Нечистая, или сестры Медузы (СИ) - "Мидари Гром" - Страница 16

Когда его глаза начали привыкать к темноте, её фигура, до этого момента черная, как обугленная головешка, стала походить на черно-белый пазл, словно она состояла из разноцветных смазанных сегментов. Пара черных деталей по бокам — вероятно, руки. Одна большая черная деталь посередине, и еще два светлых участка между ними. Прошло ещё немного и его глаза стали различать светлую полоску шеи под волосами. Судя по тому, что выше шёл черный пазл, — она стояла к нему спиной.

Окно медленно, со скрипом распахнулось наружу. В комнату ворвался шелест листьев и приглушенные раскаты грома, оповещающие о дожде, который подступал к горизонту.

Фигура отпрянула. Несколько прядей отделились от копны волос и затрепетали под порывом свежего ночного ветра.

— Да включи ты свет! — с упреком сказала фигура голосом Эвриалы, — Или я сама включу.

Последние слова прозвучали как угроза. Два красных окуляра сверкнули в его сторону. Страх сменился облегчением. Нечисть не стала бы просить о таком — это же нелепо. Хотя вряд ли потусторонняя сила, затаившаяся в его доме, взяла б это в расчет.

Пальцы нащупали кнопки выключателя. Свет резанул по глазам. Ему даже пришлось сделать козырек из ладони и прищуриться.

— Это ты её сюда принес? — как ни в чем не бывало спросила Эвриала и стянула с глаз тепловизор. В распахнутой ладони лежала уже знакомая фигурка спящего ворона.

— Нет, ты же видела, я положил её в шкафчик.

— Хм… Есть лупа? Хотя ладно. Чует мое сердце, это лучше не трогать.

Она положила фигурку на подоконник и направилась к выходу. Ульрих поежился. И зачем он только снял свитер. Это окно открывается и закрывается, когда ему вздумается. Когда она с ним поравнялась, он схватил её за плечо.

— Ради этого ты сюда бежала?

— Выходит, что да. — задумчиво ответила она. — Я больше не слышу мяуканья. Мы, конечно, можем взять этого ворона и попытаться расплавить. Может, тогда все прекратится… А что, иногда все проще, чем мы думаем.

Его лоб рассекла вертикальная линия. Взгляд плавно переходил от одной точки к другой, пока не достиг потолка. Ветер, влетавший сквозь распахнутое окно, вылетал обратно во двор, унося с собой запах жженой марихуаны.

— Тогда… — медленно произнес он, гадая, чего ему будет стоить это решение. — Придется сходить в ванную и забрать все остальные фигурки из шкафчика.

— Только сжигать их лучше подальше от твоего дома, чтобы эта территория не стала проклятой. Мало ли. — начала развивать мысль Эвриала. — Где-нибудь на пустыре… Принеси их. А я пока предупрежу Сфено.

— Так бы и сказала, что хочешь сбежать.

Он злорадно усмехнулся, мысленно хихикая. Ему даже стало противно от того голоса, который зазвучал в его голове.

Помня о событиях этого утра, Ульрих опасался даже приближаться к ванной комнате, пока там весит зеркало. Он переносил свой страх на Эвриалу, представляя, что это она всего боится, а не он. А если ещё немного надавить, он даже сможет на слабо вынудить её сбегать за остальными фрагментами браслета. Но тогда Ульрих снова останется один. Значит, сначала нужно известить Сфено.

Пока он размышлял о том, как бы все ловко провернуть, не выказав страха, Эвриала возмущалась его постыдными предположениями.

— Слушай сюда. — она встряхнула его за плечо, тем самым выводя из раздумий. — Ещё раз скажешь, что я хочу сбежать и я… — её взгляд остановился на его глазах. Ему показалось, что её глаза налились синевой, которую он раньше не замечал. Они стали полупрозрачными, как два маленьких чистых озерца.

По ним вдруг прошла рябь. Он тряхнул головой, чтобы отогнать это наваждение.

«Ты сходишь с ума». - звучал в голове все тот же противный голос.

Ее подбородок поднялся и опустился, будто бы её внезапно озарило каким-то открытием.

— …Я сделаю так, что ты останешься в комнате один, пока мы с ментором будем выполнять свою работу. На ЦЕЛУЮ НОЧЬ.

Она поставила сильный акцент на последних словах, от которого у Ульриха ёкнуло в груди и чуть пониже.

— Я заказчик…и я решаю… — оторопело произнес он, делая большие паузы между словами.

— Ш-ш-ш. — ответила она, поднеся палец к его губам. — Слышишь снова…

— Опять мяуканье?

Эвриала закружилась на месте, высматривая источник звука. Повернувшись на 180 градусов, она остановилась. Он выглянул из-за её головы. На подоконнике сидел ворон, как иногда сидят голуби на асфальте в разгар жаркого лета. Глаза были закрыты, а голова опущена на крыло. Блестящие черные перья переливались пол светом лампы. Он то и дело ворочался и издавал тихие покаркивания, словно его мучили кошмары, но проснуться у него не получалось. Ворон поежился от прохладного ночного ветра, который теперь свободно разгуливал по комнате, и застыл.

— Исходя из моего богатого опыта, его лучше оставить одного. Тем более, оно только принимает знакомые образы, с которыми связаны травматические переживания.

— Мне нравится твоя версия. Возможно, ты даже прав. — шепнул она, повернув голову в сторону. — Но все никак не могу понять, почему оно выбрало именно этот образ. Бывают ситуации и пострашнее потери подарка.

— А ты сама у него спроси. Это твоя работа.

Девушка кивнула и сделала шаг вперед. Они содрогнулись от грохота, с которым захлопнулись створки окна. В комнате снова стало тихо: звуки улицы отрезало стеклом, разделяющим мир на две части. Ворон только недовольно каркнул, раскрыв крылья, и вернулся к прежней позе.

Эвриала медленным шагом направилась в его сторону. Как она не старалась, задняя часть тапок шумела, стукаясь об пятки. Она разулась и продолжила путь босиком.

— Эври…

Она вздрогнула, и ответила полушёпотом, не оборачиваясь:

— Ну?

— Будь осторожна.

Эта реплика настолько её ошарашила, что она даже повернула голову и туловище, не отрывая ног от ковра. В ответ Ульрих получил гримасу негодования — распахнутые глаза и скривленные поджатые губы, мол «и ради этого ты чуть не довел меня до инфаркта?». Он видел, как ее рука сняла с портупеи что-то вроде резинки для волос. Она опустила на глаза тепловизор и надела резинку на пальцы, будто собиралась завязать волосы в хвост.

Когда Эвриала подошла настолько, что могла дотянуться до птицы, она развернулась полубоком, чтобы заказчик видел, что она делает. Рука с резинкой на костяшках пальцев зависла на вороном. Птица разлепила один глаз и сфокусировала его на источнике, нависшей над ним тени. Каркнула и снова сделала вид, что спит.

Протяжный вздох наполнил комнату. Черная бусинка, окантованная желтой лентой, забегала из стороны в сторону. Она проследила за тем, как рука Эвриалы с парализующим оружием опустилась. «Резинка» вернулась на место в портупею.

— Что-то случилось?

— Я не могу причинить боль птице, которая мирно спит на подоконнике. — прошептала она с расстроенным видом. — Думаю, ты прав, нам лучше ее не трогать.

— Но это же не птица. Нечисть только использует этот образ. Ты и сама знаешь.

— Я не могу воевать с ней, пока она не нападает. Вот если бы этот ворон попытался выклевать нам глаза.

— Тшш… — замахал руками Ульрих. Глаз-бусинка остановилась на его лице. Зрачок начал расширяться, словно ворон его узнал. — Зачем ты подаешь ему идеи? Сами же говорили…

Эвриала приложила палец к губам. Даже не видя её верхней части лица, которую скрывало устройство, он понял, чтоона что-то задумала.

«Если она сама справилась с зеркалом, стоит довериться».

Её рука, теперь уже без резинки, снова потянулась к ворону. На этот раз ладонь всего на мгновение зависла над головой птицы, и осторожно опустилась на её тельце. Ворон никак не реагировал. Она с восторженной улыбкой взглянула на Ульриха, продолжая гладить птицу от головы до хвоста.

— Может, и мне попробовать. — пожал он плечами. Его стало мучить подозрение, что эта птица самая что ни на есть настоящая. Возможно, она залетела внутрь, когда овно в очередной раз открылось и закрылось по очевидным причинам. Не хватало ему ещё страдать от призрака убиенной птицы.