Поймите меня правильно - Чейни Питер - Страница 47

Тогда Тони предложил Жоржетте этот великолепный план. Он сказал, что видел меня. К тому же, говорил он, и я, очень милая женщина, страшно перепуганная связью с какой-то нелегальной деятельностью, и что я рассказала ему все, что узнала от Педро.

Единственный шанс для них обоих, говорил Тони, для Жоржетты и для него, это немедленно выйти из банды, помочь делу Правосудия и вообще вести себя, как два ангелочка с крылышками.

Бедняжка Жоржетта ухватилась за этот шанс. Тони пообещал Жоржетте привезти вас к ней. Полагаю, остальное вам известно.

Она закурила сигарету и с саркастической улыбочкой посмотрела на меня.

— Но тут произошла колоссальная вещь. Вы убили Джека Истри. Когда мы об этом услышали, мы ужасно хохотали, потому что еще раньше решили — Тони, я и наши друзья, — когда придет время, необходимо отделаться от Джека. В любом случае, вы избавили нас от хлопот. Благодарим вас.

Она стряхнула пепел с сигареты.

— Теперь оставался только один человек, с которым нужно было разделаться, это Ятлин.

Ятлин предполагал приехать сюда и вести переговоры о выкупе формулы. Мы же решили совсем другое, и поэтому своевременно позаботились о Ятлине.

— И позаботилась о нем твоя сестренка Зеллара, — сказал я. — Да, Фернанда, башка у тебя здорово варит, вынужден это признать. Сейчас ты стоишь во главе. Все твои партнеры перебиты, и тебе ни с кем из них не придется делить добычу, за исключением Тони Скала.

Я улыбнулся ему.

— А между прочим, ты не боишься? — спросил я. — Тебе никогда не приходило в голову, что эта милая, очаровательная леди может вдруг решить, что незачем делить добычу с кем бы то ни было, и в одно прекрасное утро ты не проснешься? А?

Он глухо прорычал. Потом, должно быть, вспомнил что-то и улыбнулся.

— О'кей, коп, — сказал он. — Может быть, ты считаешь свои шутки очень остроумными, но это тебе нисколько не поможет. Ты знаешь, я доволен тобой. Во-первых, мне очень дешево удалось купить тебя тогда в Чикаго, когда я рассказал трогательную мелодраму насчет Жоржетты.

Он горделиво посмотрел по сторонам в ожидании аплодисментов. И он их получил: все присутствующие гоготали, как черти.

— Во-вторых, — продолжал он, — если бы ты пришел к ошибочному заключению относительно Жоржетты сразу и не выложил ей все свои предположения, мне бы никогда не заполучить Жоржетты, как своих ушей.

Я кивнул.

— Вероятно, ты забрал ее, когда она пришла к тебе в Армин Лодж? — спросил я.

— Точно, — сказал он. — Я знал, что она во что бы то ни стало придет туда: или для того, чтобы по твоему поручению выведать у нас все, или — и как раз именно это и произошло — для того, чтобы узнать, почему я ее обманул.

Он снова посмотрел на всех.

— Смешно? Верно? — продолжал он. — Жоржетта приезжает с пистолетом в руках и заявляет мне, что она собирается отвезти меня немедленно к мистеру Коушну. Ей так хочется доказать, что она невинная жертва. — Он смеется. — И ей это удалось бы, но она не знала, что Параллио был внизу и когда он услышал ее крики, он поднялся на второй этаж и вышиб из ее лапок пистолет. Как она удивилась?!

Я молчал. Я дал себе клятву в один прекрасный день добраться до Скала и разорвать его на куски. Меня прямо-таки мутит от его наглой морды.

В разговор вмешалась Фернанда.

— Все это, конечно, интересно и любопытно, — сказала она. — Но в то же время, я уверена, что мой дорогой Лемми пришел на борт «Мадрилены» совсем не для того, чтобы обсуждать события прошлого.

Будущее — гораздо более интересная тема. Может быть, у него есть какие-нибудь предложения для нас?

Она улыбнулась мне.

— Есть, Лемми? — спросила она.

— Конечно. У меня для вас очень выгодное предложение, оно сделает вас миллионерами.

Я встаю, достаю из кармана письмо посла и бросаю его через стол Фернанде.

— Вы видите, в письме говорится, что я имею право заплатить любому лицу два миллиона долларов, не требуя расписки в получении денег.

О'кей. Вот мое предложение. Вы даете мне полностью обе формулы Джеймсона и Грирсона, а я плачу вам два миллиона долларов. Вот все, что я должен сказать.

Она читает письмо. На губах все еще играет легкая улыбочка. Я подумал, а как будет выглядеть эта дамочка, если ее вздернуть на веревке?

— Есть еще одно маленькое добавление к этому предложению, — сказал я. — Еще одно условие, и это условие ставлю я лично. Если я сойду с вашего корабля, я заберу с собой Жоржетту Истри, и это мое окончательное решение.

Скала так и подпрыгнул.

— О! Черта с два ты ее возьмешь. Она останется здесь, она сама этого хочет.

— О'кей, — сказал я. — Меня это мало трогает. Но тут вмешалась Фернанда.

— Хорошо, мы рассмотрим это предложение, Лемми, — сказала она. — Мы все являемся партнерами в этом деле, включая капитана и команду корабля. Нам необходимо обсудить все. Во всяком случае, сегодня мы вам не можем дать ответ. Только завтра утром.

Она подошла ко мне, взяла меня за руку и я наслаждался тонким запахом ее духов. Замечательные духи.

— Сегодня вы будете нашим гостем, — сказала она. — У нас в небольшом салоне будет фиеста и вы присоединитесь к нам. Она соблазнительно улыбнулась.

— Пойдемте, Лемми, — продолжала она. — Милости просим к нам, мы вам очень рады. Вы нам очень нравитесь. Вы принесли хорошие вести.

Мы пошли в салон, где снова наяривала дикая музыка.

Я быстро соображал. Они не собираются вести переговоры до завтрашнего утра. Кажется, я знаю почему. Я улыбнулся про себя.

Идя по палубе, я взглянул на свои часы.

В салоне набилось человек двадцать. Судовая команда, друзья Фернанды, половина из них американцы, остальные испанцы, мексиканцы, итальянцы. Чудная толпа.

В самом углу салона в одиночестве сидит Жоржетта. На ней все то же платье, в котором она ушла из «Гран Клермона». Вид у нее усталый, и меня это нисколько не удивило.

Я подошел к ней и сел рядом. Никто ни на кого не обращает внимания. Капитан, Фернанда и два-три человека стоят в другом конце салона.

Некоторые начали отбивать чечетку. Все пили, как лошади. Чудовищная пьянка! Я подумал: если это не адское судно, то как же тогда выглядит ад?

Жоржетта взглянула на меня с улыбкой в глазах.

— Ну, детка, — сказал я. — Кажется, они собирались нас обоих надуть. Может быть, им это удастся. А может быть, и нет.

Ничего не говорите, я все знаю, Фернанда рассказала. Да, мы с вами выглядим неприлично, желторотые птенцы, олухи.

— Ничего, Лемми, — сказала она. — Я все понимаю. У вас были все основания не доверять мне, поэтому я и не пыталась объяснить.

Я понизил голос и с широчайшей улыбкой на лице наклонился к ней, будто говорю ей приятные пустячки.

— Я нашел это судно по уголку от обложки журнала, на котором вы написали записку и выбросили в окно машины, — сказал я. — Отличная работа, бэби. Все будет хорошо. Сидите здесь и не волнуйтесь.

Стюард с идиотской улыбкой подошел к нам и предложил выпить. Хорошо, мы выпьем бренди. Он принес. Когда он отошел, я подал знак Жоржетте сидеть спокойно. Тони все время наблюдал за нами.

Я встал, повернулся спиной к Тони, чтобы он не мог догадаться, о чем именно мы будем говорить с Жоржеттой, и сказал:

— Когда придет время, Жоржетта, делайте, что я вам скажу, только быстро, — сказал я.

В салон вошли три парня: два американца и один итальянец.

Они подошли к Фернанде. Я медленно прошелся по салону, закурил сигарету и вообще чувствовал себя непринужденно.

— Ну, — обратилась Фернанда к трем парням. — Он здесь?

— Нет, — сказал самый высокий из них. — У него вчера умерла мать и ему пришлось поехать к ней, чтобы все организовать. Он оставил нам записку, чтобы мы приезжали к нему без четверти час, он будет нас ждать. А пока, мол, мы можем забрать все его барахло, оно уже было упаковано, и его оказалось до черта. Без четверти час он будет ждать нас на набережной.

Фернанда кивнула.

— Превосходно, — сказала она. — Куда вы сложили оборудование?