Права мутанта (СИ) - Кузнецов Бронислав - Страница 22

- Крюк получится...

- Значит, почти по дороге. В Березани нам только и надо, что операционная (Пердун может не беспокоиться). Там мы оставляем на лечение Зорана Бегича, а сами уходим на Столичную Елань. Логика ясна?

Сопля не производил впечатления существа, которому бывает ясна логика. Однако же - закивал. Только вслед за тем вскрикнул:

- Пан Кшиштоф! А вы скажите Дыре, чтобы Пердун Соплю не ел, хорошо? Он послушает, он её боится.

- Хорошо, друг Сопля. Главное, не волнуйся.

Итак, главные вопросы с мутантской стороной пан Щепаньски решил. Теперь он выйдет к своим подчинённым из этнографической экспедиции, велит им поскорее собирать вещи, а далее... Далее ему останется только проститься с русскими военными - по-хорошему, или как там у него получится. Ах, да - и договориться со Снеговым о точном времени и месте встречи для обратного пути к замку Брянск. Если Горан так и не заговорит о спасении Багрова, то для русских это будет единственный момент, когда ещё не поздно повлиять на судьбу капитана.

Но что за варианты ходов в запасе у русских? Негусто с самого начала. Распрощаться с пассажирами, обиженно укатить на БТРах в Брянск? Но капитан Багров умрёт по дороге. Ультимативно потребовать от пана Щепаньски, чтобы капитана захватили к операционной? Но тут уж профессор костьми ляжет, чтобы только насолить. По-человечески попросить? Но пан Щепаньски, как почует слабину, станет до посинения торговаться. И много чего выторгует, пока злосчастный капитан опять-таки не умрёт - на сей раз посреди торга.

Разумеется, наотрез отказать в медицинской помощи русскому офицеру - поступок из тех, что без ответа не остаются. И благоразумнее пану Кшиштофу русских военных зря не дразнить - они всё ещё нужны, коли планируется возвращение экспедиции из Дебрянского ареала обратно. Кстати, через позиции мьютхантеров - а те только русских и пропускают. С другой стороны, благоразумие и пан Кшиштоф редко ходят рядом. А раз так, без усилий Горана дело не обойдётся.

Нет, не обойдётся. Увы.

Значит, пора. Горан Бегич кашлянул. Профессор не обратил на него ни малейшего внимания, и пришлось начинать речь в безразличной пустоте, словно для себя самого:

- Есть ещё одно. Русский капитан, который спас Зорана, а потом нашёл дорогу и доставил его сюда. Он тоже заслужил спасение.

- Да ну? - хорошо, что пан Кшиштоф хоть как-то отреагировал.

- Воля ваша, профессор, но мне так кажется. Капитан Багров думал о моём брате, вместо того, чтобы спасаться самому. Он ведь мог развернуться и просто уехать в Брянск. Там его бы выходили, а Зорана - нет. Я... ни на чём не настаиваю, просто думаю, что спасти этого капитана было бы справедливо, а ещё - разумно и целесообразно.

- Вот как? - только последнее слово пана Щепаньски заинтересовало. - В чём же ты, Горан, усмотрел целесообразность?

- Ну... сегодня мы обязаны этому капитану, а как подлечим его - он нам обязан будет. Он человек разумный, положительный - офицер как-никак. Глядишь - и поработать на нас согласится.

- А идея здоровая! - неожиданно заключил пан профессор.

5. Кшиштоф Щепаньски, начальник экспедиции

- А идея здоровая! - одобрил пан Кшиштоф.

Недоумок Бегич даже просиял. Подумал, вот счастье, профессор принял его великую идею. А идеи-то никакой и не было - такое и при минимуме наблюдательности по лицу заметно заранее. Просто язык бегичевский что-то в последний момент сболтнул, и оказалось в тему.

Попробовать завербовать одного из снеговских капитанов - да, это задача интересная. И главное, именно Багров среди них - слабое звено. Подфартило с его ранением. За умника Сергеева, либо головореза Нефёдова - и браться бы не стоило. Первый перехитрит вербовщиков, а второй при случае убьёт - профессору ли Щепаньски не знать эти человеческие породы.

А Багров - достаточно прост, бесхитростен, вежлив с иностранцами, да и жизнь в брянском гарнизоне ему - по лицу видно - здорово приелась. Может, потому он всю дорогу играл в вежливость с Бегичами, что ждал: ну когда же они его вербовать начнут? Только туповатые картографы, даром что все штаны на разведкурсах просидели, разве сами такое просекут?

Итак, план намечен. Теперь надо поскорее действовать, пока не отдали концы ни Зоран Бегич, ни предмет будущей вербовки. И сделать - при всех подчинённых - внезапное предложение Снегову. Ему ведь раздумывать тоже некогда, он даже не успеет опомниться, как придётся принимать быстрые решения. А быстротой мысли полковник не блещет, вот и играет на выжидание.

У пана Кшиштофа решение не расходится с делом. Позвал с собой для массовки Грдличку, Бегича, Чечича и Соплю, гордо выступил в направлении разбитой на отшибе палатки полковника, надеясь, впрочем, встретить последнего на свежем воздухе (до сей поры Снегов собственной палаткой пользовался нечасто).

Как ни странно, полковник оказался в своей палатке. Выйти навстречу не соизволил, двоим рядовым на входе - велел пропустить одного пана профессора, без аудитории. Ага, боится прилюдного разговора, решил про себя пан Щепаньски, да и не стал долго препираться - с отвагой откинул клапан, вошёл в одиночестве.

Пока привыкал к полумраку "шатра полководца", освещаемого единственным маломощным фонариком, думал уже, что и Снегов сидит совсем один, прячется от публичного позора. Но оказалось - капитаны Сергеев и Нефёдов устроились на каримате напротив. Третий каримат, пустующий, полковник знаком предложил пану профессору. Места для размещения прихваченной паном Кшиштофом свиты в палатке, строго говоря, и не было, разве только вповалку.

- Не буду повторяться, - начал целеустремлённый пан, минуя всяческие приветствия, - ведь о предстоящем рапорте генералу Пиотровскому я вас уже известил, господин бывший полковник.

Губы Снегова тронула лёгкая улыбка. "Вы как раз повторяетесь!" - ответил бы полковник вслух, если бы желал обострения. Но промолчал, а значит, расположен к конструктивному диалогу. На этом можно сыграть.

- Не стану говорить и о том, как скверно вы организовали нашу поездку на бронетехнике, - что ж, повторяться, так в полном объёме!

- И вы правы, - без особого интереса в голосе проговорил Снегов, - незачем о том говорить. Пора переходить к сути.

- Но я не могу молчать, когда ваше бездарное руководство оборачивается ранениями и смертями! - вёл дальше красноречивый пан, запросто игнорируя встречную реплику.

- Смертей пока не было, - заметил полковник, - и если кто-то умрёт на этой стоянке, то не потому ли, что вам, профессор, угодно тянуть время?

- Мне? - пропустить обвинение мимо ушей гордый пан не сумел.

- Напомню вам, профессор, что, по всем предварительным договорённостям, наша ответственность за вашу экспедицию исчерпывается автомобильным её участком. Так или иначе, мы вас до указанного пункта довезли. Пусть и не всех в полном здравии.

- Вот именно, что не всех и не в полном! По вашей вине на вашем участке ответственности - произошли потери, - профессор почувствовал, что кровь его закипает.

Полковник поглядел на него свысока, как на умственно отсталого:

- То есть вы ждёте компенсации за своего раненого, точно за испортившийся в пути товар? И вместо того, чтобы его восстановить, мешкаете, чтобы Зоран испортился окончательно?

Профессор не нашёл чем достойно ответить на такую наглость. На лице, должно быть, удалось выразить полную меру испепеляющего презрения, но облечь такое в слова - тут и площадная брань покажется пресной. Всё, что удалось выдавить из себя - жалкое бормотание:

- Вы трусливо ушли от ответа на мои обвинения. И вы прекрасно знаете, что третий броневик ехал по другим дорогам, чем первые два. Потому и заблудился. И наскочил на агрессивное животное.

- Хотите начистоту? Извольте! - полковник неожиданно заговорил по делу. - Агрессивных животных - везде достаточно. Заблудились они - это правда - по причине малознакомой дороги. Но вот вопрос: отчего пришлось для третьего БТРа выбрать особую дорогу?