Режим бога. 3-я книга (СИ) - "Скс" - Страница 20

- ...так вот Юрий Михайлович ни разу не позволил себе ни грубости, ни хамства, так кто он и кто вы, гражданин Мякусин?!

Калинин ободрительно кивал на каждое мое слово, а Клаймич усиленно делал вид, что уже слышал этот рассказ и тоже полностью солидарен с позицией "завхоза"!

Сам же Чурбанов порозовел, неожиданная пугающая злость пропала, а намек на улыбку показывал, что буря миновала.

"Во у мужика "крышу рвет"! С полпинка... Кстати, кого-то напоминает! Нет?! Скажем так... у меня, во многом, "рвало" из-за невозможности реализации мужского начала. И вряд ли наши, с генерал-лейтенантом, проблемы сильно разнятся! То что можно дочери генсека, то нельзя его зятю... Поэтому Галина пьет, гуляет и трахается с кем попало, а всесильный замминистра МВД - молодой привлекательный мужик, не то что трахаться и гулять не может, он даже напиться не может! Ну, как же - дорогой Леонид Ильич не любит алкашей и очень страдает, что единственная дочка злоупотребляет "зеленым змием". Тяжел ты, неравный брак! Впрочем Юрий Михайлович, ты сам виноват, раз женился на пиzdanутой бабе, на десять лет старше себя...".

Я встретился глазами с Чурбановым и он мне дружелюбно подмигнул...

5 

Странная штука время. В детстве каждый день - маленькая жизнь, он тянется бесконечным приключением, в котором тебя качает на качелях судьбы от открытий к неудачам, от дружбы к ненависти, от несправедливости к любви... И каждый день детства разительно непохож на предыдущий. Ты совершаешь открытия и ошибки, упускаешь и обретаешь. Но ты не делаешь одного: ты не скучаешь и не убиваешь время. И ты никак не можешь понять странные фразы этих взрослых, "Как быстро взрослеют дети!", "Как быстро летит время!"...

"Что за странная чушь?!..." - искренне недоумеваешь ты...

А потом ты взрослеешь. Взрослеешь настолько, что дни становятся однообразной лентой похожих кадров. Взрослеешь настолько, что приходит ОСОЗНАНИЕ тех странных фраз...

В какой-то непонятный момент ты теряешь способность совершать открытия и наслаждаться каждым проживаемым днем.

Но иногда насмешливая девчонка Фортуна хочет себя развлечь и течение, толкавшее тебя в грудь, вдруг становится попутным, удача неожиданно возносит тебя на гребень успеха и несет, несет, несет... Твоя жизнь снова расцветает всеми красками калейдоскопа! Одно событие, в миг, сменяется другим... Ты летишь от победы к победе и каждый день вновь становится незабываемым и бесценным!

До поры... Пока не разочаруешь Фортуну своей черной неблагодарностью: "Ну, вот... очередной дурачок поверил, что это он сам!", девочка-богиня разочаровано хмыкает и поворачивается к тебе спиной.

И ты снова бултыхаешься в киселе однообразных дней и лет, теряя силы и забывая то пьянящее чувство полета на крыльях удачи, которое когда-то испытал.

В моей второй жизни "время летит" с ужасной скоростью. В первом детстве не было и тысячной доли тех событий, которые произошли в "этом", но вместо того, чтобы наслаждаться ими и смаковать, я постоянно чувствую, как время утекает меж пальцев.

Много ли я добился за прошедшие восемь месяцев? Объективно, да... НО, в то же время, пока НИЧЕГО.

НИЧЕГО, ЧТО МОГЛО БЫ ПОВЛИЯТЬ...

А время неумолимо... оно уходит... оно с каждой прожитой секундой приближает мою страну и мой народ к катастрофе.

Тик-так... тик-так... тик-так...

Но "девочка", все-таки, ко мне повернулась! Легкая улыбка Фортуны, и вечерний звонок Клаймича на мой домашний телефон сообщает, что события встали на крыло удачи...

На следующий день, после моего отъезда из Москвы, помощник Чурбанова затребовал у Клаймича магнитофонную запись песни "Ленин. Партия. Комсомол.".

А ещё через день, Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР "дорогой Леонид Ильич Брежнев" произнес со своими характерными причмокиваниями:

- Это ж какая хорошая и правильная песня... Молодец, Витюша... помню его... ты, Юра, ему помоги... Такие песни нужны нашей молодежи!..

...Как небольшой камешек срывает с горных круч неудержимую лавину, так и шепелявое брежневское "хорошая песня... помоги ему...", смело с нашего пути все препоны и проблемы!

"Сакраментальное советское выражение "есть мнение" всесильно - а уж если это "мнение" Генерального секретаря и передает его любимый зять товарища Брежнева, то сила этого "мнения" превосходит все горные лавины планета Земля!".

Именно эта мысль крутилась в моей голове, пока я рассматривал нашу новую студию звукозаписи.

Восхищенный Завадский поочередно и трепетно прикасается руками к различной аппаратуре и счастливо вздыхает.

Роберт во главе пятерых, четверть часа назад представленных мне, музыкантов осваивал новые инструменты. Рассыпающаяся дробь на барабанах, щедро сдобренная звоном "тарелок" победными звуками заполнила собой все здание.

Да-да, именно, здание! НАШЕ ЗДАНИЕ. Улица Селезневская, дом 11, корпус 2, бывшая Студия художников МВД СССР. Бывшая!.. Потому что теперь здесь находится "Музыкальная студия МВД СССР". Большая красная вывеска с гербом Советского Союза у входной двери.

Само здание внешне выглядит не так помпезно, как вывеска. Небольшое двухэтажное, с облупившейся местами штукатуркой. Внутри всё гораздо цивильнее, но полноценный ремонт лишь вопрос времени. Главное в другом. Теперь у нас есть СВОЁ здание. В Москве!

Я бросил взгляд на единоличного вдохновителя и организатора данного ТРОФЕЯ.

Безмерно гордый собой Клаймич, с видом Наполеона при Аустерлице, стоит, прислонившись к стене и, скрестив руки на груди, практически, отеческим взглядом поглядывает то на счастливого Завадского, то на удивленно крутящими головами солисток, то на подмигивающего меня.

А всего лишь одна фраза Григория Давыдовича - "придётся работать по ночам, для студии нужна тишина и отсутствие вибраций, а на Лубянке транспорт и репетиции ансамбля песни и пляски...", привела к такому удивительнейшему результату!

Щелоков с Калининым что-то вполголоса обсуждали и прикидывали (Клаймич признался: "Я даже заскучать успел"), а кончилось все решением о переезде Студии художников на Лубянку, и нашим заселением в собственное здание.

А ещё через два дня, осторожные внимательные, а главное трезвые(!) грузчики, в аккуратных синих комбинезонах, бережно выгружали из фуры "Совтрансавто" и заносили в дом большие деревянные ящики с аппаратурой для студии звукозаписи.

Всё!

Теперь у нас было все, что требовалось для результата.

И либо РЕЗУЛЬТАТ будет, либо я и глазом не успею моргнуть, как из любимчика "сильных мира сего", стану тем, про что "сильные" вспоминать не любят - их о ш и б к о й.

По возвращению домой, состоялся тяжелый разговор с мамой.

Готовился я к нему давно и долго: подбирал аргументы, находил нужные слова, прикидывал допустимые компромиссы и определял позиции, которые нельзя было сдавать ни в коем случае. Но...

Но всё пошло, естественно, не так, как планировалось.

- Да... Закрутились дела... - мама была задумчива и даже слегка подавлена. Мы сидели в традиционном месте всех семейных советов - на кухне. Она подперла щеку рукой и грустно рассматривала меня.

- Мам... - осторожно начал я, - ну, чего ты?.. Все, ведь, в порядке... Для комсомола и милиции песни уже есть... Всем нравятся и обе уже одобрены "наверху"... С Италией, конечно пока не понятно, но я уверен в успехе. А Романов, когда вчера слушал "блокадную", даже прослезился... Я же тебе рассказывал в подробностях!