Там алеет заря (СИ) - Ефремов Александр - Страница 9

— Борис Григорьевич, я с Дальнего Востока вам рабочих не привёз. Их там почти вообще нет. По крайней мере нужной вам квалификации. Растите сами, ищите в наших учебных заведениях, требуйте с наших юристов, сманивайте наконец. Что я вам ещё могу посоветовать? У меня каждый управляющий и каждый главный инженер просит опытный персонал. Я конечно помогу, чем могу, но основное вам придётся делать самим. Все мои предприятия увеличивают выпуск продукции. И всем нужны кадры. Вот мой вам ответ, — Агренев строго обвел глазами присутствующую тройку автомобилестроителей.

— Надеюсь это ясно!? А если так, то давайте пройдемся по цехам.

Александр поднялся из-за стола.

А затем была экскурсия по заводу. Несколько отдельных моментов он смог подсказать этим пионерам автомобиле и моторостроения. Мелкие нюансы, но они могут позволить увеличить выпуск при неизменном персонале. Свежий взгляд на проблему. Только и всего.

Уезжал с завода он в приподнятом настроении. Завод явно встал на ноги и готов развиваться и дальше. А это главное.

Конец февраля 1899 года

— Что ж, господа, хвалитесь! — произнёс князь обступившим его инженерам. — Знаю, что вы хорошо потрудились, но хотелось бы воочию увидеть то, над чем вы работали эти годы.

— Попрошу сюда, Александр Яковлевич, — инженер Кузьминский подвел князя к большому сборочному стенду с лежащей на нем паровой турбиной. — Вот наша красавица! Почти тысячу лошадиных сил. Причём замечу, это уже третья промышленная. Эта поедет на Кыштымский медный завод, — и он ласково погладил обшивку собираемого агрегата.

— Первую опытную мы сделали ещё в 96-м. Она, кстати, тут недалеко работает. Но там всего на 300 лошадей. А эта уже можно сказать серийная. Где-то через месяца два оборудуем ещё одно сборочное место и она станет полностью серийной.

— А где ж генератор?

— Генератор мы больше сюда с Перми не возим. Смысла нет. В соседнем цеху поставили испытательный стенд, там есть и генератор. А штатный уже на месте устанавливаем на вал, центрируем, ну и так далее.

Агренев обошел стенд.

— Молодцы! Что сказать, просто молодцы! Надеюсь с премией вас не обидели? — усмехнулся он.

— Не извольте беспокоиться, Ваше сиятельство. Всех поощрили честь по чести.

— А мощнее проекты есть?

— Есть, как не быть, Александр Яковлевич. Следующий шаг — это турбина на 2.5 тысячи лошадиных сил. Но в металле пока есть только единичные детали. Нужны специальные станки. Что-то заказали у швейцарцев, что то нам соседи общались сделать. Там ведь как… Заказанное нами оборудование позволит в будущем изготавливать на нем турбины до 5–6 тысяч лошадиных сил. А может и больше. Но это дело весьма отдаленного будущего. Но мы заказали с запасом. На перспективу. А так у нас сейчас заказов на полтора десятка турбин этой мощности уже есть. Причём все внутренние. Сонин пока извне заказы не берет, хотя, как говорят, уже желающие имеются.

— Ну что ж, господа, порадовали, так порадовали. Спасибо вам огромное! Доброе дело вы сделали, — Агренев по очереди пожал руки инженерам и мастерам.

— Ваше сиятельство, дозвольте обратиться! — подошедший сотрудник внутренней охраны вытянулся в струнку. — Господин Сонин просил передать, что начальники заводов собрались. Просит вас прибыть. Ждут-с! Позволите сопроводить?

— Так, господа, я не прощаюсь, потом я к вам ещё загляну, — обратился князь к инженерам турбинного цеха. И повернувшись к охраннику, молвил:

— Ну веди, братец, веди.

На улице мела февральская подземка. Впрочем после амурских погод подмосковный февраль выглядел не слишком морозным.

— А есть ещё что-нибудь из новинок? — спросил Агренев начальника опытного цеха, откладывая в сторону револьвер под 4,2 линии с несколько укороченным стволом.

— Есть, ваше сиятельство. — Оружейник открыл большой металлический шкаф, повозился в нем и достал что-то продолговатое, завернутое в тряпицу. Развернул. На свет показался короткий карабин. Даже весьма короткий.

— Под патрон 7,62×25. На семь патронов. Дальность стрельбы метров 300. Работа Мосина. Браунинг, как увидел, долго языком цокал. А потом назвал гениальной халтурой. Максимально простой и дешёвый. Произвести все можно и в обычной мастерской. Кроме ствола. Пострелял он из карабина, потом я. Не винтарь, конечно. Но поворотистый. Для леса может пойдёт, для зарослей, да для забавы. А вечером Джон ко мне подошёл и говорит:

— Ты, Петрович, эту вещь убери и никому не показывай. Нехорошая это вещь. Вот князь приедет, ему на суд отдашь. Пусть сам решает, что с ней делать.

Я потом карабин этот пару раз доставал, да кумекал над ним. Думаю он и в два раза более мощный патрон потянет. Но у нас такого нет.

Середина марта 1899 года

Генерал в очередной раз позвонил в колокольчик.

— Хусейн, засранец, где мой утренний кофе!?

В комнату вбежал слегка запыхавшийся слуга с подносом.

— Вот, мой господин. Не извольте гневаться. Хусейн всегда к вашим услугам.

— Где тебя дьявол носит? — продолжал возмущаться генерал, наливая себе кофе в чашку. — Пошёл прочь, и принеси мне мой новый френч!

— Слушаюсь, господин! — слуга попятился обратно к двери.

Затворив за собой дверь, слуга задом подпер стену и вознёс молитву Аллаху. Краткую молитву.

За дверью по мраморному полу, упав, зазвенела, чайная ложка. Разбилась чашка. Потом упало что-то грузное.

Хусейн приоткрыл немного дверь и заглянул внутрь. Увиденное его удовлетворило. Пробормотав что-то про нечистую собаку, египтянин прошёл через несколько комнат, вышел на улицу и засеменил куда-то в направлении базара. Сегодня он станет богатым. Солдаты караула не обратили на слугу никакого внимания.

Генерал Китченер лежал в халате на полу гостиной в лужице кофе. Таким генерала нашёл его ординарец, вернувшийся из отгула.

У Британии много…

Середина марта 1899 года

Агренев подошёл к окну. Московская улица жила своей обычной жизнью. По своим делам спешили люди с поднятыми воротниками, проезжали повозки. Однако в эту жизнь метель внесла определённые коррективы. Столбик термометра за окном также не радовал.

М-да, пришел марток, одевай сто порток. Или сорок? Впрочем какая разница? Брр! Что-то совсем не хочется куда-то ехать. Впрочем, если так подумать, то и не обязательно куда-то сегодня ехать. На дне тяжелого засыпного металлического сейфа лежала красная папка, содержащая отчёт аналитического центра об экономической ситуации в стране. Труд не слишком толстый, но важность его была совсем не в толщине. Отчёт содержал вероятный приговор экономике — в ближайшие 6 месяцев вероятно начало экономического кризиса. За ночь прочитанная информация переварилась на подкорке и князь был согласен с имеющимся выводом. Да, кризис возможен. И следовало обдумать первоочередные меры, чтобы получше подготовиться к неотвратимому. Нет, пока все выглядело просто замечательно и почти никто не придавал особого значения некоторым фактам и фактикам. Но вот если их сложить и проследить некоторые тенденции, то выходило уже не все так радужно. А совсем даже наоборот. Особенно если прекратится подпитка экономики дешевыми кредитами из-за границы.

Конец марта 1899 года

Фрейлина открыла дверь в покои Императрицы.

— Прошу вас, князь, её Императорское Величество Вас ожидает.

Агренев сделал несколько шагов. За спиной почти бесшумно затворилась дверь. В зале за небольшим столиком сидела вдовствующая Императрица и что-то писала. Полминуты спустя Дагмара окончила своё письмо, развернулась к ожидающему посетителю и улыбнулась.

— Здравствуйте князь, рада Вас видеть. Вы про нас похоже совсем забыли на своём Дальнем Востоке.

— Здравствуйте Ваше Императорское Величество! — князь поклонился. — Ну что вы, я всегда к Вашим услугам.