Разрываемая (ЛП) - Хантер Хейзел - Страница 7

Что за госпиталь содержит полицейский патруль? В лобби один сидел в справочном бюро, но это норма.

Мак быстро вытащил значок и показал его мужчине.

— Специальный агент МакМиллан, ФБР. Можно вас на пару слов?

Мужчина средних лет приветливо улыбнулся и остановился перед Маком.

— Офицер… — сказал Мак, читая его бейджик. — Дадашьян, — он был армянином с темными глазами и курчавыми черными волосами, начинавшими седеть на висках. — Я не знал, что этот госпиталь патрулируют полицейские.

— О да, — сказал Дадашьян, слегка поддевая обеими руками пояс с инструментами и покачиваясь на пятках. Мак заметил, что он носил при себе глок, и что бейджик и наплечная нашивка гласили «округ Лос-Анджелес», а не город. — С той самой стрельбы, — продолжил Дадашьян. — В девяносто четвертом? Или в девяносто третьем?

— Думаю, это был 1993-й, — сказал сержант Диксон. — Недовольный пациент затеял стрельбу и убил троих врачей перед тем, как сдаться.

— Вот как, — сказал Мак, на самом деле не очень интересуясь инцидентом. Но где есть охранники, особенно вооруженная полиция, там есть и другие меры безопасности.

— Есть камеры видеонаблюдения? — спросил Мак.

— Обязательно, — отозвался Дадашьян.

Мак и сержант Диксон дружно посмотрели на потолок, осматривая его на всей протяженности коридора.

— Не здесь, — сказал Дадашьян. — В основном в местах, где публика может попасть в госпиталь. Входы и выходы. Отделение неотложной помощи.

— А на парковках? — спросил сержант, быстро понимая, куда клонит Мак. Неважно, забрал ли Священник Анджелу на парковке — он в любом случае должен был добраться до машины.

— На некоторых, — сказал Дадашьян. — На большинстве их них. Частные охранники следят за мониторами.

Мак уже вытаскивал телефон.

Частная охранная фирма, городская полиция Лос-Анджелеса в лице Диксона, и даже полиция округа в лице Дадашьяна, и никто не запросил записи камер — возможно, потому что навалилось слишком много всего.

— Шэрон, — сказал Мак, когда та ответила. — Мне нужна спецгруппа в окружной госпиталь УЮК как можно быстрее. Столько пар глаз, сколько мы можем получить. У нас есть записи камер видеонаблюдения.

***

— Можно спросить вас о перчатках? — сказала молодая девушка, сопровождавшая Изабель.

Как и остальные сотрудники, Ананди Патель носила белый лабораторный халат, который снимала в этот самый момент.

— Конечно, — сказала Изабель, приподнимая механизм замка и открывая дверь шкафчика Анджелы. — Через прикосновение я физически читаю прошлое объектов и людей. Я ношу перчатки, чтобы избежать непреднамеренных видений.

Ананди тут же прекратила свое занятие.

— Вы экстрасенс?

Изабель посмотрела в пустой серый шкафчик и нахмурилась.

Ну конечно. Полиция уже побывала здесь. И зная Бена, мне не разрешат прочесть ни одну из вещей Анджелы в доме.

Изабель медленно закрыла дверцу и увидела, что Ананди таращится на нее.

— Прошу прощения, — быстро извинилась Изабель, пытаясь припомнить, что сказала Ананди. — Да, я экстрасенс.

— Работаете с ФБР?

Изабель не до конца понимала, как ответить на этот вопрос. Вчера она сказала бы «да». Сегодня она уже не знала.

— Время от времени, — ответила Изабель.

Ананди склонила голову набок.

— Хм-м-м-м, — протянула она. Как будто складывая информацию для дальнейшего рассмотрения, она отвернулась и повесила халат в свой шкафчик. — Потрясающе.

Но когда она убрала рюкзак, подняла ранее снятый замочек и заперла дверцу, Изабель наблюдала, как она поднимает узкий металлический механизм.

Вещи Анджелы отсутствовали, но она касалась дверной защелки по меньшей мере раз в день. К сожалению, это проделывали и другие.

Хоть Изабель и понимала, что это нужно сделать, она мысленно содрогнулась. Объекты в публичных местах вызывали просто ошеломительные видения. Так много жизней пролетало мимо и оставляло свой след. Изабель посмотрела на другие запертые дверцы. И эти врачи. Само их дело каждый день вращалось вокруг болезни и смерти. Изабель посмотрела на ручку шкафчика Анджелы, но вспомнив полный агонии крик, она сама едва не закричала. Хоть она и продолжала говорить «алло» в трубку, ей больше всего хотелось выбежать из комнаты. Каким бы тяжелым ни стало видение от шкафчика, оно не сравнится с тем, что вынесла Анджела.

Не колеблясь больше ни минуты, Изабель расстегнула маленькую застежку на запястье, стянула льняную перчатку и положила пальцы на дверную ручку.

Все вокруг исчезло, и содержимое шкафчика завладело ее зрением. Руки тянулись, чтобы взять халат. Надпись «Анджела Карас» была вышита синим. Анджеле это нравилось. Коридоры госпиталя проносились мимо, ее ноги болели, туфли-лодочки слишком жали в носке. Бесконечные обходы. Всюду больные люди. Скучные лекции. Конец дня. Убрать халат. Ряды бежевых шкафчиков. Изабель почувствовала, как ее пальцы крепче сжали ручку. Ужин с родителями. Засесть за книги. Печаль из-за пожилых родителей. Воспоминания уходят. Жизни исчезают.

Изабель отпустила ручку и пошатнулась назад. Ее рука в перчатке потянулась вперед и нашла закрытую дверь шкафчика, Изабель сделала глубокий вдох. Она удержала равновесие, серая дымка видения постепенно исчезала, зрение возвращалось.

— Вы меня слышите? — сказала Ананди. Изабель моргнула и осознала, что пальцы Ананди касаются внутренней стороны запястья Изабель. — Я говорила с вами. Вы меня не слышали?

— Нет, — выдавила Изабель, когда перед глазами замелькали образы из видения.

Ананди кивнула, отпуская ее запястье, и Изабель опустилась на деревянную скамейку.

— Это почти как транс, — сказала Ананди. — Вот только ваше сердцебиение ускорилось. Если у вас проблемы с сердцем, это может стать проблемой.

Но Изабель не очень-то слушала — кадры жизни Анджелы постепенно складывались по хронологии, выстраиваясь по порядку убывания. Те же места, те же люди. Обходы палат. Другие студенты-медики. Инструкторы. Медсестры.

Но никакого священника. Никого, кто напоминал бы его, с белым воротничком или нет.

Повседневная рутина Анджелы повторялась раз за разом. Она парковалась практически на одном и том же месте каждый день и… Изабель снова посмотрела на шкафчики вокруг себя. Серые. Но Анджела проходила мимо бежевых.

Ананди надела рюкзак, и Изабель встала, слегка пошатнувшись.

— Вам стоит посидеть здесь несколько минут, — сказала Ананди.

— Где бежевые шкафчики? — спросила Изабель.

— Что?

— Анджела где-то проходила мимо бежевых шкафчиков, а не мимо этих серых.

— Хм-м-м, — Ананди нахмурилась. — Насколько мне известно, здесь таких нет.

Нет. Неправда. Изабель вновь просмотрела образы из видения. Изображение бежевых шкафчиков принадлежало госпиталю. Они должны быть здесь — как и возможная зацепка по делу Анджелы.

Глава 6

Мак видел, как закрылась Изабель, как только они вернулись в дом Карасов. Она воодушевилась после видения у шкафчика Анджелы, потому что информация о бежевых шкафчиках оказалась полезной. Хоть и не открытая для использования, новая раздевалка и зона отдыха все равно находилась в пределах досягаемости. Учитывая местонахождение припаркованного Приуса Аманды и ее последнюю известную локацию в лекционном зале, строительная зона приобретала ясный смысл — короткая дорога между двумя точками. Хоть это и не дало никаких улик, Мак все равно сумел воспользоваться этой информацией. Медицинский центр УЮК был оборудован несколькими сотнями камер. Учитывая теоретический путь, которым Аманда добиралась до машины, это сужало количество записей видеонаблюдения до такого, которое реально можно просмотреть.

— Это хорошие новости.

Снаружи наступала ночь, и сержант Диксон ехал по городским улочкам, чтобы доставить их обратно в Хэнкок Парк, а не сидеть в пресловутом Лос-Анджелесском часе-пик, который больше напоминал парковку. Они втроем разговаривали о дороге через строительную зону и о том, как она наверняка немедленно привлекла внимание Священника. Хоть сержант и удивлялся, что убийца нанес удар так скоро, учитывая его предыдущую схему с месяцами бездействия, Мак заметил, что ему не удалось убить Эсме и нанести увечье, которым он обычно отмечал своих жертв. Какую бы фантазию он ни воплощал, она не была закончена. Но Изабель придерживалась того же мнения, что и сержант. Поиски Священника не дали результатов, но его ориентировка широко транслировалась всюду, его лицо видели — она сама и Эсме.