Альтруизм (СИ) - "Человек по жизни Мотылек" - Страница 4

К белому фартуку добавился еще один, черный.

У двери Антон обернулся и пронзительно посмотрел на меня.

- Сейчас это уже не важно, но… я знаю, что ты гей, - мой рот открылся в изумлении от его слов. – Мне не ясно только одно, почему ты скрывал свои чувства ко мне. Знай – они взаимны! – дверь тихо закрылась за его спиной, а я остался сидеть за столом, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба. Неужели я своими руками убил свое счастье?

Весь день прошел как в тумане, Антон ушел, даже не доработав его. Вениаминович даже не слушал моих объяснений. Вечером старый повар принес заявление и еще… кое-что…

- Это тот самый список, который составил Антон, а я подтвердил. Я нашел его на складе у Станислава в документах. Тот список, что принес тебе он, был датирован раньше этого, - он положил мне его на стол, и ничего не говоря, отмахиваясь от моих просьб остаться, вышел.

Я пробежал по нему глазами, на третье строчке, красивым каллиграфическим почерком Антона было выведено слово: «вырезка говяжья». Взявшись за голову, я взвыл.

***

Антона я искал на протяжении трех недель, так же как Андрея, коря себя, матеря и проклиная. Станислава уволил незамедлительно, без отпускных и выходного пособия. Я жалел о том, что ступил и не остановил Антона сразу, еще тогда, но когда опомнился и бросился за ним… его и след простыл. Меня вывело из равновесия его неожиданное признание. Я до конца не мог поверить, что моя мечта сбылась. Все хорошо проанализировав, я пришел к выводу, что я слепой крот, который был зациклен только на своих чувствах, не видя, что вожделенный объект и сам отвечает на них, и не нужно было прикладывать никаких усилий, чтобы его завоевать. Его заботы мне не хватало. Я и не мог представить свою жизнь без него. Я так привык к его чрезмерной опеке, что воспринимал это как что-то обыденное.

В квартире скопился мусор и грязная посуда, нестираные вещи, горой перевалили из корзины. Фастфуд заменил нормальную вкусную и здоровую пищу, приготовленную его руками. Он очень быстро выдворил меня из кухни, заняв мое место за плитой. Готовил он, конечно, Божественно. Я обленился, живя с ним. Цветы засыхали. А как я раньше жил без него? А, вспомнил: у меня была домработница! Но больше всего я страдал от своих чувств, от любви к нему. Я не мог привыкнуть, что он больше не рядом. Он стал моим наркотиком, который больше не дарил мне улыбки, не дотрагивался, поддерживая как бы легко и непринужденно. Теперь-то я понял скрытый подтекст его поведения. И от этого осознания становилось только хуже, да так, что от самого себя блевать хотелось.

Поваров я нашел быстро, но после ухода Антона и Вениаминовича, ресторан утратил свою изюминку. Работа была, но вялая и без энтузиазма. Больше никто не приносил мне кофе и вкусных мягких булочек, приготовленных заботливыми руками. На кухне не было задорных шуток, которые подбадривали и настраивали персонал на работу. Не было больше той домашней обстановки, все было до жути серо и уныло. Официанты и рядовые повара косяками перли ко мне с уговорами вернуть Антона и Андрея, но я только разводил руками. В конец, когда меня достало это паломничество к моему кабинету, я уже срывался на каждом поперечном.

Поиски я не прекращал, но они не приносили успеха. У Мирона в лицее ни я, ни мои ребята не могли его поймать, то ли он специально прятался, то ли как-то так все складывалось не в мою пользу, но брата он забирал регулярно. Директриса лицея не могла дать какой-либо точной информации, кроме той, что мне была известна: уволился с прежнего места работы; устроился на новую; где-то снимает квартиру; адрес строго конфиденциален! И никакие посулы и угрозы не могли выбить его из строгой бой-бабы. Которая так и сказала: «Да будь Вы пуп всея Руси, мне пох…!»

Вениаминович тоже как сквозь землю провалился: на старой съемной квартире его не было, а соседи не могли ничего сказать о его местонахождении.

Но, как говорится: «Кто ищет, тот всегда найдет» и «Хорошо спрятанное, всегда лежит на поверхности».

В этот день я уже почти сдался, решил напиться и в кое-то веки нормально пожрать, а так же пожаловаться Петровичу на свой долбоебизм. Ресторан «Гламур» встретил меня ехидной улыбкой хозяина.

========== Часть 3 ==========

***

- Владимир, как ты смотришь на то, чтобы объединить ресторанный бизнес? – произнес Василий, откусывая кусок от аппетитно сочащегося куска мяса.

- Чего?! – не понял я. – Ты же всегда был против этого, братишка.

Василий был моим старшим сводным братом по маме от первого её брака, который всегда стремился к самостоятельности и меня к ней приучал. Это он сделал меня человеком. Благодаря его нравоучениям и наставлениям я смог многого добиться. Хотя разница в возрасте у нас была небольшая, всего в два года, но я в своих делах успел его перещеголять. Я ему уже сто раз предлагал объединить ресторанный бизнес, но он упорно отказывался, говоря: «Твои достижения – не мои заслуги!» Но я понимал, что без его опеки у меня бы ничего не получилось. Василия же все устраивало, и он утверждал, что расти ему больше не нужно, так как и так всего хватает. Что же сейчас изменилось?

- Кхм…- прочистил он горло. – Я понял одно, что ты без меня еще не можешь.

- Это с чего ты взял? – внутреннее эго взвыло от такого заявления.

- Слушай… ну не я же профукал двух охрененных поваров? – не прекращая жевать, сказал он.

- Откуда ты знаешь?! – сейчас меня ждет очередной нагоняй, и его совершенно не волнует, что это мой бизнес, и я вправе им распоряжаться так, как мне вздумается.

- Откуда-откуда? – передразнил он, корча рожу. – Та курица, которую ты сейчас жрешь, не переставая нахваливать, приготовлена заботливыми руками моего нового шеф-повара – Антона, а вон тот милый десерт - моим новым су-шефом - Андреем.

От такой информации кусок встал поперек горла, и все внутри меня перевернулось, а сердце ухнуло в пятки. Петрович заботливо подал бокал с вином и продолжил:

- Так вот, я не собираюсь Антона отпускать назад к нерадивому начальнику.

- Ва-а-ась, - простонал я. – Я его уже четвертую неделю пытаюсь найти!

- Да мне срать, - спокойно отозвался брат, налегая на картошечку «по-деревенски». – Поэтому, я предлагаю бартер.

Я весь насторожился и обратился в слух.

- Бартер? – сейчас я на все был готов, чтобы вернуть своего любимого, хоть к черту на кулички пойти.

- Да, если Вениаминович захочет, то я его отпущу назад к тебе. Антона – не отдам!

- Антон мой!!! – заорала на весь ресторан моя ревность-предатель.

- Да тише ты! – шикнул Василий. – На нас уже половина ресторана косится. Не хватало мне, чтобы ты своей голубой ориентацией всех клиентов распугал. Успокойся, я не имею видов на твоего мальчика. Для меня он просто талант, которому негоже находиться в помощниках.

- Да я с радостью поставлю его «шефом»! – прошипел я в ответ, оглядываясь и стараясь не привлекать внимание к нам. – Да, я, конечно, дебилоид, но я могу все исправить!

- А как же Андрей? Он тоже не может находиться на должности «су-шефа», не тот уровень, ты же и сам это понимаешь. Если бы мне нужен был еще один «шеф» я бы и его тебе не отдал.

На это мне нечего было сказать.

- Послушай… Андрея еще рано отпускать на пенсию, да он и сам не особо рвется в последнее время, как у него в учениках появился Тоха, он глотнул свежего воздуха. У себя я его оставить тоже не могу, потому, как Антона все помнят как начальника кухни, Андрей же – чужак!

- Я тебя понял, - понуро опустил я голову, понимая, что брат, как обычно прав. – Когда можно поговорить с Вениаминовичем?

- А мы его сейчас сюда пригласим, - улыбнулся Василий.

***

Разговор с моим бывшим работником не занял много времени. Главное было то, что Андрей все понял и простил, пообещав вернуться, радуясь за то, что Антон останется здесь, и им больше не нужно будет делить место. Но он выставил свое условие: Я должен был вымолить прощение у Антона, чего бы это мне не стоило, и наладить с ним отношения. Андрей не был дураком и все прекрасно понимал, за что я и любил его как человека, который не был гонимым устоявшимися предрассудками. Я клятвенно его в этом заверил, мы ударили по рукам и разошлись.