Права мутанта (СИ) - Кузнецов Бронислав - Страница 24

- Простите, мой полковник, но может, лучше пойти мне? - взмолился Нефёдов. - Кто знает, вдруг придётся прорываться? В таком деле...

- Я помню о ваших способностях, капитан, - перебил Снегов. - Но Сергеев лучше организует работу на месте. "Найти то, не знаю что" - это по его части, - сказал, как на роду написал.

Положим, определить возможный предмет поисков - дело нехитрое. Основные задачи легко сформулировать заранее. Разыскать каналы, по которым к мутантам до сих пор попадает оружие. Надо? Надо. Выяснить основные задачи западных разведок - тоже не мешает. Цели самих мутантов - и это выяснить необходимо. Многие странности лежат на поверхности.

Но что это лагерь подозрительно затих? Неужели змей Щепаньски таки увёл своих учёных на Березань, как и грозился? Пока мы у полковника строили грандиозные планы, хитрец потихоньку смылся...

- Егоров на входе следит за обстановкой, - успокоил его полковник, - в нужный момент даст нам знать, я его проинструктировал.

Определит ли Егоров нужный момент? Не растеряется ли?

Но вышло так, что Егорову беспокоиться вообще не пришлось - кроме как доложить о новом посетителе. Йозеф Грдличка явился от Щепаньски, который запоздало вспомнил: о времени и месте встречи с военными для обратного пути он так и не договорился.

7. Веселин Панайотов, этнограф

Битых два часа провели раненые в лагере практически без движения. Только и изменений, что переложили их со старых кариматов на суперсовременные носилки с множеством дополнительных функций. Так и функции-то - выполняются только при подключении к исправным источникам питания, а последних в наличии не нашлось. Показуха!

Начальство совещалось, а люди приближались к последней черте. Кому-кому, а Веселину Панайотову, чей рюкзак лежал в палатке учёных практически собранный, хоть сейчас выступай, такое отношение к человеческим жизням представлялось верхом цинизма. Само собой, более всех неправ профессор Щепаньски, но и полковник Снегов ушёл недалеко. Ну почему бы им поскорее не договориться - ради спасения-то людей?

Вот любопытно: первым стал собирать подчинённых в дорогу именно польский профессор, а Снегова в тот момент было и не видать. Лишь позднее, когда учёные со всеми вещами собрались на краю поляны вокруг Сопли-проводника, где затеяли перепалку на тему "кому сподручнее нести Зорана" - лишь к тому моменту полковник соизволил выйти из палатки и предложить свои условия.

И условия-то странные, словно специально выдуманные, чтобы пана Кшиштофа разозлить. Снегов позволяет начальнику экспедиции спасти капитана Багрова, причём предлагает сопровождение. Это бы и к месту, но - к чему такой большой отряд?

Положим, башенный стрелок Погодин действительно нужен. Он оказывал Бегичу и Багрову первую помощь, он их медицински поддерживал в пути - ладно. Четверых солдат - можно понять тоже (надо ведь кому-то безропотно нести носилки). Но солдат - шестеро. И с ними ещё капитан Сергеев. Разве мог такое проглотить гонористый пан?

Щепаньски ожидаемо упёрся, тогда полковник безразлично заметил:

- Как хотите. Но договариваться с вами о времени встречи для обратного пути мы, пожалуй, не станем. Прощайте.

Старая игра. Ну зачем?!

Щепаньски, понятное дело, помянул своё обещание нажаловаться генералу Пиотровскому; Снегов предположил, что изнутри мутантского ареала нажаловаться будет затруднительно - и пошло-поехало.

Веселин уже подумывал, что ожидание милости от начальства у раненых пойдёт на третий часовой круг, но профессор вдруг решил проявить себя чемпионом доброй воли. Он благородно согласился с присутствием в пешей экспедиции отряда русских военных и даже прикрикнул на Соплю, когда тот вздумал вякнуть что-то против лично от себя.

Без сомнения, пан Щепаньски внутренне не изменился, а просто призадумался и открыл какие-то собственные резоны. Они выплывут позже и позволят профессору посмеяться над навязанными полковником условиями. Если, конечно, у полковника не заготовлено собственных контрмер.

Выступили к мутантской Березани - с тяжёлым чувством. Веселин судил по себе, но и другие участники пешего похода нет-нет, да и замедляли шаг, тревожно поглядывали на раненых: не откинулись ли ещё. Проводнику Сопле приходилось таких окликать, поторапливать. Бедный Сопля снова, как и сутки назад, спешил миновать болота до того, как стемнеет.

Ибо если стемнеет, кто-то, не приведи Господь, ещё и утонет.

Шли в таком порядке: первым Сопля, за ним - четверо чешских антропологов с внушительных размеров рюкзаками, с ними начальник экспедиции налегке. Следом за паном Щепаньски - македонец Чечич, далее - сербы Милорадович и Костич, потом - Веселин Панайотов и невредимый словенец Горан Бегич. А сразу за Гораном в экспедицию уже вливались и русские военные: Хрусталёв и Гаевский тащили носилки с раненым близнецом Зораном, Рябинович и Егоров - с капитаном Багровым, а Шутов, Мамедов и врач Погодин шли сами по себе. Замыкал шествие капитан Сергеев.

Итого - двадцать душ, не считая мутанта. Немногим меньше, чем выехало из Брянска. И на девять русских больше, чем планировалось. Примерно так, если только Веселин не обсчитался.

8. Алексей Иванович Сергеев, капитан войск МЧС

Одно из неоспоримых преимуществ военного человека над штатскими профессорами - в привычке к мгновенным сборам. Не успел полковник огласить весь список членов импровизированного разведотряда, как каждый из названных подхватил вещмешок и присоединился к медлительным братьям-славянам, что подтягивались к проводнику Сопле на протяжении всего офицерского совещания у полковника Снегова.

Кандидатуры рядовых, предложенные Сергеевым и Нефёдовым, полковник полностью сохранил, только добавил от себя Егорова и Рябиновича - для большей внушительности отряда и лучшей его защищённости. Если четверо несут носилки с ранеными, то руки у них заняты; значит, никак не помешает пара автоматчиков, чтобы в случае чего их прикрыть. Это разумно, что бы ни кричал гневливый пан Щепаньски.

Солдаты между носилками распределились сами. Егоров и Рябинович сбегали за оставленным под БТРом Багровым, Хрусталёв же и Гаевский приняли раненого Бегича у двоих чехов (кстати, последние вздохнули с немалым облегчением). А Шутов и Мамедов - те прекрасно поняли, что принесут больше пользы без лишней ноши, с оружием под рукой.

Из всего отряда лишь Погодин встретил назначение с кислой миной.

- Вот попал! - пробормотал он. - И поделом. Что называется, сам довыпендривался.

- Не хочется сопровождать капитана Багрова до операционной? - участливым тоном уточнил Сергеев.

- Только не к мутантам! - откровенно признался тот. - Добром ли кончится? Знаем мы, что у них за медицинские подходы.

- А говорил-то: "Евролэб", лучшая техника, немецкие специалисты.

- Да есть там они! А всё равно - унести бы ноги.

У Погодина всегда найдётся с собой два мешка оптимизма. Тяжёлые - целым взводом не поднимешь.

И, однако, до чего сильно меняется оценка человеком одних и тех же событий в зависимости от того, включён ли в них он лично. Кабы не попал Погодин в сопровождение к Багрову, то спроси его об опасностях лечения у мутантов - ответит: какие опасности?

Вот только не ему, не капитану Сергееву, Погодина за это осуждать. Потому что холодок ползает и по его собственной спине. Под увесистым рюкзаком и неслабым бронежилетом.

А три БТРа, которые остались позади совсем недавно - их ведь уже, по ощущениям, очень не хватает. И гадостный, одуряющий запах неправедных хвойных берёз - он ведь усиливается и, чем далее в мутантскую зону, тем обещает стать несноснее. Стоит признать: Дебрянский ареал мутантов - это место не для человека.

В общем-то, легко понять и людей, и федеральные власти, которые сей немалый клочок земли так легко покинули на произвол мутантской судьбы.