Намывание островов (СИ) - Нигматулин Марат "Московский школьник" - Страница 46

Наши герои могли бы еще многое обсудить, ибо на их столе стоял почти полный чайник чая, что был перемешан с опиумом, но, видимо, не судьба им была закончить этот разговор в одиночестве, ибо Копатыч вмешался в разговор немедленно, что и привело к созданию триумвирата этих трех, кой будет управлять большей частью мира. Ежик рассказал, что он из Германии, где учился на дипломированного инженера, а после работал на заводе, где создал ракету Фау-2, но злобный Маскит присвоил это достижение себе, а судья отказался возвращать патент Ежику, осудив его и выслав из страны, потому, что Маскит был очень богат и купил судью с потрохами. Бараш, а именно так звали этого барана, был поэт из Нижнего, а происходил он из очень богатой семьи купца, что продавал рабов, сахар, чай, опиум и прочие полезные товары, имея при себе даже два сахарных завода, но герой наш был выгнан из отчего дома за любовь к дочке бедного дворянина Ивана Засулицкого (Ivan Zasulitsky), Анне, которую он звал Нюша, а позже его и вовсе выгнали из города, но, на этот раз власти, за то, что он организовал «Союз сторонников переименования Нижнего Новгорода в Горький». Ежик не очень расстроился от того, что патент отняли, а поехал работать на далекий северный остров Ежиный, что принадлежал в прошлом веке Даконской империи, но там к власти пришел диктатор, который сказал: «Так как евреи, цыгане и ежи людьми не являются, они должны быть лишены гражданства и имущества!», что привело сначала к бегству всех евреев, потом цыган, а потом и ежиков. Бараш же долго скитался со своей Нюшей, преподавав даже некоторое время в Читальном вале, столице Горной республики, но потом бежал оттуда в Малинию, где занялся ресторанным бизнесом – открыл первую нелегальную курильню, а полгода назад перебрался в Миргород, поселившись в сгоревшем и заброшенном особняке, что как то выдержал пожар, гражданскую войну, интервенцию и власть хунты. Наш герой занимался делом не совсем легальным, а именно, варил водку, делал из нее настойки, продавал опиум, кофе, чай, не платя притом ни пфеннинга в казну, нарушая сухой закон и закон о монополии «Chav and Jap company» на товары из дальних стран, а еще и иммиграционное законодательство, находясь тут без всяких документов, умудряясь публиковаться в оппозиционных журналах, где писал памфлеты на хунту, посему наш герой опасался за свою жизнь, ибо уже совершил преступлений на пять смертных казней минимум. Наши герои и стали теми, кто организовал «Союз Фашиствующих Безбожников», а пока наши подопечные договорились встретится в притоне Бараша, который назывался «Лисья Стая Радости Эльфов» и имел вывеску в виде портрета Егора Гайдара. Притон, будучи расположенным в старом особняке, что весь зарос дикой травой от запустения, вызывал мрачные ассоциации, кои подогревались и внутренней атмосферой дома, ибо многое тут еще напоминало старинных хозяев, что покинули этот дом незадолго до той самой стычки армий олигархов. В самом углу лежал поломанный и разодранный диван двухсотлетней давности, что ранее был отделан слоновой костью, ободранной Барашем для продажи. На нем в былые времена собирались молодые девушки из аристократических фамилий и на нем сидели богачи, играя в покер на миллионные суммы; хотя диван тут был не один такой – тут таким было все. Бараш, разумеется, в целях безопасности, видимо, жил не тут, а в двух кварталах отсюда, снимая хорошую квартиру в пять комнат с прислугой, а тут он просто был в рабочее время; ночное, предпочитая не работать самому, а заставлять работать официантов. Бараш спал невероятно мало, посему всегда носил с собой бидон, что был окрашен в голубые тона, который он, совершенно наивно, именовал термосом, который был наполнен кофе с опиумом, что поднимал ему настроение и не давал уснуть. День Бараша начинался в 6:00, когда он вставал, читал, писал свои статьи и шел на прогулку, возвращаясь домой в 13:00, обедая, имея короткий сон в 1-2 часа, а позже идя в порт или отъезжая на окраину города, где он покупал опиум, кофе, чай и другие товары для притона, затем отправляясь в свою курильня, где он на импровизированной винокурне варил водку и вообще готовил заведение к приходу ночных гостей, в 20:00 он шел домой, где спал и отдыхал до ночи, когда снова шел в притон, возвращаясь в 3-4 утра, сразу ложась спать, хотя день мог проходить и не так, а иначе, но суть в том, что спал наш герой не более 6 часов в сутки. Наши друзья сидели в свете керосиновых ламп за одним из столов на балконе, отпивая кофе и ведя разговор, суть которого была близка к общей атмосфере заведения, где все пахло керосином, на стенах, среди старинных статуй и картин, тянулись длинные, будто ножи, тени, смешиваясь со следами гари, оставшимся от ламп и факелов, что делало помещение неуютным и кривым, будто на мрачной картинке из немого фильма ужасов. От столов внизу поднимались облака дыма от опиумных трубок и запах от кальянов, набитых гашишем, а лица древних богов, что висели по стенам, становились все грознее и злее, что было смешано с огромными размерами помещения, ибо все это было организовано в главной зале дома, огромном круглом помещении с балконами. Полы в помещении скрипели, а люди говорили, официанты же бегали по скрипящим полам, боясь уронить посуду, при том тут возникала тоска, особенно тоска по Солнцу, ибо тут было очень темно, а в мрачных углах притаились домовые и мелкие черти, что обитали во всяком притоне. Внизу кто-то буянил, но наши герои не замечали их, предпочитая смотреть друг другу в глаза, думая при этом о своих делах, переодически выпивая кофе с опиумом, и только хозяин посмотрел вниз, отчего настроение его ухудшилось: какой-то мужик, пьяный клерк, что неудивительно, ибо их много сюда заходит после работы, устроил скандал, но не из-за опиума, а из-за коньяка, который ему не подали; Барашу было искренне жаль того клерка, посему он сам пошел и принес ему коньяк. Наши герои покинули это мрачное царство сразу, как Бараш к ним вернулся, по дороге домой обговаривая то, как они хотели бы организовать китайский погром в городе, а на небе, в душном и мокром воздухе, что пах садами с окраин, закапали первые капли дождя.

Глава 11.

И снова эмиграция!

Союз Фашиствующих Безбожников создать у наших друзей не вышло, точнее же, не вышло в столице, ибо после полугодовой забастовки, охватившей недавно три промышленные губернии, а также восстания городских рабочих с захватом пяти кварталов и кровавыми недельными боями, в городе был усилен поиск инакомыслящих, оппозиционеров, диссидентов и прочих «красных гиен», к которым относились наши друзья, помимо же этого, был задержан оппозиционный политик Владимир Мутин, что боролся за интересы трудящихся, но в организации кровавых боев замешан не был. Наши герои, испугавшись облав, выехали из Миргорода в Свинское королевство, что было по соседству с Миргородом, но там был установлен более лояльный, консервативный строй, который не вешал людей на столбах, что давало хорошую возможность для создания там союза, а потом и партии, но совершенно не подходило для организации там плацдарма для вторжения и захвата власти на родной земле. Долго оставаться в городе наши друзья не решились, направившись по реке Ыкарка-Цыганская в порт Раповант, откуда они и отправились первым классом на пароходе «Белая Гора» в Блошарлен, что почитался многими прогрессивно мыслящими людьми за культурную столицу мира, где проживали самые культурные пьяницы в мире. Теперь я должен описать некоторые аспекты этого диалектического плавания, а начну же я с того, что Нюша наконец-то стала играть хоть какую-то роль в жизни коллектива. Если раньше наша героиня, по обыкновению, целыми днями сидела дома, ноя от скуки, или же отправляясь в дорогие магазины, дабы истратить огромное количество денег в пустое дело, то теперь она могла разговаривать с Копатычем и Ежиком, получая от них немало мудрости. Целыми днями они сидели на палубе и говорили, говорили, говорили, не забывая, конечно, попивать Балтийский чай, любимый напиток матросов Кронштадта, а, если исходить из слухов, то и самого Дзержинского. Разговоры их проходили обычно так: