Катавасия (СИ) - Семёнов Игорь - Страница 71

      - Вот он я. С чем пришли?

      Сувор спешился, протянул руку:

      - Будем знакомы. Сувор, сотником к вам поставлен. Они, - Сувор указал на Вяза с Русланом, - помощниками мне будут. Остальные тоже в вашу сотню. Учиться вместе будете.

      - Чему учиться-то? - искренне поразился Умслапогас, - Не первый год, как родились на свет, не первый день и оружие в руках держим. Выбирай средь моих людей любого, ставь любого своего, ни один не поддастся, сам всё узришь. Вот если меня кто из вас конному бою научит, да и просто в седле держаться, не падая, за то благодарен буду. Вот только коня себе раздобуду.

      - А чего тут раздобывать! - вмешался Марцинковский, - бери себе Бруньку, да и учись. А я всё думал: и зачем мы её с собой с утра взяли! Вот и сгодилась. Ты не сомневайся, кобыла добрая, нам её намедни водяной каменский подарил. Ну а мы, стало быть - тебе.

      - Я так не могу! - запротестовал было Умслапогас, - Вы ж меня впервые видите.

      - Ничего, насмотримся ещё, надоест! - отмахнулся Марцинковский.

      Их перебил Сувор:

      - Что твои вои за себя постоять могут, в то я без проверки верю. Как вы то доверие оправдаете, то - другой разговор. А что в битве не токмо железом махать надобно, а и строй держать, то, чую я, вам неведомо. А иначе ты супротив конной лавы не выстоишь. Рассекут твоих хлопцев на части, разбросают копьями в разные стороны и почнут рубить в капусту. Тут хоть стой, хоть беги - всё едино будет. Тому и учиться станете.

      Умслапогас нехотя согласился. Приняв повод Бруньки, он уже не отпускал лошади. Гладил её морду, сначала с опаскою, потом всё смелее и смелее. Брунька доверчиво тыкалась, хватала легонько бархатистыми губами за жёсткие волосы воина.

      По распоряжению Сувора воины кой-как построились в три шеренги. Сотник обошёл строй, ещё раз, уже для всех объяснил, для чего необходимо обучение новому для них способу боя. Сказал и о том, что нужно будет освоить и оружие, для них непривычное, дабы в бою, коль своё сломается, с незнакомым укладом не сплоховать.

      Началась учёба, в ходе которой начиналась и дружба. Судьбы людские переплетались причудливо, плели меж собою мудрёные петли, затягивали новые узлы. Какие-то из них надолго, какие оборвутся? Про то никому ведомо не было, ни людям, ни Богам, поскольку люди, они сами свои судьбы плетут. Да и не только свои, но и чужие вплетают, часть плетения вместе ведя, кто сколько может.

Глава 21

      Рано утром Двинцов был разбужен давно забытым, раскатистым "Подъём!" К собственному удивлению, забытые привычки проснулись мгновенно. Одним махом взметнул тело с постели, натянул порты, запрыгнул в сапоги. Огляделся: никто доспехов не одевал, перешучиваясь, выбегали во двор в одних рубахах. Выскочил следом, никто не строился, народ плескался у колодца, у бронзовых рукомойников. Во дворе появился Рач, завопил тоненько:

      - Ну, сонные тетери, очи продрали, морды сполоснули? Теперь и пробежаться не грех! За мной! Рысью, чтоб коней своих не стыдно было!

      Хохоча, выбежали за ворота. Миновали посад, забухали сапогами по дороге, направляясь к ближайшему гаю. Затем выбежали к речке, искупались. Рач всю дорогу держался впереди, отставая лишь изредка, чтоб отвесить внушительного пинка отстающим. Псы всю дорогу увлечённо бежали рядом, отлучаясь в сторонку

      Возвращались быстрым шагом. Рач потребовал песню:

      - Запевай, хлопцы, мою любимую!

      Двинцов, в который уже раз в этом мире, услыхал давно знакомые слова и мелодию.

      Розпрягайте, хлопцы, коней,

      Та ий лягайте почивать!

      А я пиду в сад зеленый,

      В сад криниченьку копать!

      Алёнка, раз! Два! Три!

      Калина! Чорнявая дивчина

      В саду ягоду брала!

      Так, с песней, и вошли в Детинец, протопали к гридницкой. Сотник скомандовал:

      - Разбегайсь! Жди, покуда снидать покличуть! Покуда коней обиходьте!

      Вадим, не зная куда себя девать, вместе со всеми направился к конюшне. Слонялся, глазел на конские морды. Кто-то сунул, "Вынеси, мол", вёдра с помётом, кто-то попросил помочь натаскать воды в поилки.

      Подошёл Шостак с каким-то парнем, спросил:

      - Тебе коня дали?

      - Нет пока. Так ведь ещё неизвестно, примут меня или нет.

      - Примут, куда денутся! - уверенно заявил Шостак, - Ты вон, воевал даже, как не принять. На коне-то ездить умеешь?

      - Думаю, справлюсь, - осторожно ответил Двинцов, памятуя читанную когда-то "Русь изначальную" с описанными там тренировками с трёхпудовым булыжником, зажатым меж колен. Такого он, конечно же не мог.

      - Справишься, знамо дело! Знакомься, это Юрка. Мы с ним вместе росли, дома рядом были. У него батя тоже кожемяка, Курбатом зовут. А моего - Гордееем. А тебя, Вадим, как по отчеству?

      - Игоревич. Да зачем вам?

      - Ты всё ж старше. Впрочем, как знаешь. Пошли мыться, да в трапезную. Меня стряпухи послали народ кликать.

      - Так ты что, всё же загремел, как Рач обещал?

      - Ну, а как же! Он же меня догнал. А-а! Дохлое дело, от Рача сматываться. От него ещё ни один не убегал. Старый пень, а здоров бегать. Он, небось по ночам вообще в лося перекидывается.

      - Тогда уж в волка! - подхватил Юрка, - он и биться горазд!

      - А что, сохатый будто ратиться не может! Мало не покажется, коли копытом въедет, или на рога вздымет.

      - Оно так, - согласился Юрка, - Ладно, есть пошли, вон - все уж тронулись.

      Умывшись, направились в трапезную, расселись. Сидящий на возвышении Рач, принеся жертву Богам, взялся за ложку первым. Застучали посудой и остальные. Шостак шепнул:

      - Вадим, ты сильно не нагружайся, коли уж тебя Рач испытывать начнёт. Он нарочно сразу после утренника за тебя примется. Он же как думает: коли уж ты в кмети решил податься, то желудком своим управлять должен. А коли брюхо набьёшь, так и току от тебя, с непривычки-то мало будет.

      Двинцов согласно кивнул.

      Шостак оказался прав. На выходе его подловил сотник, сказал, хитровато щурясь:

      - Тебя, что ль спытать треба? Не обознался? Тогда шагай за мной. Стой! Ты куда это?

      - Как куда? - удивился Вадим, - кольчугу надеть, оружие взять.

      - Ага, разбежался. Не треба пока. Псов только заведи, нехай в гридницкой ждут.

      Вышли во двор, прошли почти к самой ограде. Рач буркнул:

      - Жди здесь! - и куда-то убежал.

      Вернулся, неся под мышкой два деревянных меча и пару таких же рогатин, бросил на землю, комментируя:

      - А щитов нам покуда тож не треба.

      Протянул один из мечей Двинцову:

      - Показуй, на что гож. Коли, сколь надо, супротив меня выстоишь, считай, что взял в дружину. А коли нет, не взыщи. Не младень, чтоб тебя с начал учить.

      - А сколько надо-то продержаться? - полюбопытствовал Вадим, примеряясь к оружию, пробуя балансировку, привыкая к весу, несколько большему, чем ожидал.

      - Сколь надо, то мне решать, не твоё телячье дело.

      Рач обратил внимание на то, что Двинцов прикидывает на руках вес деревяшки, усмехнулся:

      - Что, тяжеловат? То так, боевой куда легче. Зато такой вот палкой помашешь каждодневно, так тебе в бою настоящий-то меч пушинкой покажется... Берегись!

      Сотник внезапно прыгнул на Двинцова, рубя с разворота на уровне груди. Тот едва успел отскочить, чуть не упал, при этом извернувшись чудом от ещё одного удара. Перекувыркнулся через спину, тут же, разозлившись, бросился на Рача, пытаясь достать в глубоком выпаде. Казалось: вот он, Рач, вот сейчас и упрётся меч в грудь сотника, ан нет! Рач оказался где-то слева, а Вадим попросту пролетел мимо, вновь едва не растянувшись. Рач крикнул:

      - Ну! Чего ты ходишь?! Давай как следует - я не буду ничего делать. Не боись, сильно не расшибёшься!