Права мутанта (СИ) - Кузнецов Бронислав - Страница 47

Правда, и Столичная Елань - та ещё дыра. Трёхэтажные каменные домишки - это для мутантов из Березани пожизненное потрясение. А чем они удивят жителя древней Праги, которая сохранилась вся?

Пану Кшиштофу, конечно, Столичная Елань понравилась. Кто бы сомневался, ведь там живёт его зазноба. Правда, будь пан профессор чуть более разборчивым ловеласом, стоило бы ему менять зазноб - ну хоть раз в столетие. Эта - определённо, "никакая".

Послушать пана Щепаньски, так его Дыра изящна, аристократична, утончённа - истинная тебе пани с ухватками дорогой гейши. Ага.

Ничего себе "пани".

Приземистая бабища с непропорционально толстым задом, да ещё виляет им, словно течная кошка. Красноширокомордая и щекастая, как и все мутанты. Отвратительная, как мартовская лужа. Испытать с такою восторг падения в грязные прелести скотского секса? Вот это, конечно, возможно. И, собственно, только так. Чистое скотоложество.

Нет, конечно, на всякое дело есть любители. Чего там, можно и со свиньёй. Стоит даже признать, свинья свинье рознь - и встречаются очень харизматичные экземпляры.

Эта Дыра, например, не проста. Какой-то ток идёт от неё, что ли. Даже понимаешь, что мерзость, а попробовать тянет. Да чего там, разок... А ну, как ещё... Ну, третий раз сам Господь велел: падать, так уж падать!

Вот так на неё и пан Кшиштоф однажды клюнул. Не иначе.

У Франца Кафки в романе "Замок" землемер К. всласть оттягивал трактирщицу Фриду прямо в лужах пива на полу трактира. Кафка знал потаённую человеческую природу. Грязи, грязи, ещё больше грязи!

Туда, туда, в Дыру, по уши!

Кому в Дыру, а кому и мимо.

3. Веселин Панайотов, этнограф

Конечно, большое спасибо юноше-мутанту Хмырю, что согласился довести до Столичной Елани двоих учёных, отставших от экспедиции. Но не всё так уж солнечно. Кто бы мог подумать: оказывается, придётся самим отстреливаться от волков.

Нет, конечно, стрелять Веселин умеет - по крайней мере, знает чисто теоретически, куда нажать. Другое дело, личного оружия он при себе отродясь не носил.

Йозеф Грдличка - тоже. Это если не считать за оружие сладкое печенье. Впрочем, хоть оно и токсично, а человеку-мутанту не вредит. Стало быть, и волка-мутанта тоже не обезвредит.

Что же делать? Можно было бы предложить уйти на Елань ещё и Горану Бегичу - тот носит пистолет, стреляет, и довольно сносно. Но Горан без брата не уйдёт, а Зоран исцелится в лучшем случае нескоро.

Попросить автомат у русских военных? Понятное дело, не дадут. Оружием они снабжают Ребят-из-Заслона, но не участников подозрительных европейских экспедиций. Будь Веселин один - может быть, но с Грдличкой - не дадут точно.

Не дадут, но потолковать с ними стоит.

На приём к капитану Сергееву отправились к больнице, где русские военные собирались остановиться с самого начала и, как Веселин уже знал, действительно там обосновались. По-видимому, большинство из них безвылазно сидело в больничных стенах, защищая раненых от неведомой угрозы. А может, их капитан просто скуп на увольнительные.

За всё время полевых исследований бытования в Березани скульптуры, вышивки и танца, Веселину русские солдаты встречались лишь дважды, оба раза - Мамедов и Рябинович. Наверное, не случайно эти двое держались в паре, а из соображения безопасности - хотя никто на них не нападал. Следили за ними некоторые (самые любопытные из мутантской пожилой "молодёжи"), а чтобы напасть, так ни-ни! Может, это суровый взгляд Мамедова всех отпугивал.

Нынешним утром Панайотову и Грдличке попался ещё и Горан Бегич. Этот тоже жил при больнице, но, в отличие от солдат, ходил один, без сопровождения. Сегодня он специально подходил к Председательскому дому, чтобы поискать германского врача. По-видимому, доктор из "Хирургов через заборы" в какой-то момент всё-таки нашёлся, но - наверное - снова пропал.

Позже Бегич ещё поднимался на пригорок у входа в Березань, чтобы понаблюдать издали за позорным "танцем Урожая", но близко не подходил. Не вдохновило! Веселина удивило бы обратное.

Добрались к месту дислокации военных.

У здания больницы - длинного барака, памятного Веселину по его первой, чуть не закончившейся трагически, прогулке по огороженному частоколом центру Березани - они с Грдличкой снова наткнулись на Бегича, а вместе с ним - на двоих немцев в белых халатах.

- Герр Каспар Вирхоф, ассистент; герр Дитрих Гроссмюллер, доктор, - отрекомендовал их Горан - почему-то именно в таком странном порядке.

Стало быть, нашёл-таки своего потерянного доктора. Что, разумеется, обнадёживало. Только...

Только странный солдат Рябинович, и вот это как раз удивляло, не хотел уважаемого доктора в больницу пускать. Стоял на воротах, будто сторожевой пёс, советовал приходить в другой раз, причины не объяснял.

Может, Рябинович действовал по давнему атавистическому недоверию пострадавшего еврейства к немецким специалистам. Может, чего-то не понял в указаниях командира. Может, ещё чего, но - лишь бы доктор Гроссмюллер никак не прошёл, солдат бесцеремонно остановил всех пятерых.

Возмущались немцы, ещё сильнее возмущался Бегич, уже задыхался от негодования и Йозеф Грдличка, да и Веселин чувствовал нарастающее нетерпение. Приближался взрыв - а с Рябиновича, как с гуся вода. "Не пущу", и всё тут.

К счастью, на шум из здания вышел сам капитан Сергеев и несколько разрядил обстановку. Вернее, даже капитан вышел не просто так: Рябиновичу сперва пришлось снять с ворот увесистый амбарный замок.

Первым долгом капитану пришлось выслушать кучу агрессивных суждений по поводу Рябиновича. Сергеев их воспринял с выражением сочувствия на тонком интеллигентном лице. Солдата, правда, не отругал, несмотря на настоятельные советы.

Затем Йозеф Грдличка предложил капитану Сергееву всех по очереди принять в своём больничном кабинете, капитан же - вот новая странность - сделал встречное предложение: поговорить прямо здесь, у входа. Дескать, в больнице стало невыносимо душно, да и неприбрано там сейчас.

Грдличка что-то заподозрил и хотел спорить, но инициативу перехватили немцы. Их претензии прозвучали довольно жёстко.

- Вы есть пропускать нас в этот больница! - ультимативно потребовал доктор Гроссмюллер. - Вы есть выметаться из мой кабинет!

- Ваш кабинет, - дружелюбно улыбнулся Сергеев, - занят лично мной. Армейская субординация требует, чтобы командир располагался в высшем по рангу помещении занимаемых зданий. Как только необходимость в нашем присутствии отпадёт, мы выйдем из этого здания и вернём прежним владельцам его кабинеты. Просим извинить за доставленные неудобства.

- Это есть неслыханно, - только и буркнул немецкий доктор.

Зато включился Каспар Вирхоф, который лучше говорил по русски:

- Скажете ли вы, чем мотивирована аннексия нашей больницы?

- Обеспечением безопасности раненых, - Сергеев решительно никак не отреагировал на слово "аннексия", ответил только по существу вопроса.

- Но почему раненые не предоставлены нам, специалистам?

- Единственно потому, - Сергеев пристально поглядел Вирхофу в глаза, - что специалистов не нашлось в здании. За их отсутствием нам и пришлось лечить раненых самостоятельно. Не так ли, господин Бегич?

Горан подтвердил:

- Когда мы пришли, из волонтёров здесь оставался один Фабиан Шлик. Где все остальные, он не был в курсе...

- Кстати, а где Фабиан сейчас? - обеспоколился Каспар.

- Он в операционной, - Горан поспешил ответить за капитана Сергеева. - Военный врач Погодин задействовал его в качестве ассистента при обеих операциях.

- По какому праву? - всё бил на юридическую сторону Вирхоф.

- По его основной специальности, - безмятежно пояснил капитан, - а также по функциональным обязанностям здесь, в Березани. Фабиан Шлик ведь медик-волонтёр, вы не забыли?

- Фабиан прежде всего член нашей организации! - возгласил Вирхоф. - И только перед ней он в отчёте, никак не перед русскими военными.