раздражённо прикрикнул он. — Ещё раз спрашиваю. Что ты делала в туалете?

И тут я кое-что поняла…

Соколов был немного напуган, хотя вида не подавал, плюс напряжён, и дело было во мне. Как-то сразу догадалась, что он взял сегодня с собой меня не по той причине, что я Егора в нок-аут отправила, а потому что хотел проверить. Проверить то, насколько держу себя в руках и отошла после смерти брата.

— Болью упивалась и рыдала. Это хотел услышать? — жёстче, чем планировала, спросила.

— Ангел… — чуть смягчившись начал мужчина, но я вновь перебила его, вскакивая на ноги и нависая над столом, уперев раздражённый взгляд на бывшего возлюбленного.

— Надоело, что на меня смотрят, как на сумасшедшую и готовы в любой момент броситься с успокоительным. Я не сумасшедшая, Сокол, и со своими чувствами справиться в состоянии. Ещё раз замечу подобный взгляд, что-то услышу или почувствую, клянусь, сбегу, но прежде прострелю парочку твоих парней. И ты знаешь прекрасно, я никогда не бросаю слов на ветер.

Говорила грубо, со злостью, метая молнии глазами, желая пригвоздить Аристарха к этому чёртову креслу, а тот молча слушал, лишь глаза сузил, что выражало его недовольство. И вот неудача! Он ничего не мог мне сделать. В данной ситуации я была права, и мужчина это прекрасно понимал.

— Нам всем тяжело, и…

— Заткнись! Ей богу, заткнись! — выйдя из себя, крикнула, отходя подальше от Аристарха, а то точно покалечу. — Ты ни черта не знаешь, как тяжело мне. Может он и был твоим лучшим другом, но он — мой брат. Да, я могу биться сейчас в истерике, пребывать в суицидальных наклонностях, но я обещала ему не делать глупостей, обещала жить. Обещала ЕМУ, а не тебе, или Герману, или кому-то там ещё. Хватит опекать меня, делать вид, что беспокоишься, кидать слова о моей значимости. Я знаю, какие настоящие чувства вызываю у тебя, Сокол.

Запал поутих, речь скатилась на спокойный тон, может, немного обиженный. Арис от моих последних слов, кажется, дёрнулся, а в глазах застыло что-то такое, чему название дать не могла. Да и не хотела углубляться во всё, что связано с этим мужчиной. Он, как наркотик. Стоит им увлечься, и уже жить без него не можешь. Всегда мало, и хочется ещё. И это приводит к смерти. Что ж, я пережила по нему ломку, выкарабкалась, и не желаю окунаться в это снова.

— Не бойся, не предам. Это не в моих интересах, и, знаешь ли, свалить хочется поскорее к своей…нормальной жизни. Хотя, о чём это я? Тебе это не понять.

Устало вздохнув, потёрла переносицу, направляясь к двери.

— Герман приедет через десять минут, и ты можешь быть свободна, — равнодушно раздалось за спиной.

Что ж, как и требовалось доказать! Все мои слова были пустым звуком для Ариса. Иначе и быть не могло.

Горько усмехнулась, выходя к приёмную и закрывая за собой дверь.

Ожидать от Соколова хотя бы простого «прости» было глупо и смешно. Аристарх не тот мужчина, который станет признавать свои ошибки или пытаться объяснить свои поступки. Нет. Он считает, что есть только две правды: одна — его, являющаяся чуть ли ни Библией; другая — остальных людей, являющаяся безусловной ложью. Сокол считает себя непобедимым и самым сильным в этом мире, но даже у таких, как он, есть слабые места. Даже, если бы я знала, чем или кем можно манипулировать мужчиной, то не стала бы. Не потому что боялась его гнева и последствий. Нет. Просто не видела смысла что-то доказывать и делать этому мужчине. Тем самым я покажу, что он мне небезразличен. Мне это нужно? Нет, конечно!

Перевела усталый взгляд на Лану, и всё же решилась подойти. В конце концов, если решила подружиться с ней, то подружусь. Думаю, девушка мне потом спасибо за всё скажет, да и сомневаюсь, что у неё подруг вагон и маленькая тележка.

— Если что, звони, — с улыбкой произнесла, протягивая листок, на котором записала номер своего телефона.

Не удивилась, когда Лана посмотрела на протянутый листок, как на ядовитую змею, но хоть взялав итоге, и то хорошо.

— Не стесняйся, правда! — уже на выходе добродушно произнесла. — У меня здесь нет никого, а компании я буду рада.

В глазах девушки промелькнуло что-то вроде понимания, а на губах заиграла неловкая улыбка. Видимо, я нажала на правильные рычажки, воспользовавшись жалостью. А на мнение Аристарха и то, как он отреагирует на мою дружбу с его секретаршей, мне плевать. Он и так мне должен за все те истраченные нервы, которые сам же мне и потрепал. А я сделаю всё, чтобы это время в России хоть немного стало приятным.

5 глава

«У него была более сильная власть, чем побои, он вбил мне в голову страх смерти».

(с) Сабина Дарденн

Не люблю выходы в свет, и всё, что с ними связано. Это вызывает отвращение и скуку.