Ловушка для серого мага (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 17

- Иди-ка, посмотри, как там мальчишка!

Виктор кивнул, мощное тело повернулось направо, на плечо охраннику легла тонкая кисть Карла:

- И вот еще что: посторожи сегодня ночью его. Мне не нужны случайности.

Тот еще раз кивнул и, лавируя между коробками, пошагал направо. Я, как ужаленный, подскочил на месте, планшет выскользнул из влажных рук. Едва словив его в воздухе, перевел дыхание. В следующую секунду я уже сломя голову несся по ступенькам, сердце почти выпрыгивало из груди, перед глазами стоял туман. Влетел в свою комнату, на ходу стягивая вещи, на пол полетели неловко сбитые коробки с дисками, скользнул под одеяло. Прислушался, но в ушах гремел лишь собственный пульс. Заметил айпад, тот сиротливо валялся на ковре рядом с вывернутыми наизнанку джинсами. Кубарем свалился с кровати, почти ползком добрался до айпада, слух уловил едва слышные шаги. В панике сунул компьютер под кресло, схватил один из дисков, плейстейшен пискнула, мигнув зеленью глазка, экран ожил.

         Контроллер почти выпрыгивал из дрожащих рук, я старательно делал вид, что увлечен игрой и отчаянно пытался не повернуть голову на звук открывающейся двери. Виктор, казалось, удовлетворился видом пацана в одних трусах перед компом. Облегченный выдох, я откинулся на спину, ладони закрыли лицо, истеричный смех тряс тело. Вот дурак! Клюнул на лимузин и шикарные шмотки, и попал к каким-то сатанистам! Кто еще будет приносить кровавые жертвы? Девчонка, видимо, какая-нибудь девственница. Конечно, вид у нее далеко не обычный, больше похожа на бурятку там или еще что.. короче, с севера. А где еще их искать?

         И меня, возможно, приготовили для кровавого пиршества, на второе. Может, сказать им, что я уже не девственник? Нет, наверное, у этих типов какие-нибудь примочки есть, чтобы точно определить, не зря же Карл так присматривался ко мне в приюте. Еще кивнул так довольно, мол, да - он! Какой же я кретин! Надо бежать отсюда, и немедленно! Но карл что-то заподозрил, не зря же он приказал Виктору сторожить меня. Может, охранник еще не заступил на свой пост? Как проверить? Ведь все предусмотрели, чтобы я лишний раз не шастал по дому: и туалет в комнате есть, и еда...

         Сглотнул ком в горле и осторожно открыл дверь, темнеющий коридор, казалось, был пуст. Уже смелее выбираюсь за дверь и ступаю на ковер. С лестницы выглядывает Виктор, в руках его шуршит газета: кроссворд, что ли, разгадывал?

         Охранник вынул изо рта изгрызенный карандаш: видимо, тоже пришлось избавляться от вредной для Карла привычки.

- Чего тебе? - неприветливо рявкнул он.

- Э, - я помялся, ощущая себя очень уязвимым. - Я там внизу куртку забыл...

- Я убрал, - сурово отрезал Виктор. - Иди к себе, хозяин запретил сегодня гулять. Завтра поблондишь.

Я обреченно киваю и разворачиваюсь обратно. Что ж, этот путь отрезан. Завтра... может, удастся сбежать завтра, пока они будут выпускать кишки девчонке?

Только успел закрыть дверь, пискнул планшет. С надеждой заглядываю в него:

- Поможешь мне сбежать?

«Не сегодня».

Сговорились все. На фоне темнеющей комнаты экранчик, казалось, светился все ярче. Вздыхаю. Придется потерпеть. Что же, мне не привыкать. Плюхаюсь на кровать:

- Включи бродилку.

С просторов инета плавно съезжаю в сон.

Москва 18янв08г.

         Я лечу. Парю под облаками не хуже ястреба. Счастье зашкаливает за самую высокую отметку, которую мне когда-либо было суждено достичь. Грудь буквально разрывает от обилия разнообразнейших ощущений. Хочется петь, плакать и даже взорваться на тысячу маленьких пташек, чтобы распределить эту чудовищную наполненность, пролиться благодатным дождем на сухую потрескавшуюся землю, которая старой тарелкой лежит внизу.

Люди отсюда кажутся несмышлеными букашками. Мне невероятно жаль их, ведь они никогда не прикоснутся к облакам, не воспарят к чистым лучам солнца, купаясь в его изысканном тепле, еще не растраченном на землю, листья, траву...

         Сильно кольнуло в груди. Словно сработал некий загадочный тумблер, неожиданно лишивший меня способности парить. Переполняющее меня ощущение могущества сразу стало настолько тяжело, что в следующий миг я камнем рухнул вниз. Скрутило желудок, уши заложило. А тело становилось все тяжелее. Земля огромным волчком вращалась все быстрее и быстрее.

         Единственный выход - немедленно избавиться от невыносимой тяжести. Но что это за сила и как можно вылить ее из себя, я не знал. Полет становился все стремительнее. Я все падал, уже не понимая, где верх, где низ. Меня мутило. Я ожидал гибели ежесекундно, но круговерть не желала расставаться со мною, выжимая все эмоции без остатка. Казалось, я стал некой оболочкой, старым шариком, который хулиган заполнил ржавой водой из-под крана да бросил с балкона, чтобы напакостить прохожим. Вот только конца мучительной пытки все не было. Тяжесть внутри булькала и переливалась по телу, словно расплавленный свинец. Я беспомощно барахтался в воздухе. Может, и нет никакой земли внизу? Я будто попал в небытие, наполненное лишь хаосом и страшной скоростью. Отчаянное желание хоть какого-нибудь изменения завладело мной. Пусть произойдет хоть что-то! Ну, пожалуйста, небеса, смилостивитесь надо мною!

         И тут, словно в ответ на мои молитвы, послышался звон. Что это? Откуда раздается звук? Я отчаянно крутил головой, пытаясь рассмотреть хоть что-то в хаотичных полосах, окруживших меня. Некая тень мелькнула слева. Или показалось? Еще звон. Снова неясное видение! Пятно приближалось, росло, стирало танец немилосердной круговерти, заполняло его белыми полотнами. Словно множество белых флажков играет с дикими порывами ветра. Что это? Может, это мое сознание капитулирует перед реальностью, сдается на милость победителя, скрашивая болезненность иллюзии перед последним мигом нормальности?

         Но тут в пляске белого огня я разглядел знакомое лицо. Черные глаза сузились, почти спрятавшись в глубоких складках сероватой кожи, мясистые губы расползлись в ехидной улыбке. Старуха из больницы! Ведьма рассекала воздух верхом на стойке капельницы, словно на метле. Она что-то сказала, но до слуха донесся лишь очередной звон. Старуха закричала, но звон лишь усиливался. И я уже не понимал, то ли это кровь звенит у меня в голове, то ли мир поет прощальную песню тому, кто неосмотрительно забрался так высоко.

         Звон уже не смолкал ни на секунду. Я сморщился, потер виски, перевернулся на другой бок, отметив, что правый совсем затек. Голова трещала, грозя развалиться на куски немедленно, если мучительный звук не прекратится. Вот что значит спать днем - снится всякая галиматья! Что же так трезвонит? Может, телефон? Я приоткрыл глаза и огляделся в поисках аппарата. Но оказалось, что звенит небольшое устройство, прикрепленное к стене, внешне действительно похожее на телефон. Домофон, - догадался я. Ах, да! Должна же прийти уборщица.

         Я поморщился: ну и зачем я забрался наверх? Теперь нужно спускаться в гостиную, открывать дверь прислуге... Я встал и, покачиваясь, поплелся к трубке. Неловким жестом сорвал ее с петли и рявкнул:

         - Да!

         - Уборщица по найму, сэр.

         Сэр! Я сдавленно хихикнул на нелепое обращение, под пальцем сдавленно пискнула кнопка, впуская женщину в дом. Глухо клацнул рычаг, принимая трубку обратно, а я погладил пластик в благодарность за то, что домофон больше не мучает меня трезвоном. Тяжелый вздох вырвался из груди, когда я стал медленно спускаться по витой лесенке. Третья ступенька осталась позади, а я вдруг осознал, что чувствую себя намного лучше. Голова не болит, тошнота не подкатывает к горлу, статуи зала не расплываются в белесом тумане. Я даже остановился на литой ажурной поверхности и в немом восторге возвел глаза к небу. На землю меня вернул вежливый стук. Губы расплылись в улыбке, и я, не заботясь более о безопасности, вприпрыжку сбежал вниз.

         Дверь со скрипом распахнулась, и я получил возможность полюбоваться выражением изумления на миловидном личике дамы средних лет, одетой как английская гувернантка из старого советского фильма. В правой руке гостья держала объемный кожаный саквояж, левой, словно зонт, фирменную швабру. Пока я рассматривал уборщицу, та уже пришла в себя и осторожно прошла в гостиную. Бросила немного затравленный взгляд на статуи и пролепетала: