Пилигрим (СИ) - Луковкин Кир - Страница 36

Проходчики обошли местности, и по их описаниям Онерон составил первую географическую карту. Он уже видел направления будущей экспансии. Во-первых, побережье. Затем взгорья к северу от реки. Предстояло лично осмотреть владения и узнать, какими ресурсами располагает племя, чтобы планировать развитие. Для начала он хотел ограничиться малым, присваивать небольшие участки земли, ведь можно и подавиться чрезмерно большим куском. Постепенно, со временем эти территории отойдут к маорам. Вот что он обнаружил. Отмели реки содержали залежи красной глины, в распадинах взгорий проступали гранитные и железные жилы. Что ж, неплохо. Густой лес даст им древесину, из каменных глыб можно будет сработать плиты и блоки. Показывая маорам трофейные сабли, Онерон проводил пальцем по лезвию и рассказывал, как можно сделать такое прочное и смертоносное оружие, как плавить металл и придавать форму горячему, податливому куску.

Направлений в работе становилось все больше, и уже можно было приступить к разделению труда. Перед сельчанами ставили выбор - какое занятие им по душе? Человек избирал ремесло, обещал преуспеть в нем, совершенствуя свои навыки. Каждый работал, чтобы обеспечивать нужды всех, а уж потом и себя. Общественное становилось выше личного - того требовала ситуация. Маоры по-прежнему жили общиной, но уже родоплеменной. В селении появился свой рыбак, плотник, охотники, дровосек, снабжавший общину топливом и заготовками. Женщины готовили пищу, рукодельничали, трудились на грядках. Кто-то возился со скотиной в большом хлеву. За любым советом в любой момент можно было обратиться к Фаэту; достаточно пойти в Обитель или поймать его за каким-нибудь занятием, например в ангарах, подсчитывающим запасы, или у реки, мастерящим вместе с Ведом первую лодку.

Селение разрасталось. Все новые маоры приходили с севера и присягали Онерону на верность - слухи о чудесном месте на берегу моря, где всегда будешь сыт и защищен, распространялись молниеносно. Они появлялись поодиночке, что случалось очень часто, по двое или трое, семьями и группами. Каждый новоприбывший учился и занимал свое место в обществе племени. Их обучал уже не Онерон, а Вед и его соратники, мастера в своей области. Селение получило название Тарот, и спустя год после сражения с южанами в нем жило уже около двух сотен человек. Возникла необходимость в зодчих. Требовалось возводить все больше домов. От хорошей жизни женщины рожали детей, те подрастали, близился момент, когда им и приезжим детям потребуется наставник и школа. Онерон со всей серьезностью подошел к решению этой задачи. В Тароте постоянно бурлила жизнь - пугая кур, носилась детвора, нес дрова дровосек, рыбак возвращался с уловом, кожевник выделывал звериную кожу, чтобы из нее получились удобные мокасины или накидка. То и дело, по улочке проходил гончар с утварью для новой семьи или кузнец нес плотнику лезвия для мотыг. И у всех на лицах читалось оживление, торопливая тяга к сытной жизни, которой они так долго были лишены. Новый день - новая песня. Месяц прошел - на дом в Тароте прибавилось, и очередной путник робко стоит перед главными воротами.

При столь бурном росте следовало позаботиться и о безопасности. Маоры обрастали жирком, а на это позарится любой имеющий оружие и численное превосходство чужак. Тарот приобретал в округе известность как зажиточный, процветающий город, населяемый добродушным народцем. Сюда стали захаживать купцы из восточных пределов, и с юго-запада. Зародился торг и мена, еще шажок оставался до экономического и социального расслоения. Торговцы призывали обменять местные товары на редкие вещи издалека. Наблюдая этот процесс, Онерон создал регулярную армию из крепких и выносливых бойцов, назначил им старшину и приказал круглые сутки ждать нападения, ждать и тренироваться. Они получили ладное, надежное оружие - копья с железными наконечниками, дубовые щиты, кожаные доспехи, мечи и луки. Тарот обнесли частоколом и вырыли вал. Зодчие возвели три наблюдательных поста, с которых отлично просматривался город, пашни и все дороги, вьющиеся из-за городских стен в разные концы света. Распределение материальных ресурсов легло на Веда и его приближенных. К тому времени молодой вождь завел себе жену, та уже ходила с бременем, отчего пришлось перестроить и расширить Первый дом, который все больше напоминал дворец. Он же, Вед, при помощи Фаэта установил торгово-дипломатические отношения с ближайшей восточной империей; отныне между Таротом и Кенуки ходили возы, груженые всяческими товарами: в город везли пряности, воск, приправы, украшения, ткани и некоторые нужные в хозяйстве инструменты, сработанные из прочных сплавов, из города - сырье в виде солонины, мешков с продуктами и стройматериалов.

Границы Маората расширялись, появились подконтрольные деревни со своими старостами и пограничные посты. По реке ходили рыбацкие лодки. Обитель Онерона превратилась в своеобразную академию, где маоры получали знания и постигали новые истины. Каждый день в условленный час приходила группа человек, они садились у очага и задавали вопросы. Постепенно их приходило больше, и в дом к Фаэту попадал тот, кто был быстрее и успевал раньше записаться.

Благополучие стимулировало духовное развитие людей. Изобретения позволили облегчить человеку работу и дали ему досуг. Зарождалось первое, грубоватое искусство. Одежды перестали быть второй кожей, они превратились в символ, знак отличия. Возникали произведения живописи и прикладного промысла. Женщины стали носить украшения, привезенные купцами. У зажиточных маоров по рукам ходили драгоценности и диковинные поделки. Мастеровые в свободное время лепили скульптуры и расписывали посуду. Тут и там звучали мгновенно сочиненные песни.

На второй год, с решением большинства важных стратегических задач и вхождением жизни в размеренное русло в Маорате жило 511 человек, из них три с половиной сотни населяли Тарот. Для правильной организации хозяйства и управления племенем потребовались специально обученные командиры - так зародилась государственность. Вед был избран Первым бессменным человеком Маората и по совету Фаэта ввел в стране основы демократии прямого типа. Теперь вопросы решались большинством голосов, а споры отдавались на суд правителю. При Веде состояло три распорядителя, отвечавшие за внешние, внутренние дела и за Великий путь Фа - эквивалент священника. В будущем они возьмут себе помощников и заместителей, а пока лично расхаживали по улицам и отдавали приказы.

К третьему году маоры окончательно освоили колесо и ось. Грузооборот сразу же увеличился, волов запрягали в повозки, а на круглые палки можно было наматывать веревку или нити. Так появилась лебедка. Знания в механике дополнил рычаг, что сразу же облегчило тяжелые физические работы. Главную площадь города расширили и выложили белым камнем. Онерон внимательно следил за тем, как строители думают над текущими инженерными задачами. Если раньше его советы подробно объясняли суть и подталкивали к решению, то сейчас он давал скупые, завуалированные ответы, предоставляя маорам возможность мыслить самостоятельно. Люди поняли, что по пустякам Фаэта беспокоить не стоит, у него и так дел невпроворот. Границы города не менялись, но жителей становилось больше, и их нужно было уместить на ограниченной площади. Когда решили перестроить Обитель, один из архитекторов подошел к Онерону и со смущенным видом сообщил, что знает, как уместить больше людей на одном месте: он думал три дня. Онерон выслушал его. Следовало бы поселить людей на крыше дома и обнести крышу стенами, а затем накрыть новой крышей. Разумеется, первая крыша должна выдержать вес нескольких человек, и с запасом.

- А как же люди поднимутся туда? - спросил Со.

- По наклонным выступам. Я видел такие у водопада, да и в нашем северном краю ко многим пещерам ведет похожий путь. Нужно сделать одинаковые ступени, достаточно широкие, чтобы по ним пройти, и приставить их к крыше.

Онерон наградил догадливого строителя инкрустированной шкатулкой. Итак, без его помощи родилась концепция многоярусных зданий и идея лестницы. Это дорогого стоило.