Край без Короля или Могу копать, могу не копать - Барановский Вадим - Страница 31

Нож больно шлёпнул Фонси по запястью. Когда он успел повернуться в руке, хоббит не знал. Помотав головой, Фонси засмеялся. Радость жизни наполнила его, отогнав приближение жара.

— Олифан его заешь! — крикнул он на всю Глухомань, всаживая нож глубоко в ствол дерева. — Даже кровь себе не пустить! Ну и не надо!

Повернувшись на север, он грозно потряс в воздухе сжатым кулаком.

— Эй! — закричал хоббит. — Эй ты, Душитель! Попрощайся со своими двумя сильмарилами! Полюбуйся на них как следует — скоро ты и с ними расстанешься! Понял?!

Здоровенный валун лежал посреди прохода, загораживая дорогу на север. Фонси замедлил шаг, а вскоре и совсем остановился, не дойдя нескольких шагов до валуна. Глубоко вздохнув, хоббит сел на лежащий неподалёку валун поменьше и стал растирать ноющее колено.

Дорога на север появилась вскоре после того, как Фонси открыл свой тайный план Душителю — видать, добрые Стихии решили помочь хоббиту в его отважном предприятии и пораздвинули холмы в стороны. По крайней мере, Фонси было приятно так думать — эти мысли отвлекали его от того, что погода портилась всё сильнее, а чувствовал он себя всё хуже. А вот теперь на тебе — лежит камень посреди дороги и с места не шелохнётся, чтобы пропустить усталого путника, спешащего, как Верен, на север по важному делу. Давно лежит, вон как в землю врос. Серый и довольно гладкий, вот только посередине как будто чем-то исцарапанный.

Опершись о батог, хоббит с трудом поднялся и подошёл к валуну поближе. И правда, на камне была вырезана какая-то надпись в несколько строчек. Многие резы Фонси узнал, но надписи он сходу прочесть не смог. Скорее всего, написано здесь было на северном наречии.

Хоббит стоял, всматриваясь в надпись, пытаясь разобрать хотя бы слово, смотрел так пристально, что сами резы начали расплываться и двоиться. И вдруг он узнал, что было написано на камне. Не прочитал — слова по прежнему оставались непонятными, — а просто пришло знание неведомо откуда, как будто нашептал кто-то знакомый на ухо.

— Ну и дураки, — невежливо сказал Фонси, пожимая плечами. — Чего нас бояться?

Помогая себе батогом, он пролез между валуном и склоном холма и спрыгнул позади валуна. С любопытством осмотрев обратную сторону камня и не обнаружив там ничего особенного, хоббит двинулся дальше по тропинке между холмов и скал.

Снег повалил совершенно неожиданно, на третий день после того, как Фонси пришёл в эту холмистую страну. Голодный и усталый, хоббит брёл вверх по склону пологого холма, чувствуя себя отвратительно — лихорадка вновь решила посетить его, одновременно с ломотой в коленях, когда ветер в лицо усилился, и с неба полетели белые хлопья. Очень скоро их стало столько, что Фонси больше не разбирал перед собой дороги.

Снег облепил плащ, а ветер то и дело сдувал с головы хоббита капюшон, чтобы швырнуть пригоршню холодных хлопьев в лицо. Несколько раз Фонси поворачивался к ветру спиной и пытался идти задом, но каждый раз поскальзывался или оступался, так что затея эта привела только к тому, что хоббит напрочь перестал понимать, в какую сторону он идёт. Таким образом он дошёл до западного склона холма, что оказался гораздо круче южного. Сделав очередной шаг, Фонси подвернул ногу, упал и покатился под горку, ударяясь по дороге о камни, пока наконец не оказался в холодной слякоти в низине, той самой, где не смели охотиться неведомые резчики надписи на валуне, закрывающем вход в эту пустынную страну.

Опершись на ободранные ладони, хоббит приподнялся и встал было на ноги, но взвыл и снова шлёпнулся в слякоть. От боли в подвёрнутой ступне потемнело в глазах. Глухо застонав, хоббит уронил голову на руки и лежал так, на границе беспамятства, а снег всё летел и ложился на него сверху погребальным одеянием.

«Вставай!» — раздался в голове Фонси знакомый голос. — «Вставай, а не то замёрзнешь здесь!»

— Уйди, — промычал хоббит. — Уйди отсюда, каменный болван, дай мне отдохнуть.

«Вставай!» — властно рявкнуло в ответ. — «Отдохнёшь под землёй! Под землёй!»

Фонси поднялся на четвереньки — ноге он не доверял — и пополз вперёд. Снег повалил ещё гуще. Видно, властитель Севера услышал похвальбу хоббита и обратил на него своё студёное внимание.

Бормоча про себя слова старой колыбельной, Фонси продолжал ползти. Батог и плащ он потерял, когда катился под откос. Волосы хоббита заледенели от набившегося в них снега.

Фонси снова лёг на землю и долго лежал без движения, тяжело дыша. Потом пополз снова. «Налево», — шепнул ему на ухо каменный хоббит, и Фонси пополз налево. В свисте ветра слышалась всё та же колыбельная, только на другой, похожий мотив.

Фонси не мог понять, поёт ли это он сам, каменный хоббит, или те, другие, виданные во сне, идут рядом с ним, стуча древками копий о щиты и распевая эту песню, одновременно радостную и грозную. «Давай направо», — прозвучало в голове хоббита, и он повернул направо.

Фонси полз всё вперёд и вперёд, останавливаясь передохнуть и снова принимаясь ползти, пока не уткнулся в кучу камней.

«Здесь», — раздалось в голове.

Среди кучи камней виднелся чёрный проём, ведущий в глубину холма. Это курган, подумал Фонси, курган, куда зарывают мертвецов. Добрый родич печётся о том, чтобы я не остался непогребённым.

«Перестань пороть чепуху», — резко перебил добрый родич невесёлые мысли хоббита, — «и полезай в дыру!»

«Там хотя бы не будет снега», — решил Фонси и пополз внутрь. Не проползя и дюжины локтей, он наткнулся на дверь, круглую дверь, глиняную, как крышка от кувшина, и Фонси смог разглядеть в темноте украшающий самую её серёдку узор в виде завитушки. Почему-то очень захотелось свежеподжаренных на костре грибов.

«А ну-ка, слушай меня внимательно, родич», — сказал старый знакомец, но Фонси не дал ему закончить.

— Без тебя знаю, — и быстро провёл пальцем вдоль узора изнутри наружу. — Шишел-мышел!

Дверь скрипнула, застонала и качнулась внутрь. Фонси вполз в темноту и закрыл дверь за собой. Вот теперь можно отдохнуть, подумал он.

ОТСТУПЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

в котором происходят дела тысячелетней давности

Красная стрела