Казаки. Между Гитлером и Сталиным
(Крестовый поход против большевизма ) - Крикунов Петр - Страница 2

Особенности самосознания казаков, приверженность их к своей истории, традициям, ностальгические воспоминания о былой вольнице и боевой славе были четко оценены и советским руководством, и лидерами нацистской Германии. Использовать этот мощный «национальный» фактор попыталась как та, так и другая сторона. Так, например, 20 апреля 1936 года вышло постановление ЦИК Союза ССР «О снятии с казачества ограничений по службе в РККА». В нем, в частности, указывалось: «Учитывая преданность казачества Советской власти, а также стремление широких масс советского казачества, наравне со всеми трудящимися Советского Союза, активным образом включиться в дело обороны страны — ЦИК Союза ССР постановляет: отменить для казачества все ранее существовавшие ограничения в отношении их службы в рядах Рабоче-Крестьянской Армии, кроме лишенных прав по суду»[1]. Три дня спустя появился приказ наркома обороны СССР К. Ворошилова: с 15 мая 1936 года 10-я территориальная Северо-Кавказская дивизия переименовывалась в 10-ю Терско-Ставропольскую территориальную казачью дивизию. Переименовывалась и 12-я территориальная кавалерийская дивизия, дислоцировавшаяся на Кубани, — в 12-ю Кубанскую казачью дивизию. Аналогичные меры были приняты к 13-й Донской дивизии, к 4-й кавалерийской Ленинградской Краснознаменной дивизии (переименовывалась в Кубанско-Терскую). Указ вызвал большое воодушевление среди всего казачьего населения Советского Союза. Этот опыт формирования отдельных казачьих частей, возрождающий дореволюционные традиции, был продолжен в годы Великой Отечественной войны. За этот период было сформировано более семидесяти казачьих частей, многие из которых удостоились высокого звания «гвардейских». Неудивительно, что вновь образованные казачьи части внесли огромный вклад в дело разгрома фашистской Германии.

Однако огромное количество казаков сумела привлечь на свою сторону и нацистская Германия. Идея реванша за проигранную Гражданскую войну, создания независимого казачьего государства («Казакии») с помощью фашистской Германии именно в годы Великой Отечественной войны обрела новое дыхание, а традиции государственной службы и исключительной военной дисциплины превратили казачьи части вермахта в грозное орудие борьбы против советской власти[2].

Именно казачьи части благодаря своему высокому моральному духу, надежности и боеспособности пользовались практически безграничным доверием немецкого командования и занимали не последнее место в системе Германских вооруженных сил. Недаром упоминания о казаках можно встретить во многих мемуарах самых высоких немецких военачальников. Так, например, знаменитый фельдмаршал Э. Манштейн, вспоминая события осени 1942 года, предшествовавшие созданию группы армий «Дон», которая под его командованием готовилась деблокировать окруженную под Сталинградом армию Паулюса, писал: «26 ноября мы прибыли к месту расквартирования своего штаба, в Новочеркасск. В качестве единственной караульной команды в нашем распоряжении был добровольный казачий отряд, который явно рассматривал караульную службу перед нашим служебным зданием как особую честь»[3]. Не менее знаменитый «диверсант № 1» Второй мировой войны — легендарный Отто Скорцени — в своих мемуарах также упоминал о казачьих частях: «Один раз нам (это произошло в феврале 1945 года при обороне Кенигсберга. — П.К.) дали в подкрепление роту казаков из состава войск СС, которые предприняли несколько отчаянных ночных вылазок»[4].

К концу апреля 1945 года, когда части Красной армии уже вели бои в пригородах Берлина, а до конца войны оставались считаные дни, на территории, оставшейся под контролем Германии, действовали следующие казачьи формирования:

▼ 15-й казачий кавалерийский корпус генерала Гельмута фон Паннвица (Хорватия) — от 25 до 30 тысяч человек;

▼ 1-й казачий полк генерала Зборовского в составе Русского охранного корпуса (Хорватия) — около полутора тысяч офицеров и казаков;

▼ Казачий резерв генерала Шкуро (Австрия) — до 2 тысяч человек;

▼ Казачий Стан Походного атамана Тимофея Доманова (Северная Италия) — около 10 тысяч строевых казаков;

▼ Отдельные казачьи части вермахта.

Всего же, по различным оценкам, к концу войны на территории Германии и подконтрольных ей стран оказалось от 70 до 110 тысяч казаков, включая женщин, стариков и детей. Многие из них были беженцами из Советского Союза, отступившими с казачьих земель вместе с германской армией зимой 1943 года.

Цель данного исследования состоит прежде всего в воссоздании на конкретном историческом материале полномасштабной картины участия казаков во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.

В работе поставлены следующие задачи:

▼ выявить истоки и проследить развитие идеологии казачьего коллаборационизма в эмиграции;

▼ сравнить различные политические организации и течения в среде казачьей эмиграции;

▼ раскрыть политические взаимоотношения казачества и германской администрации в годы войны;

▼ проанализировать национальную политику Германии по отношению к казачеству в эмиграции и на оккупированных территориях;

▼ оценить степень участия казаков-коллаборационистов в организации управления на оккупированных Германией территориях Дона, Кубани и Терека;

▼ полностью воссоздать историю возникновения и деятельности боевых казачьих формирований в системе Германских вооруженных сил.

Основу данного исследования составили материалы архивов Российской Федерации — Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского Государственного архива социально-политических исследований (РГАСПИ), Российского Военно-исторического архива (РВИА), Государственного архива Ростовской области (ГАРО), Таганрогского и Шахтинского филиалов ГАРО, Центра государственной документации новейшей истории Ростовской области (ЦЦНИРО), Архива Управления Федеральной службы безопасности Ростовской области (УФСБ РО).

Наибольшей исторической ценностью обладают фонды отдела «Российское зарубежье» Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), сформированные на основе богатой коллекции документальных материалов Русского зарубежного исторического архива, основанного в Праге в 1923 году. Особый интерес представляют документы следующих фондов: ф. 5761 — Общеказачье объединение в Германской империи 1939–1945; ф. 5762 — Канцелярия Казачьего национально-освободительного движения в Праге 1941–1944. Здесь хранятся отчеты о заседании казачьих станиц, входящих в эти объединения, переписка казачьих лидеров, в частности Е.И. Балабина с П.Н. Красновым и В.Г. Науменко, письма рядовых казаков, приказы, воззвания, распоряжения, проекты устройства казачьей жизни на территории Дона, Кубани и Терека после возвращения и редакционные материалы казачьей эмигрантской прессы. Все эти документы позволяют практически в полном объеме воссоздать жизнь — казачьей эмиграции в Европе в 30—40-е годы. Также в данном исследовании использовались материалы следующих фондов ГАРФ: ф. 6461 — Канцелярия Донского атамана М.Н. Граббе (1934–1944); ф. 6532 — Маракуев Сергей Владимирович, представитель белоэмигрантского Донского атамана в Чехословакии (1920–1942); ф. 9101 — Донская казачья имени войскового атамана графа М.Н. Граббе станица в Праге (1936 — апрель 1945 года); ф. 5853 — А.А. фон Лампе (1919–1945); ф. 6473 — Т.М. Старикова; ф. 6079 — Союз возрождения казачества; ф. 6464.

Большую ценность представляют материалы, хранящиеся в Российском государственном архиве социально-политических исследований (РГАСПИ). Документы фонда ф. 69 — Центральный штаб партизанского движения 1942–1944 (разведдонесения с оккупированных территорий, приказы, циркуляры и инструкции для партизанских отрядов) позволяют полностью воссоздать картину жизни на оккупированных территориях. Также эти документы дают представление о численности, составе, вооружении, униформе казачьих боевых и вспомогательных частей вермахта, сформированных на территориях Дона, Кубани и Терека, а также в специальных лагерях на Украине. Интересные документы, затрагивающие проблему коллаборационизма на территории СССР в целом и казаков-коллаборационистов в частности, содержатся в личном архиве одного из организаторов партизанского движения, руководителя Центрального штаба партизанского движения П.К. Пономаренко.