Солдат - Мишин Виктор Сергеевич - Страница 9

– Командир, успокойся уже, говорю же вроде по-русски, устали люди после боя, ну чего ты прицепился? Нечаев вот был с нами на штурме дома, так первым делом попросил меня ему такую же сбрую сшить, а ты где бывал?

– Я тебе это так не оставлю, – прошипел ротный и, развернувшись, направился к двери. Я быстро поднял пистолет командира и окрикнул его:

– Товарищ старший лейтенант, оружие обронили. – Хорош гусь, так разъярился, что табельное прокакал. Ротный словно ужаленный подпрыгнул, развернулся и протянул руку за пистолетом, а я, блин, ну вот не сдержался.

– Аккуратнее нужно быть, товарищ командир, – выщелкнув магазин и передернув затвор, отдал ротному. Тот аж покраснел от злости, а я еще и патрон поднял и также протянул командиру.

Ой не простит мне этого горец, ой не простит. Ну что у меня за натура? То грублю, то оружием угрожаю. Кстати, этого как раз никто не видел. Петя Курочкин, что был у меня напарником на зачистке дома, вышел из комнаты тогда, когда я второй раз получил по роже. Так что он видел, как меня бил старлей, а вот пистолета и угроз с моей стороны он не застал. Надеюсь, меня не просто кончат, а еще и разбор устроят. Там, глядишь, штрафной ротой отделаюсь.

Все вышло для меня намного лучше, чем я ожидал. Буквально через час начался ад. Немцы ударили по нашему дому, наверное, из всех стволов разом. Убитых перестали перетаскивать и считать уже через пять минут. Головы было не поднять, а снаряды то и дело лопались и дом содрогался. Несколько «подарков» залетели прямо в пустые оконные проемы и лопнули внутри комнат. Если в помещении были люди, то их придется соскребать со стен. Меня тоже пометило, выбило кусок кирпича и им садануло по многострадальной щеке. Выматерившись, я как рак задом выполз на лестничную площадку. Тут уже было довольно тесно, бойцы прятались, куда могли.

– Мужики, в прямые квартиры ныряйте, там не достанет. – Бойцы бросились в дверные проемы, толкаясь и отпихивая друг друга. Я, чуть передохнув, крикнул Петра.

– Петруха, брат, ты где? – Я оглядывался, одновременно пытаясь протереть глаза от поднявшейся пыли.

– Тута я! – раздалось сверху.

– Ты чего туда залез-то? – удивился я.

– Так к рации побежал, радист на связи сейчас, у нас координаты требуют, для ответного огня.

– А где мы их возьмем? – еще больше удивился я. – Пусть наш домик берут за ориентир и прибавляют метров двести-триста, кажется, там они накапливаются. Орудия нам у них все равно не выбить, а вот тех, кто готовится к атаке, да, может, еще и корректировщика, снять можно.

Крича напарнику все это, я даже не заметил, как кончился обстрел. Блин, только бы успеть парней вернуть к окнам, надеюсь, что немцы не станут долбить артиллерией, когда свои могут попасть под огонь.

– Ребята, на позиции, бегом, – проорал я и закашлялся. Наглотался пыли, вот и крутит меня теперь. То из одной, то из другой квартиры начали появляться бойцы.

– Занимайте места, согласно купленным билетам, – я сам бросился вниз, ко входу в подъезд, проверить, как там у нас пулеметчики. Одного бойца серьезно зацепило. Один из снарядов практически попал внутрь подъезда, лопнул у входа. Первый номер живой, пулемет тоже не пострадал, а вот подносчику прилетел осколок в плечо. Плечо у парня было разворочено знатно, комиссуют теперь, такое не зарастает. Руку бы только не отрезали, а с войной для него покончено.

– Петь, давай тут сам, когда еще лейтеха вернется, – обратился я напарнику, вернувшись в квартиру на втором этаже.

– А ты куда? – удивился парень.

– Надо остальных проверить, что там в других подъездах. Я там командиров видел, сплошь молодые, только с курсов.

– Так пошли кого-нибудь, в чем проблема?

– Петь, послать могут только меня, далеко и надолго, я такой же, как все, рядовой боец…

– Видел я, как этот рядовой боец фрицев штабелями складывает, без выстрела.

– Забудь, это из-за страха, боюсь, вот и убиваю прежде, чем меня смогут, у многих вообще опыта ноль, только призвали. Пойду я, а ты давай, смотри в оба. Как полезут, издали не стреляйте, подпустите метров на сто, а потом долбите. Во весь рост не вставать, а, ладно, сам не маленький уже.

Я побежал наверх, надеясь перебраться в соседний подъезд. Снарядами серьезно разворотило еще и третий этаж, так что пришлось потрудиться, пробираясь через завалы. В одном месте ногу придавило куском стены, случайно облокотился, а он и накренился, хорошо полностью не зажало, выбрался. Во втором подъезде насчитали шесть убитых, а раненых было больше десятка. Командир взвода, что был тут за главного, оказался старшиной, с седыми усами, этого учить только портить. Спросил его, нужно ли помочь чем, старшина ответил, что все есть, бойцы заняли позиции и готовы.

В третьем подъезде командир, младший лейтенант, был ранен. Рука на перевязи, но храбрится и рвется в бой. Хоть и молодой, но отчаянный парень. Попросил его, глядя в глаза:

– Командир, на рожон не лезь. Сами будут приходить, вот тогда и вали их тут, одного за другим. Командиров мало осталось, так что…

Договаривать не стал, тот и сам все понял и кивнул. Как-то в бою прокатывает мое обращение к командирам, главное, в затишье про устав не забыть. Я перелез через стену, в поисках пути в последний подъезд, но чуть не рухнул с обвалившейся стены. На месте четвертого подъезда лежали только кучи битого кирпича и куски перекрытий. Вот блин, тут же человек двадцать было, а может, и все тридцать. Надо подвалом пройти, может, внизу кто уцелел и помощи ждет. Почему сразу не пошел через подвал? Так там заминировано все, растяжек сам же и наставил.

Спустился в подвал в третьем подъезде и осторожно пробрался через два проема, в которых стояли растяжки. Хорошо, что не сработали от тряски. Выход в подъезд тут был, а также два бойца сидели и курили возле пулемета.

– Здорова, а мы тут, похоже, одни остались. Дверь не открыть, завалило всё, – произнес один из бойцов, державший в зубах самокрутку, а руками протирал затвор от пулемета.

– А чего к соседям не идете, здесь-то чего теперь охранять? – спросил я удивленно.

– Так нам запретили. Командир сказал, что в подвале все заминировано, мы и сунуться боимся. Как-то не хочется на своих же минах подорваться.

– Ну, берите свое имущество и пойдем. Не знаете случайно, сколько у вас народу тут было?

– Тридцать пять бойцов, с командиром, лейтенантом Пантелеевым. А как мы по подвалу пройдем, мины-то ты, что ли, снимешь?

– Да нет, просто перешагнем и пойдем дальше.

– А ты не боишься? – удивились бойцы.

– А чего там бояться? Я же их и поставил. – Ой, на фига я это сказал.

– Так ё… мать, мы тут из-за тебя сидим?

– Э-э-э, мужики, а кто бы вас снизу прикрыл? Я же для всех старался! – Несколько секунд в подъезде раздавался отборный мат.

– Ладно уж, старатель, веди давай, да смотри, не подорви нас! – бойцы засмеялись. Редко увидишь тут улыбки, особенно в такие моменты, когда где-то над нами в развалинах тридцать солдатиков лежат, заживо похороненных.

Бойцы не остались в третьем подъезде, а пошли со мной к первому. Когда почти выбрались из подвала, началась стрельба.

– Слышь, сапер, мы тут на выходе и ляжем, – предложил первый номер расчета.

– Там есть, кому лежать, – пошутил я, – пойдемте выше, найдем вам точку. Я когда через верх лез, видел хорошие завалы. Да не думайте ничего плохого, крепко там, не завалит, обещаю, а вот укрыты будете хорошо.

– Сань, ну чего там? У нас уже гости лезут вовсю, – спросил Петруха, когда мы столкнулись с ним на втором этаже.

– Да жопа там, четвертый как корова языком слизнула. Вот два бойца при пулемете только и остались.

– Хреново, там ведь целый взвод был.

– Больше, говорят, тридцать пять человек, а так да, хреново, – я поднялся наверх, ведя за собой бойцов. Подыскав им местечко с неплохим обзором, вернулся к Петру.

– Ну, как тут у вас? – выглянув в окно, я задал вопрос напарнику.

– Да сунулись было из-за вон того дома, – Петя указал на такой же четырехэтажный дом, что и наш, который стоял на другой стороне улицы, в сотне метров от нас.