Иномирянка для министра (СИ) - Замосковная Анна - Страница 47

— Если меня нет дома, без моего письменного разрешения никого не пускать.

— Так точно, — вытянулся полицейский.

— Даже если это будут Вларлендорские — не пускать.

— Так точно.

— Отвечаете головой.

— Так точно.

Военная дисциплина — это так приятно. Иногда. Я снова забрался в душную карету. Домой, скорее домой. Надо на всякий случай передать Лавентину платье для его жены, на случай если они не найдут гардеробную в своих почти развалинах. И можно будет отдохнуть… с Леной.

Опять сердце забилось чаще, на этот раз от предвкушения. Словно на свидание собрался… я горько усмехнулся.

Да, я с приятным волнением ждал встречи, глупо отрицать очевидное. Родовой браслет даже не пытался тянуть. Я сам хотел домой. Выскочил из кареты и взбежал по крыльцу к открывающимся дверям. Это так непривычно — раньше они отворялись, когда я подходил вплотную, а тут ещё не все ступеньки преодолел, а дом уже призывал скорее войти.

— Ксал, упакуй и принеси платье для представления императору, — крикнул я с порога и остановился в холле. Когда надо, родовой браслет почему-то не спешил указать направление. — Где Лена?

— Я здесь, — отозвалась она от дверей в столовую, где стояла в моём страшном сне, пленённая дядей.

Волосы вставали дыбом, хотя я понимал, что Верония рядом с ней быть не должно.

Развернулся. Лена стояла одна. В белом платье, нежно обнимавшем её тело. Обнажённые плечи проглядывали сквозь волосы. Широкие длинные рукава и расширяющийся книзу подол делали её фигуру воздушной и нереальной, словно она принцесса из сказки. Теребя браслет, Лена медленно краснела. Её глаза потемнели.

Меня окатило жаром, я тяжело сглотнул. В ушах ревело, я едва расслышал голос Ксала:

— Платье готово.

С трудом сообразил, к чему это относится. И сипло приказал:

— Прикажи сопровождавшему меня офицеру, пусть передаст это Лавентину на случай, если у него возникнут проблемы с гардеробной…

Почему браслет бездействовал? Как же хотелось, чтобы он потянул меня к Лене. Но он не тянул. Я неуверенно шагнул к ней.

«Мы длоры Вларлендорские, наша кровь священна. Как ты посмел нас опозорить?!» — прогремел голос дяди Верония.

Мотнув головой, я подошёл к Лене и обнял её, прижался щекой к макушке. Сердце билось так быстро, что кружилась голова. Корсаж у платья был мягким и тонким, я ощущал сквозь него тепло тела, и сама ткань очень мягкая, почти невесомая. И обнажённые плечи, по которым так приятно скользить пальцами.

Лена запрокинула голову, и я прильнул к её приоткрытым тёплым губам…

***

Раввер придавливал к стене своим большим сильным телом, бесконечно нежно и страстно целовал, то посасывая губы, то проникая языком в рот, то впиваясь долгим, вытягивающим поцелуем. Я вся горела, возбуждение прокатывалось по телу волнами дрожи.

Но надо рассказать о Эоланде.

Упёршись ладонями в грудь Раввера, я стала его отталкивать. Сначала слегка, потом сильнее. Он оторвался от моих губ и, стиснув челюсти, прижавшись лбом к моему лбу, тяжело дышал. Его волосы щекотали мои скулы.

Меня тоже трясло от желания, но…

— Пока тебя не было, — пробормотала я срывающимся сиплым голом и облизнула пылавшие губы, — приходил Эоланд, он искал родовой браслет и что-то подсыпал…

Отпустив мои бёдра, Раввер отступил. В мутном от страсти взгляде разгорался гнев.

— Что?

— Он меня не видел, не переживай… — поспешно заверила я.

— Я переживаю не об этом, — Раввер сжал мои плечи. Резко убрал руки и снова отступил на шаг. Глубоко вздохнув, запустил пальцы в волосы и запрокинул голову. — Подожди, мне надо немного опомниться.

— Понимаю, — нервно усмехнулась я. Колени подгибались, я с трудом сдерживаясь, чтобы не съехать по стене на пол. — Пойдём в кабинет, всё покажу.

Раввер направился было туда, но вернулся и поддержал меня под руку. Обнял за талию. Мне стало жарко, ноги ещё ослабели. Я пьяной походкой рядом за Раввером. Склонила голову на плечо, вдыхая мускатный с оттенком лаванды запах одежды. Прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Так хорошо, так уютно… жаль, это ненадолго.

Мы брели по коридорам, свернули в кабинет.

Раввер застыл, оглядываясь по сторонам. Я тоже огляделась: вроде всё по-прежнему. И тут догадка озарила меня:

— Кабинет выглядел иначе?

— Да. Спасибо, этот вариант мне нравится значительно больше. И лестница — её мне очень не хватало. И как можно считать, что она не вписывается в интерьер? Отлично же вписывается, — как-то нервно произнёс Раввер, крепко обнял меня и замер.

Я слышала учащённый стук его сердца. И ощущала какое-то волнение, почти страх.

— Что-то случилось? — прошептала я.

Вдруг отчётливо почувствовала, что да, случилось. Что-то его испугало.

— Тебе не нравится кабинет?

— Нравится. Очень. Я таким и хотел его видеть.

Но тревога не отпускала. Я попыталась развеять её разговором:

— А как это получилось, ведь осознанно его изменить я не пыталась.

— Несоответствие между твоим представлением о кабинете и его реальным видом было слишком сильным, дом это исправил, — Раввер запустил пальцы мне в волосы, мягко поглаживал.

— Ой… — Я испуганно дёрнулась. — Получается, Эоланд заметил, что кабинет стал другим, и догадался, что ты женат?

Раввер отстранился, пристально разглядывал моё лицо, будто увидел что-то новое:

— Не обязательно. Кабинет мог измениться непосредственно перед твоим появлением в нём. Ксал?

— Да, так и было, — отозвался безликий мужской голос.

С видимым усилием Раввер отошёл от меня к столу, на котором лежали шестерёнки и блестел кувшин с водой. Мне было не по себе, голос прозвучал неуверенно:

— Эоланд украл ожерелье. Подбросил это и что-то насыпал в графин с водой.

— Он что, идиот? — Раввер взял шестерёнку. — Духи бы мне рассказали.

Сердце кольнуло, я потупила взгляд:

— Вот здесь ты ошибаешься. — Совсем не хотелось говорить, что даже дом был ему враждебен. Но надо. — Твоя предыдущая жена велела не замечать появлений и действий Эоланда.