Катавасия (СИ) - Семёнов Игорь - Страница 41

      - Ребята, там что-то не так! Обоз вроде грабят. Толком не разобрал, далеко. Пошли вместе посмотрим.

      Спешились. Молча, стараясь не шуметь, шикнув на псов, двинулись по дороге, прижимаясь к обочине. Стали слышны чьи-то крики, непонятный шум. Выбрались к опушке. Взгляду открылось поле, пересекая которое, извивалась дорога. По правую руку, внизу виднелась речка. Вдалеке разглядели остановившийся обоз, состоящий примерно из двух десятков телег, вокруг с гиканьем кружились всадники, размахивая оружием. Каурин обернулся:

      - Поможем? Точно ведь грабят!

      Дедкин было засомневался:

      - А кто его знает, кто там прав? Да и толку от нас...

      В это время над полем взвился вверх пронзительный детский крик:

      - Ой, мамочка! Маамааа! Бо-о-ольно!

      Александр вскочил в седло, заорал, кривя яростно губы:

      - Там детей убивают! Вперёд! - пришпорил Лешака, рванул к обозу, вытягивая меч.

      Каурин, вскочив в седло, ловил правой ногой стремя, не попадал, злился, завопил:

      - Бей гадов! Круши! Виктор, ори громче, пусть думают, что нас много! Лерка! Нюшка! Взять их!

      Дедкин нёсся по полю, обогнав Каурина, задрав вверх руку с мечом, орал, захлёбываясь "Ура!", удивляясь, что до сих пор ещё не слетел на землю, угодив конской ногой в какую-нибудь нору.

      Их заметили, от толпы отделились пятеро всадников, которые с визгом, размахивая мечами, тронули навстречу нежданным заступникам обречённого, с их точки зрения, обоза. Лешак вынес Марцинковского далеко вперёд, грудью сбил на землю переднего, втоптал копытами, дробя шипастыми подковами человечью и конскую плоть в единое красное месиво. Второй подскочил, заходя слева, вращая мечом. Александр выставил свой, отбил удар, второй, третий, чувствуя, как немеет рука. Громила орудовал трёхкилограммовым, не легче, дрыном, словно пёрышком, второй рукой, бросив поводья приученного жеребца, ловил за поясом ручку ножа, жался всё ближе и ближе, обдавая запахом чеснока, скалился, сверкая крупными зубами. Вдруг заорал дико, схватился за ногу, выронив нож, который вот-вот должен был утонуть в животе Саны. Лешак, вырвав зубами клок мяса из бедра человека, вцепился в шею его лошади, рванул, потянув вниз. Марцинковский, воспользовавшись, из последних сил выбросил руку в выпаде. Меч вошёл в громилу неожиданно легко. Противник откинулся назад, запоздало пытаясь уйти от удара, затем, уже неживой, стал клониться, немалым весом своим всё глубже насаживая себя на меч. Сана упёрся сапогом в тело, высвобождая оружие, удивляясь, что всё ещё жив, огляделся. Каурин, сатанея, частыми ударами, бестолочно рубил склонившегося на конскую шею, по всей видимости, уже мёртвого всадника, что-то кричал. Дедкин отмахивался от двоих, наседавших с разных сторон. От обоза к ним неслись ещё шестеро. "Это конец," - решил Александр, въехал каблуками в бока жеребца, направляя на одного из дедкинских противников, влетел с разгона в схватку, не рискуя рубить, всадил меч в спину одного, вытянул, чуть не прошляпив удар второго, к счастью принятый на меч Виктором. Лешак снова сбил на землю коня со всадником, зло заплясал на поверженных противниках. Развернулись к новой порции нападавших. Те, увидев что своим помогать уже незачем, так как некому, сбавили ход, о чём-то совещаясь. У обоза драка угасала, только на одном из возов безнадёжно отмахивались от четверых наседавших всадников, стоя спина к спине, двое: здоровенный светловолосый детина с оглоблей и низенький рыжий мужичок, периодически ошалело вращающий в воздухе двумя мечами.

      Дедкин с Саной завопили в два голоса, призывая Каурина. Тот наконец-то опомнился, на мгновенье замер, тупо разглядывая "творение" рук своих, напоминающее жертву прямого попадания снаряда Д-30. Затем, резко развернувшись, подскакал к друзьям, бледный, закусивший верхнюю губу, покрытую мелкими капельками пота, сжимая в руке обломок меча. Усмехнулся, бросая оружие на землю:

      - Сана, ты прав. Херовый из меня коваль, и в подмастерья не гожусь. А вы видели: это и не люди вовсе, там такие рыла!

      Марцинковский соскочил, подобрал чей-то клинок, протянул:

      - Держи, Валерка! - добавил, глядя на приближавшихся неспешным шагом всадников, - Ну, что, погуляли - и будя с нас! Баста, карапузики, кончилися танцы, и зубы отрастить не успел. Прощеваться будем или как?

      - На том свете сочтёмся - угольками, - прохрипел Дедкин, размазывая по лицу кровь.

      - Мужики! Может, к обозу прорвёмся? Там вон двое ещё живы, с ними и продержимся! - крикнул Каурин.

      - А что? Давай! - Сана мотнул всклокоченной головой, без раздумья посылая коня вперёд, заорал дико, понёс бессмыслицу,

      - Уууу, гады не нашего бога, руки из задницы растут, а туда же! Дорогу! Стопчу-у-у!

      Противники двинулись навстречу, набирая разгон, летели из-под тяжёлых копыт высоко отбрасываемые ошмётки раненой земли.

      Опережая Марцинковского, откуда-то слева вывернулась Нюшка, кинулась отважно на горло ближнего всадника, и отлетела в сторону, небрежной рукой рассечённая в полёте на два беспомощных комочка, не успев даже почувствовать боли в свой последний миг. Мстя за сестру, рычащей чёрной молнией мелькнула вдоль конского бока Лерка, распарывая брюхо двойным, волчьим ударом когтей и клыков. Выстрелили тормозным парашютом красно-сизые кишки, лошадь, подломив под себя передние ноги, тяжело грохнулась, подминая всадника, не успевшего высвободить ноги из стремян. Подскакавший Марцинковский, свесившись с седла, рубанул сверху упавшего, глубоко рассекая бритый череп. Выпрямился в седле, обернувшись назад. В тот же миг сверху упала тяжёлая сыромятная петля, соскользнула с плеч, затянулась, притягивая руки к телу. Аркан натянулся, Александра резко рвануло, вытаскивая из седла. Тяжело грохнулся на землю, дыхание перехватило, его проволокло за хохочущим всадником. Затем аркан ослаб. Марцинковский, взревел, попытался вскочить на ноги, но что-то тяжёлое обрушилось сзади на голову, взорвавшись в глазах красным, затем всё пропало.

      Александр уже не видел, как окружили Дедкина с Кауриным, как, сломав безрезультатно о вражий шлем меч, сиганул Валера в седло противника, стягивая на землю, упав сверху, тыча под рёбра нож, не соображая, что держит в руке одну только рукоять, чувствуя затягивающуюся уже на шее сыромятную петлю, как упал с разрубленным плечом с коня Дедкин, как зарубили Лерку, так и не разомкнувшую челюстей, сжатых на вражьем горле, как безуспешно ловили Лешака, пожертвовав ещё одним бандитом, оставшимся лежать с расколотым черепом. Как четверо оставшихся у возов, не понеся потерь, скрутили израненных защитников обоза.

      Лешак ускакал в сторону леса. Остальных лошадей переловили и быстро, умело стреножили. Мишка ухитрился вырваться в последний момент, порвав путлища, рванул за приятелем. Ловить не старались. Связанных пленников сволокли к обозу, бросили к скрученным защитникам. Светловолосый был без сознания, хрипел разрубленным лёгким, пуская разошедшейся грудиной и меж сжатых судорожно губ кровавые пузыри. Рыжий, со скрученными за спиной руками, мотал башкой, разглядывая раненную ногу, тихо ругался. Поднял голову на товарищей по несчастью:

      - Повязали? Видел. Добре бились. Злости много, а толку мало. Поучил бы, да хозяева не дают, гостям, мол отдыхать положено... до ужина, - рыжий кивнул головой на готовящих костёр бандитов.

      Дедкин удивился:

      - Думаешь, накормят? Они даже не перевязали!

      - А чего перевязывать. Всё одно кровь выпускать придётся, - хмыкнул рыжий, остановился, удивлённо посмотрел на Дедкина, обвёл глазами Каурина и Марцинковского, обратив внимание на непривычную одежду, - Вы чего, хлопцы, с Луны гикнулись? Ямурлаков не признали? Нами и поужинают. Ну, может всё не сожрут, мало их осталось. Остатки под сёдлами завялят, на дорогу. А ты думал - живым мясом погонят? Так средь нас своим ходом идти некому. Щас вот, дохляков своих по мешкам приберут да развешают на палках, там и за нас примутся, Эт, значица, у них заместо тризны, а нами, значица, страву устроят, своих поминать будут.