Иномирянка для министра (СИ) - Замосковная Анна - Страница 121

Браслет завибрировал. Я неохотно отпустил прильнувшую ко мне Лену, поцеловал её в лоб и, взяв за руку, повёл в каморку, где уже открывался портал в наш мир. Наконец-то. Все несовершенства родного мира блекли в сравнении с кошмарным устройством этого. Не понимаю, что здесь вызвало у Лавентина восторг, а его бормотания по этому поводу было не разобрать.

Хорошо, что Лене больше нравится у нас…

***

Я сделала всё, что должно, и с каждым метром пути, который карета проделывала в сторону особняка Раввера, воспоминания о доме, Валерии Кирилловиче и совершенно не огорчившихся моему отъезду родителях угасали, освобождая от страхов и застарелой боли.

Портал открывали из здания, в которое впервые призвали меня. Вернувшись сюда навсегда, я сбросила мокрую одежду старого мира, переоделась в платье основательницы рода Вларлендорских и почувствовала себя на своём месте, по-настоящему дома. Оставалось только захватить химеру, вещи и умчаться в свадебное путешествие.

За окошком кареты мелькали дома, я стиснула ладонь Раввера. Обернулась. Он задумчиво смотрел в стенку кареты. Сердце защемило.

– Тебя что-нибудь тревожит? – Сердце ёкало от страха, что тень неприязни к моему технологическому миру падёт и на меня.

Пожав плечами, Раввер качнул головой и, переплетая свои пальцы с моими, улыбнулся почти грустно:

– Не могу поверить, что еду в отпуск.

– Это не совсем отпуск, – облегчённо усмехнулась я, – так что можешь не верить.

Раввер улыбнулся шире, во взгляде появился весёлый блеск:

– Да, ты права. Могу спать спокойно: я по-прежнему на службе.

Мы улыбались друг другу, в груди потеплело, пальцы Раввера поглаживали мою ладонь.

Карета резко остановилась.

– Выходи, предатель! – взвизгнула какая-то женщина. – Длор Раввер Вларлендорский, выходи немедленно!

Мученически закатив глаза, Раввер попросил:

– Посиди здесь, я сейчас.

Платье моё почти приличное по местным меркам, так что сидеть в карете, пока моего мужа оскорбляют, я не стала. Следом за Раввером спрыгнула на землю.

– Верни моему мальчику магию! – сухощавая женщина с безумным взглядом практически повисла на уздечке запряжённого в карету ящера.

Бледный Эоланд ссутулился за матерью, через её плечо испуганно глядя на Раввера.

– Мама, не надо.

– Надо! – топнула она, давя широким подолом на ящера. Ткнула пальцем в Раввера. – Как ты посмел оставить моего сына, твоего потенциального наследника, без магии? Какой ты после этого глава рода?

Глядя на Эоланда, Раввер погладил круп ящера:

– Эоланд, я знаю, что ты приходил ко мне, подбрасывал улики, подлил в мою воду яд…

– Это всё отговорки! – отмахнулась буйная мамаша, а Эоланд присел, быстро покосился на меня и снова уставился на Раввера, пролепетал:

– Я не специально, я в уплату карточного долга.

– Это не просто покушение на главу рода, – продолжал Раввер, – но и участие в заговоре против императора. О чём его не поздно уведомить. Правда, после этого ты рискуешь укоротиться на размер головы…

Эоланд с его матерью синхронно позеленели.

– Ты… ты… – чуть не заикалась она.

– Благодаря мне Эоланда не судили. Это всё, что я могу сделать для него из родственных чувств и гордости главы рода. Но давать магию тому, кто из-за карточного долга пытался меня убить…

– Эоланд бы не стал, он хороший мальчик!

– …не собираюсь. И это не обсуждается. Воспитайте из него мужчину, тогда поговорим.

Мать Эоланда начала багроветь, снова топнула:

– Не смей оскорблять моего сына, он… Да он в тысячу раз лучше тебя, достойнее, – она ухватила сына за руку и попыталась вывести из-за своей спины, но Эоланд, с ужасом глядя на Раввера, упирался, – ты только посмотри на него: какая стать, какой характер. Он длор, истинный длор! И он достоин магии…

Такими темпами мы никогда в путешествие не отправимся…

Над воротами взвился трёхглавый костяной дракон и, склонившись к оцепеневшей мамаше, прорычал:

– Покиньте охраняемую территорию.

Раввер ошеломлённо смотрел на своего привратного духа. Острые зубы черепов блестели в страшном оскале, глаза полыхали алым. Сжав ладонь Раввера, я потянула его к карете. Секунду он медлил, словно собирался что-то сказать родственникам, но махнул на них и помог мне забраться внутрь, запрыгнул сам.

Едва дверца захлопнулась, ящеры тронулись. Мать Эоланда кричала вслед, но слов было не разобрать. И слава богу.

Притягивая меня к себе, Раввер засмеялся:

– Мне нравится эта форма привратного духа.

– С некоторыми нашими родственниками иначе нельзя, – я успела уткнуться ему в грудь и один раз вдохнуть лавандово-дождевой запах, когда карета снова остановилась.

Тут же она вздрогнула под тяжестью привешенного на задник сундука. И ещё одного. С писком и визгом химера забила крыльями по двери. Пришлось Равверу наклониться и открыть. Химера юркнула внутрь, обиженно фыркнула на нас и уселась на противоположное сидение. Укладываясь, точно не вполне довольная местом кошка, она посверкивала на нас глазками-бусинками.

– Мы не могли взять тебя с собой, Соня, – сдерживая улыбку, ответила я.

Сквозь закрытую дверцу проникла человеческая голова привратного духа:

– Всё готово. Герб убрали. Вот необходимые документы. – Немыслимо изогнув руки, он протянул в окошко шкатулку. – Казначей перевёл деньги в несколько банков на ваши подложные имена. Триста серебряных положил наличными к документам. Всё как вы просили.

Отстранившись от меня, Раввер принял увесистую шкатулку, поставил рядом с Соней. Та демонстративно отвернулась и свернулась калачиком.

– Счастливого пути, – улыбнулся привратный дух и исчез.

Карета покатилась к запасным воротам. Я прикрыла глаза, создавая на ней иллюзию другого цвета и формы. И так сделаю несколько раз по пути через столицу: и практика мне, и польза делу.

Раввер сжал мою руку. Судя по несколько растерянному выражению лица, он снова пытался осознать невероятный факт: он уезжает на почти отдых.

В окно падал свет, мерцал на седине в волосах Раввера, играл бликами в его глазах.