Доля Ангелов (ЛП) - Уорд Дж. Р. - Страница 7

И действительно, слэнг девяностых приклеил к нему такие выдающие прозвища, как: неудачник, скраб, лох, придурок, ублюдок.

Ричард встряхнулся, заставляя себя сфокусироваться.

— Я ожидал, что моя жена будет сидеть дома и ждать меня, пока у меня идет деловая встреча, а не проводить время, как заблагорассудится, — он дернул ее за волосы. — Я не ожидал, что она улетит на самолете в Чикаго…

— Ты живешь в моем доме…

Ричард опять дернул ее за волосы, словно он дрессировал собаку с помощью ошейника-удавки.

— Особенно, когда я не разрешил пользоваться своим самолетом.

— Но если бы я взяла самолет Брэдфордов, разве я могла бы быть уверена, что ты узнал бы об этом?

У него на лице отразилось замешательство, которое стоило того, что происходило сейчас и будет дальше.

Джин вырвалась и поднялась на ноги. Ее платье от Gucci задралось, она раздумывала то ли поправить его, то ли оставить как есть.

«Пусть останется таким неаккуратным», — решила она.

— Вечеринка была божественной, — сказала она. — Оба пилота тоже присутствовали на ней. Ты, конечно, знаешь, каких людей нанимать.

Ричард вскочил с пола и замахнулся, она засмеялась.

— Будь осторожен с моим лицом. Моя визажистка, конечно, мастер, но есть пределы совершенству.

В ее голове и по всему телу, пело безумство, как хор на алтаре сумасшествия. И на долю секунды она подумала, что ее недееспособная мать, лежащая в своей постели дальше по коридору, такая же, как и любой бомж наркоман на улице.

Разница лишь в том, что Брэдфорд подсадил на опиаты их семейный частный врач, и она лежала на белье Porthault, а не в картонной коробке, и у нее была личная сиделка, а не приют. Заменили только название «наркотик» стал называться «лекарством», а суть осталась той же.

Независимо от того, как его называли, можно было воочию увидеть насколько с ним было лучше и проще для этой женщины, чем иметь дело с реальностью.

— Ты нужна мне, — прошипел Ричард. — И когда я покупаю что-то, я ожидаю, что это нужная вещь, и я буду ею пользоваться. Или же мне придется ее выбросить.

— И если ты хочет быть губернатором штата Кентукки в обозримом будущем, то должен знать, что избиение жены может стать огромной пиар проблемой для тебя.

— Ты будешь удивлена. Я республиканец, запомни.

Над плечом Ричарда, она посмотрела в овальное зеркало над одним из двух итальянских комодов Людовик XV восемнадцатого века, которое прекрасно отображало их двоих: у нее размазалась помада, словно кровь на подбородке, ее голубое платье задралось, оголяя кружева на чулках, ее темные волосы находились в полном беспорядке, создавая ореол шлюхи, которой она и была; он в своей старомодной пижаме, со стрижкой восьмидесятых с Уолл-Стрит, напряженный, напоминающий подъемный кран внука Илии, готовый вот-вот рвануть вперед. А что же было вокруг них? Шелковые портьеры, как бальные платья на окнах, спадали, как водопады, антиквариат, достойный королевы Виктории и Альберта, кровать большая, как зал для приемов, одеяло с монограммой.

Она и Ричард в домашней одежде, в их полном игнорировании вежливой дискуссии были неправильной нотой в слезливой сонате Вермеера, как спущенное колесо на судьбоносном автомобиле.

И да, Джин любила раздор. Столкновения с Ричардом вошли в привычку, они оба испытывали дрожь на краю безумия, зуд друг от друга, хотя она пыталась как-то это исправить.

Однако, им удавалось как-то существовать. С ее резким разворотом финансового положения и его губернаторскими амбициями, они напоминали союз нахлебницы и хозяина, запертые в неустойчивые отношения, основанные на своей давней борьбе, самой популярной дебютантки Чарлмонта, неожиданно обнаружившей себя в книге почета.

Все-таки их брак был построен на гораздо меньших из основ… не таких как иллюзия любви, а скорее, ложь, не верность и ядовитом дурмане «судьба».

Она устала от разборки.

— Я пойду спать, — объявила она, повернувшись в сторону ванной комнаты. — Этот разговор меня утомил.

Он схватил ее, он не за волосы на этот раз.

— Но я еще не закончил с тобой.

Он повернул ее кругом и притянул к себе, она открыто зевнула ему в лицо.

— Давай побыстрее. Да, точно. Ты ничего не делаешь так быстро — это единственная вещь, которая мне нравится в сексе с тобой.

Глава 5

Дом Лиззи

Мэдисонвиль, штат Индиана

— Ты же на самом деле не думаешь, что я стоял там, чтобы прыгнуть, да?

Спросил Лиззи мужчина, которого она любила, с другого конца ее дивана, она попыталась взять себя в руки… но у нее не получилось, она стала поглаживать ручной работы лоскутное одеяло, натягивая его на ноги. Ее маленькая гостиная в передней части дома была с большими шестью окнами, выходящими на крыльцо и лужайку перед домом, а также на грязную дорогу. Декор был комфортным и уютным, ее коллекция старинных сельскохозяйственных орудий, стояла у стены, старомодное пианино у противоположной, плетеные коврики на полу были такого цвета, чтобы больше подчеркнуть ее деревянные половые доски.

Обычно, ее укрытию никогда не удавалось до конца успокоить ее. Сегодня рассвет явно затянулся.

Да, и какая была ночь! У них заняли ответы на вопросы полиции около двух часов по поводу того, что произошло, они извинились и попросили довезти их до машин, потом поехали домой.

Если бы не друг Лейна, шериф Митчелл Рэмси, они бы до сих пор была на берегу реки в полицейском участке у викторианского коттеджа. В наручниках и светило бы им задержание.

Митч Рэмси имел возможность позаботиться о сложных ситуациях.

Так что да, теперь они сидели здесь, на ее диване, Лейн вышел только что из душа в своей любимой толстовке университета Вирджинии, она переоделась в одну из его рубашек на пуговицах и леггинсы. Но черт побери, хотя стоял май, и они находились на юге, она чувствовала холод, пробирающий до костей, который и являлся ответом на вопрос Лейна.

— Лиззи? Ты думаешь, что я собирался прыгнуть?

— Конечно, нет.

Боже, она никогда не забудет, как он стоял с той стороны парапета, как повернулся, взглянув на нее… рука видно соскользнула… и он пропал из поля ее зрения…

— Лиззи…

Всплеснув руками, она попыталась сдержать свои эмоции, но ей не удалось.

— Если ты не собирался прыгать, тогда какого черта, ты там делал? Ты наклонился для падения, Лейн. Ты собирался…

— Я пытался выяснить, на что это похоже.

— Потому что ты хотел убить себя! — заключила она, еле выдавив из себя эти страшные слова.

— Нет, потому что я хотел понять его.

Лиззи нахмурилась.

— Кого? Своего отца…? — словно он пытался выяснить о ком-то еще? — Лейн, серьезно, есть и другие способы смириться с этим фактом.

Например, можно пойти к психологу, где он будет сидеть на другом диване, рассказывая свои проблемы. И эти разговоры явно бы уменьшили его шансы упасть с моста, по крайней мере, она надеялась, что они бы уменьшились до нуля, пока он будет пытаться разобраться с психологом, что происходит в его жизни.

И в качестве бонуса, ей не пришлось бы беспокоиться, что она стала угонщицей катера.

«Интересно, пятидолларовая купюра по-прежнему там?» — подумала она, после того, как они все рассказали полиции.

Лейн вытянул одну руку, словно протягивал что-то и у него раздался хруст то ли в локте, то ли в плече.

— Теперь, когда отец мертв, я не получу никаких ответов. Я застрял здесь, разгребая его дерьмо, и я адски зол, потому что не понимаю многого. Любой может сказать, что он был поганым человеком, и это правда… но это ничего не объясняет и не дает никакой информации. Я смотрел на твой потолок, мучаясь бессонницей и больше не мог терпеть. Я поехал к мосту, я свесился через перила, оказался на той стороне, чтобы встать туда, где стоял он… потому что я хотел увидеть то, что видел он. Я хотел понять, что он чувствовал, стоя там. Я хотел получить ответы. Но ответов там нет… и я стоял там не для того, чтобы убить себя. Клянусь душой мисс Авроры.