Унесенный ветром. Удерживая маску - Метельский Николай Александрович - Страница 11

До этого уже было две попытки, первая из которых до сих пор будоражит умы аристократов. Тогда кланы Нагасунэхико, Фудзивара и пресловутые Охаяси сумели оттяпать кусок территории, равный острову Хоккайдо. Вторая же показала, что окрепших при поддержке англичан малайзийцев взять стало сложней, но ведь и их уже больше трех кланов. Так что, если все пойдет удачно, есть хорошие шансы присоединить остров Калимантан. А с оставшейся частью Малайзии пусть вон Сукотай, презрительно называемый европейцами Тайландом, разбирается. Благо тайцы — типы жесткие и вполне могут воспользоваться такой оказией, как чужое вторжение, что нам только на руку.

После того как Акено переоделся, умылся, выпил чаю и посетил отца, неугомонная Мизуки пошла на новый заход.

— Пап, так что там с источниками? — заглянула к нему в кабинет девочка.

— Я бы и рад, милая, — развел руками мужчина, — да работы навалилось немерено.

— Так Синдзи же…

— И что Синдзи? — усмехнулся Акено. — Этого прохвоста еще уговорить надо.

— Так ведь уже, пап! — чуть ли не подпрыгнула от радости рыжая.

— Даже так? — приободрился наследник клана. — Хм, время выделить можно…

— Да! — все-таки подпрыгнула Мизуки.

— А ну цыц, — приструнил ее отец с улыбкой на лице. — Я не додумал. Так вот, время выделить можно… но сейчас сезон, чисто семейной поездки не выйдет.

— Да и не важно, пап, — махнула рукой девушка. — Когда это вообще важно было? Или тебе повод не ехать нужен?

— Ну это ты… как-то это… — аж запнулся воздухом Акено. — Так, решено! Едем!

— Ур-ра-а! — унеслась Мизуки вглубь дома.

— Источники, значит… — потер подбородок Акено, глядя вслед убежавшей дочери. После чего перевернул папку, лежащую перед ним, и уже в который раз прочитал имя, выведенное на ней. — Ямасита Акахо, — пробормотал мужчина. Понять вдову бывшего владельца Ямасита-Корп можно, но и ему надо как-то выкручиваться. Обещание, данное когда-то отцу, все еще в силе, и он должен попытаться заполучить Синдзи в клан. По-настоящему попытаться. Но это не значит, что он не подготовит для мальца запасной путь.

— Что ж, — откинулся он в кресле, — вот заодно с Аматэру-сан и поговорю, а там и посмотрим, — уже шепотом закончил Акено.

— Кагами-сан, — произнес я с улыбкой.

— Здравствуй еще раз, Синдзи, — улыбнулась она в ответ.

Чуть раньше я уже заходил к Кояма, чтобы забрать ключи от своего дома, и тогда Кагами была менее сдержанна, даже обняла меня. Сейчас она только улыбнулась мне, но и это было приятно.

— Акено-сан вернулся? — спросил я, проходя в дом.

— Уже с полчаса как засел у себя в кабинете, — вздохнула Кагами. — Больно уж напряженная у него неделька выдалась.

— А что так? Если не секрет, конечно.

— Ох, какие уж там секреты, — отмахнулась женщина. — Дело в школе слуг. Школа популярная, так что мест там намного меньше, чем желающих поступить в нее. Вот и бьются аристократы из года в год за каждое, чтобы зачислить туда побольше детей из своих.

— Аристократы? — не понял я. — Своих детей?

— Нет, что ты. Я имела в виду детей своих родовых слуг.

— А под школой вы имеете в виду Персидскую… как-то там… школу?

— Да, — усмехнулась Кагами. — И не «как-то там», а Персидская международная школа слуг.

— Пусть так, Кагами-сан. Как скажете, — пожал я плечами.

Про эту школу я только слышал краем уха, и, честно говоря, не очень-то она меня и заинтересовала. Нанять ее выпускников мне не светит, а значит, и думать о ней нечего.

— Синдзи? — выглянула из ближайшей комнаты Мизуки и, моментально оказавшись рядом, потянула за руку в сторону кухни. — Пойдем быстрее, я тебе ТАКОЕ покажу!

Несколько секунд ходьбы, и я стою у открытой двери в кухню.

— Ух ты… — произнес я тихо.

— А у нас еще две есть, — ответила немного возбужденно Мизуки.

Что меня удивило? А то, что кухню дома Кояма оккупировали чужаки. Три особы женского пола — одна лет восемнадцати и две около сорока, все в фартуках служанок. И если вы думаете, что Мизуки возбуждена из-за самого наличия служанок, то вы заблуждаетесь. Учитывая ее уточнение, тут дело скорее в количестве. Пять служанок… Кагами реально крута, заменяя их в одиночку на протяжении многих лет. А ведь это, я абсолютно уверен, самый минимум, на который согласилась жена Акено, известная неприятием тех, кто забирает у нее право самой заботиться о семье. Если по-простому — не любит она служанок в своем доме, за семейным очагом Кагами следит исключительно своими силами.

— Кагами-сан крута, — качнул я головой.

— А то ж, — вздернула носик девочка. — Мы ей, конечно, помогали, но… как бы это… — замялась Мизуки.

— У двух пигалиц подросткового возраста, — раздался у нас за спиной голос Кагами, — и без домашней работы полно хлопот.

— Ну как-то так, — осторожно согласилась с ней Мизуки.

— Это Акено-сан настоял? — спросил я у Кагами.

— И он тоже, — вздохнула она в ответ.

— Не могу с ним не согласиться.

— Мужчины, — покачала головой женщина, — я и сама вполне могу решить, когда мне требуется помощь.

Может, она, конечно, и права, но когда женщина беременна, мозг порой отключается не только у нее. У Кагами же живот вырос в достаточной степени, чтобы ее постоянная работа по дому начала напрягать Акено. Вот он, видимо, и подстраховался.

Беременность такая штука…

Моя подруга Акеми, в своем кругу более известная как Заноза, как-то раз упоминала, что у женщин-бахироюзеров есть проблема с рождением детей. Рождение первенца проходит нормально, но уже со второго ребенка начинаются проблемы. Забеременеть-то легко, а вот с рождением уже не все так просто — есть вероятность потерять или ребенка, или мать, или даже обоих. Вероятность не то чтобы большая, но заметная, которую приходится принимать во внимание. Чета Охаяси со своими тремя женами и шестью детьми в этом плане герои. Про третьего ребенка и говорить нечего — там шансы и вовсе пятьдесят на пятьдесят. Либо — либо. Либо все хорошо, либо все плохо. Уж и не знаю, чем это вызвано.

— Как скажете, Кагами-сан, — пошевелил я плечом, — но мое мнение вы слышали. Да и вообще, женщина в вашем положении должна быть здорова, не обременена делами и немного стервозна.

— Ох, какой опытный мужчина, — усмехнулась Кагами. — Особенно мне про стервозность понравилось.

— Круто сказал, Синдзи, — восхитилась стоявшая рядом Мизуки, — пойду папе расскажу.

Трольчиха рыжая… Я, признаться, даже рукой дернул остановить ее, но улепетывала девчонка слишком быстро.

— Девочки, — повысила голос Кагами, — организуйте нам чай в белую гостиную. Пусть будет «Желтый монах». И не как в прошлый раз, — самую малость изменила она тон, — иначе я разозлюсь. Пойдем, Синдзи, что тут без дела стоять?

На что женщины с заметным испугом принялись кланяться. Умеет жена Акено играть тональностью голоса: и тебе просто холодный, и тебе показательно-холодный, и раздраженно-холодный, и серьезно-холодный, и так далее и тому подобное. И это только холодный тон. А вот в свою сторону я от нее такого никогда не слышал — как-то раз попытался припомнить и не смог.

— А что было в прошлый раз? — не удержал я своего любопытства.

— Ох, — вздохнула она в ответ. — Тебе, осквернителю чая, не понять, насколько важна заварка, но передержать в воде десятилетнего «Желтого монаха» — это за гранью добра и зла.

— «Осквернитель чая» звучит даже немного эпично, — усмехнулся я. — У меня, кстати, есть хороший знакомый, который фанатеет от чая. В этой теме он, наверное, даже превзойдет вас, Кагами-сан.

— Оу, — улыбнулась она. — Располагайся, — махнула она рукой, когда мы зашли в гостиную. — А насчет знакомого ты меня заинтриговал, — присела она на диван. — И насколько он хороший знакомый?

— Хм, — задумался я о старике Шмитте. — Очень хороший. Мы хоть и видимся с ним не часто по сравнению с вами, но… Если вы заменили мне мать, то он ближе всех подошел к замене деда.