Соблазнение строптивого (СИ) - Замосковная Анна - Страница 46

Мы молчали. Покосилась в сторону: фигуры в чёрных балахонах резво разоряли огромные клумбы с розами. Представила, как колючки цепляются — и мурашки по коже.

Но пора возвращаться к моим баранам. И шальная такая мысль: «Баран тут только один».

— В общем, так, — решительно начала я и умолкла.

Чего «так»? Тёмный смотрел с любопытством на грани насмешки, пресветлый — с недоверием.

— Претензии моего ордена таковы, — заговорил тёмный, — нападение на особого уполномоченного. Четыре раза.

Пресветлый насупился. Тёмный продолжал:

— Противодействие расследованию обстоятельств исчезновения особой уполномоченной светлых.

— Мы были уверены, что ты её убил, — подскочил пресветлый.

— Побереги здоровье. — Тёмный пристально на него смотрел, и тот сел. — Безосновательная смертельная атака на членов моего ордена.

— Мы думали…

— У вас не было доказательств, — отчеканил тёмный. — Я неоднократно призывал присоединиться к розыску вашей светлой.

— Мы расследовали…

— Вы преследовали меня и мою группу, всячески мешали, что едва не стоило светлой уполномоченной жизни.

По щекам пресветлого поползли алые пятна, дёргались и щека, и глаз.

— Не смей так со мной разговаривать, — процедил пресветлый. В огромном кристалле его жезла заплясали молнии. — У тебя…

— Нет времени возиться со всякими истериками, неспособными адекватно исполнять служебные обязанности только потому, что претёмный обрюхатил его жену.

— А… — пресветлый хватал ртом воздух. — А… о…

Да его сейчас снова удар хватит. Пресветлый поднялся:

— Это… моя жена… это…

— Твоё личное дело, — властно довершил тёмный. — А мы сейчас заняты делом общественным. Ты не способен преодолеть личную неприязнь даже ради спасения жизни, такая позиция недопустима для пресветлого.

— Не тебе меня…

— Раз больше некому, то мне, — рыкнул тёмный. — Сядь и слушай.

— Не смей…

— Если бы не я, ты бы убил треть служащих Аорского тёмного ордена, так что хватит испытывать моё терпение, я уже сыт вами всеми по горло. Садись и слушай, как мы будем урегулировать этот конфликт.

Камень столешницы под жезлом пресветлого пошёл трещинами, сам он трясся, стискивая кулаки, бешено глядя на тёмного. Выдавил:

— Ты сейчас не под большим щитом.

Губы тёмного презрительно изогнулись:

— Хочешь развязать войну между нашими орденами?

— А никто не узнает, что ты был здесь, — обманчиво ласково уверил пресветлый.

Глава 30

— Да ты рехнулся? — подскочила, ловя взгляд пресветлого. — Он тебя убьёт! Завязанная на тебе защита рухнет, они убьют остальных. Этот, — указала на тёмного. — Он тридцать магов при мне положил и даже не вспотел. Да… да… Да по какому праву ты нарушаешь мирные договорённости?

Теперь пресветлый смотрел на меня.

— Я Эсину пожалуюсь, — выдохнула и обмерла.

Это вообще какой-то бред: за помощь мне, светлой, нападать на тёмный орден. Уже не говоря о том, что если бы тёмные пострадали, светлым пришлось бы выплачивать солидную компенсацию.

— В общем, — вставил тёмный. — Предлагаю обсудить мирное разрешение вопроса.

Краем глаза заметила что-то чёрное, мелькавшее между листьями. Кто-то вскрикнул. Тёмный отшатнулся, налетел на меня. На месте, где он только что сидел, оказалась чёрная стена.

С другой стороны от меня шумно задышал пресветлый. Чёрная стена отсекла треть беседки, вход в неё в том числе.

— Это… — пытался произнести пресветлый. — Это., тё… вы…

— Грань. — Тёмный продрался сквозь кусты и зашагал вдоль возникшей стены. Пресветлый остался на месте, по его лбу и вискам струился пот.

«Мы могли попасть в грань», — меня замутило.

Подскочив, полезла через кусты — подальше от этого мирового проклятья. Ветки кололи, пружинили, но больше всего мешала паника. Вырвавшись из цепких растительных объятий, я побежала прочь. Шагов черед тридцать, не добежав до искусственного пруда, остановилась.

«Всё хорошо, всё хорошо», — даже смогла обернуться.

Чёрная стена от неба до земли отсекла от нас дом и часть парка, где ждали светлые. На свободе остались ещё четверо охранников пресветлого (они помогали ему выбраться из беседки) и трое тёмных копателей клумб.

Размер грани трудно было оценить, но елевой стороны она, кажется, была короче. Мой тёмный потеряно бродил возле неё и, кажется, едва сдерживался, чтобы не схватиться за голову.

Я похолодела: внутри грани оказались две готовые к бою группы, если они используют магию… наверное, им конец.

А мы ничего, абсолютно ничего не можем сделать.

Обхватив себя руками, смотрела на грань: она не отражала свет, но и не была матовой. Просто чёрная — от взгляда на неё в груди что-то дрожало, дрожь нарастала, как снежный ком, как лавина, сметая здравый смысл, самообладание, ощущение времени — и вот я уже просто дрожу, не в силах отвести взгляд от поглощающей меня черноты.

— Лила. — Передо мной возникло лицо пресветлого, его пальцы впились в плечи. — Нас больше, у него остались младшие, мы с ними справимся.

Смысл слов дошёл не сразу.

— Да вы рехнулись, — отшатнулась я, но он крепко держал, затараторил:

— Лила, ты не понимаешь: в Аоре тёмные взяли слишком много власти. Ты посмотри: они напали на гражданское лицо, хозяйничают в его доме. Это работа стражников. Но её сделали они, и если впрямь поймали убийцу, станут героями в глазах простого населения — это ослабит наши позиции.

— Сами бы меня спасали. — Я ещё не смирилась с их бездействием, с очередным долгом перед тёмным.

— Мы спасали.

— Что-то я не заметила.

— Мы следили за Вейлераном, за тёмными. Они перевернули весь Аор, ближайшие поселения, фермы, постоялые дворы и не всегда действовали в рамках закона. Не моя вина, что это выглядело подозрительно. Ты понимаешь?

Вдохнув и выдохнув, я вынуждена была признать: понимаю. Это я провела с тёмным несколько дней, прошла огонь и воду, убедилась в его, в общем и целом, порядочности, но если бы его не знала, если бы не оказалась у него в долгу, — тоже насторожилась бы, негодовала, искала подвох.

И в отличие от пресветлого, я была уверена, что в планы тёмного покорение Аора не входило.

— Послушайте. — Опустила ладони на плечи державшего меня пресветлого. — Я не имею права открыть всех обстоятельств, но мы с тёмным работаем над общим делом и застряли здесь совершенно случайно. А недавний всплеск тёмной магии в городе — действительно внутренние разборки их ордена, я там была, всё видела: тёмный просто убил своих каких-то заговорщиков.

Пресветлый смотрел на меня и… не верил. Я чувствовала, как он остывает ко мне. От него и так не было обычного тёплого отклика, а сейчас повеяло холодом, по спине побежали мурашки.

— Тебя он тоже очаровал… — надломлено произнёс пресветлый.

«Да он псих, — пронеслось в голове. — Везёт мне на них».

К сожалению, никакая магия не спасала от безумия, даже определить его не могла, поэтому приходилось ждать, когда ненормальные сами себя выдадут. Как вернусь в Самран, предупрежу Эсина, что этого пресветлого нельзя оставлять в должности, а то он весь светлый орден под удар поставит.

Пожалуй, не буду ждать возвращения: напишу Эсину при первой возможности. Вопрос в том, как бы до этого пресветлый ничего не натворил.

И зачем возразила ему? Надо было подыграть, втереться в доверие…

— И именно потому, что я видела, как легко, быстро и крайне болезненно он убивает, — бодро исправилась я, — я считаю, что у нас недостаточное превосходство в силе. Если хотим его победить — нужно подкрепление. Большое. В храме кто-нибудь остался?

Мучительно долгая пауза, в висках стучала кровь: «А если он не поверит? А если всё же решит напасть сейчас? А если он во время ожидания помощи не успокоится? А если грань встала надолго?» И зубодробительно страшно захотелось, чтобы тёмный оказался рядом и разрешил эту идиотскую ситуацию, даже если для этого придётся унизить наш орден, врезав пресветлому.