Парижский Вернисаж (СИ) - Демина-Павлова Ольга - Страница 7

— Ладно, не боись, со мной не пропадешь. Давай, чели, отсюда выбираться.

— Давай, нас, наверное, уже в редакции ждут, а мы тут прохлаждаемся как на курорте.

— Скажешь тоже, как на курорте. Сейчас бы на золотом песочке где-нибудь поваляться…

Но Дашкова уже не слушала Степана, она стала осторожно, крадучись, спускаться вниз по лестнице.

— Ну, что там никого нет? — спросил Степан.

— Кажется, никого. Пошли!

— Слушаюсь, мой капитан! — козырнул Степан.

— Ой, кривляка, — улыбнулась Дашкова.

— Ты сейчас такая хорошенькая, Ольга, я бы тебя расцеловал, — Степан было полез обниматься.

— Еще чего! Нашел время! — осадила его Дашкова, она пыталась вырваться из его цепких рук.

— Ну, я же тебя спас. Я сегодня у тебя в роли верного рыцаря. Неужели не заслужил один поцелуй.

Ольга молчала, тогда Степан улучил момент и поцеловал ее в губы. Она не сопротивлялась, после пережитого волнения ей было приятно снова ощутить себя женщиной, слабой и желанной. Тем более, что это был всего лишь невинный поцелуй…

Материал действительно оказался сенсационным, весь тираж разлетелся молниеносно. Скандал вокруг особы Яблокова оказался на руку его конкурентам. Преферансову удалось немного заработать на этом деле. Вечером был фуршет. Пиршество было уже в разгаре, когда редактор уже изрядно навеселе подошел к Дашковой и Рыкину. Он по-приятельски обнял Степана и приветливо улыбнулся Ольге: — Ребята, какие вы молодцы. Такой материал сделали. Такие классные снимки получились. Ты, Оля, молодец, такую статью разгромную накатала. Теперь твое имя у всех на устах. Ты теперь популярная.

— Лучшего бы этого не было, — вздохнула Дашкова.

— А что? Что такое?

— Она-то молодец, только ей угрожали, — сказал Степан, вступаясь за коллегу.

— Кто угрожал! — оживился Преферансов. — Говори, Дашкова, мы его в бараний рог свернем.

— Да говорила я тебе об этом, Анатоль, когда люди от мачо приходили в редакцию. Угрожали, что расправятся со мной, если материал пойдет в газете.

— А-а-а, припоминаю. Оля, ничего не бойся. У нас теперь такая крыша, закачаешься.

Редактор еще бы долго разглагольствовал на эту тему, если бы его не отвлек кто-то из гостей. Рыкин посмотрел вслед уходящему и улыбнулся:

— Ну, Анатоль сегодня и набрался! Сто лет его таким не видел.

— Да, — кисло улыбнулась Дашкова. Ей почему-то сегодня было не весело. На душе кошки скребли. Пить тоже не хотелось. Она поставила недопитый бокал вина на стол и направилась к выходу. Ей захотелось подышать свежим воздухом. До дома от редакции было всего полчаса ходьбы, Ольга, не задумываясь, отправилась пешком.

Было около десяти часов вечера, моросил мелкий дождь, улицы уже опустели. Она шла по ночному городу и думала о том, как она завтра или послезавтра придет к Сергею и скажет: «Милый, все кончено! Я устала от этих отношений. Наш роман затянулся». Ольга представила вытянутое от удивления лицо любовника. Она подумала о том, что Сергей станет ее отговаривать от этого шага, и ей это было приятно. Она улыбнулась.

Подходя уже к дому, Дашкова заметила маячившие в глубине двора две подозрительные фигуры. Бритоголовые, одетые в кожаные куртки, они явно кого-то поджидали, нервно озираясь по сторонам. Один был низкого роста, коренастый. Второй длинный и худой как каланча. Недалеко стоял черный джип. Женщина на минуту растерялась, она не знала, как ей поступить. Под ложечкой засосало, это был неприятный сигнал. Ольга почувствовала, быть беде. В какую-то минуту, она подумала, что лучше вернуться, убежать, пока ее не заметили те двое. Но было поздно, те двое, в кожанках, неумолимо приближались к ней. Бежать к подъезду было поздно, она бы не успела нажать код. Дашкова осталась стоять на месте, как вкопанная, мучительно ожидая своей участи.

— Ну что здравствуй, подруга, — сказал тот, что пониже ростом. Судя по тону, он явно был главным. Он подошел вплотную к Дашковой и стал ее бесцеремонно разглядывать. — Братан, а она ничего, клевая девочка.

Бандит, прозванный Дашковой каланчой, довольно залыбился, обнажая щербатые зубы.

— Ну что, ты, подруга, так обижаешь, нашего шефа. Пишешь о нем всякие гадости, фотки поганые в газете печатаешь. Нехорошо так, — сказал тоном ментора коренастый, похожий на быка, бандит и замахнулся на Дашкову. Ольга инстинктивно закрылась рукой. Тот самодовольно осклабился: — Боишься. Вижу, что боишься, а зачем тогда хозяина не послушала. Он ведь тебя предупреждал.

Ольга молчала. Только зубы выбивали чечетку, ее била нервная дрожь.

— Вован, — обратился к главному каланча, — давай ее затащим в машину. Глянь, как она замерзла, дрожит вся, а мы ее обогреем, — бандит схватил девушку за плечи и хотел поцеловать: — Ты ведь нам не откажешь, красавица.

Дашкова в ужасе шарахнулась от него.

— Оставь ее, Дылда! — приказал Вован. — Хозяин сказал, что ее надо только припугнуть.

— А я что, я ничего, — стал заискивать перед главным Дылда.

— Она девочка послушная и сделает все, что ей прикажут. В следующем номере она напишет, что Яблоков ни в чем не виноват, а это она по оплошности дала неточный материал. Ведь верно, детка, ты это сделаешь! — бандит с силой схватил ее за волосы. Дашкова застонала от боли.

В эту минуту она больше всего на свете жалела, что у нее не было пистолета. Она бы пристрелила этих подонков. Не помня себя от ярости, Дашкова выхватила из сумки газовый баллон и направила его в лицо первому, кто стоял рядом и кинулась бежать. Убегая, она услышала как взвыл от боли Дылда. Он схватился руками за лицо и простонал: — У, сука… Вован, она меня из баллончика окатила.

Но тот не слышал своего кореша, он кинулся к машине, чтобы догнать убегающую журналистку. Ольга не помнила, чтобы она когда-нибудь так быстро бегала. Она дала такого стрекоча, как застигнутый волком заяц. Она сама не ожидала от себя такой прыти. Она бежала мимо домов, через дворы, не различая дороги, перепрыгивая через погреба и бровки. Деловой брючный костюм, в котором она сегодня была на банкете, оказался кстати. Единственно, что ей мешало бежать, так это туфли на высоком каблуке. Вован понял, что жертва уходит, и тогда он выстрелил. Ольга слегка покачнулась от боли, схватилась за руку, рукав был влажный от крови. Ей стало дурно, но она продолжала бежать все дальше и дальше по пустынному ночному городу. И казалось, никто не хотел ей помочь, чтобы спасти от бандитов.

…Как она оказалась возле художественных мастерских, Дашкова потом не могла вспомнить. Знакомый сторож впустил ее в здание, и она уже слабеющая от потери крови еле добралась на третий этаж, где находилась мастерская Смирнова, она забарабанила в дверь из последних сил и потеряла сознание.

Придя в чувство, Ольга не сразу поняла, где она находится. Голова раскалывалась, в глазах было темно, все тело ныло. Она лежала на узком кожаном диване, в комнате пахло лекарствами.

— Где я? Что со мной? — застонала женщина и попыталась приподняться.

Сергей кинулся к ее постели. Он был очень обеспокоен:

— Оля, не надо, не вставай.

— А это ты, — улыбнулась Дашкова. — Но как я у тебя оказалась? Я ведь домой шла?

— Ты прибежала ко мне в мастерскую, тебя кто-то ранил, ты потеряла много крови и потеряла сознание. Оля, тебе надо бросать эту профессию к чертовой матери.

— В меня стреляли… люди Яблокова, он подослал их ко мне из-за статьи… — потрескавшимися от боли губами проговорила женщина. Она случайно легла на раненую руку и застонала. На лбу выступила испарина.

— Не волнуйся, родная, рана не глубокая. Пуля прошла на вылет, я уже обработал рану, за неделю будешь как новенькая.

— Я, вообще, везучая, — лицо Ольги тронула слабая улыбка. — Как хорошо, что ты у меня есть, Сереженька, — она с нежностью посмотрела на Сергея.

Он сейчас казался ей таким родным и близким, и таким красивым. Ей до конца не верилось, что она в безопасности, что все миновало, как страшный сон. И рядом Сережа, ее любимый Сережа. Еще час назад Ольга решила навсегда расстаться с любимым, но когда случилась беда, она прибежала к нему. Но главное, что Сергей ее любит. Он так трепетно за ней ухаживает, так нежно смотрит на нее, а в глазах такой неподдельный испуг. Ольга расплакалась.