Город Счастья (СИ) - Коуст Дора - Страница 21

- Что ты с ней сделал? - Марко подлетел к парню и буквально выхватил из его рук Кассандру.

- Успокойся. Я зашел, она уже лежала. Пульс есть, просто обморок. Голин посмотри ее, пожалуйста. - Влад кивнул парню в рубашке и галстуке, с аккуратной бородкой на лице.

- Марко, дай посмотреть?! - мужчина подошел к обмякшей бледной девушке, взял ее за руку, и прикрыл глаза.

- Что с Касси? - по лестнице фурией спускалась взбешенная Марго.

     Глаза ее наполнялись яростью ежесекундно, а миловидное лицо исказила гримаса неконтролируемой злости.

- Организм опустошен. Мышцы после острого перенапряжения. Глубокий обморок. Превышена доза успокоительного препарата. Какого точно, пока не скажу. Нужен крепкий сон и отдых на пару дней. Давайте я отвезу ее домой, кто знает адрес?

- Лари, справишься? - кивнула Марго, явно испугавшейся девушке. - Я отвезу ее домой сама! - сказала владелица бара, смотря на парней с вызовом, словно владычица мира.

- Не бери на себя больше, чем можешь унести Марго! - резко отрезал Инетр. - Я сам отвезу Касси, тем более кому-то нужно с ней побыть. Марко будь добр, отнеси ее ко мне в машину.

     Мар вышел из здания бара и пошел в сторону автомобиля «Прогера», пока сам Инетр забирал сумочку Кас. Владимир, смотрел на все это безобразие, стоя у входа в заведение, и сердце его вместе с душой рвались следом. Уже через минуту сигнализация была снята, а к машине спешно подходил хозяин.

- Усади ее вперед, пожалуйста, чтобы я видел ее, иначе буду бесконечно поворачиваться, переживать и нервничать. - Инетр открыл дверцу с пассажирской стороны.

      Он всегда был прямым и открытым для своих, и сейчас церемониться не стал. Марко бережно уложил все еще бледную девушку и очень серьезным взглядом, от которого, наверняка, нередко останавливались в страхе сердца, посмотрел на друга.

- Если ты ей навредишь или сделаешь плохо, или больно... Я убью тебя своими руками, несмотря на то, что ты мой друг. - Мар привык отвечать за свои слова, и точно знал, что за нее порвет любого.

     Хотя, казалось бы, кто она для него? Девушка, что ворвалась в их и без того непростую, нелегкую жизнь всего несколько дней назад. Но такая важная именно для него. А может быть, и не только для него...

- Друг, да ты влюбился? - «Прогер» недоумевал поведению «Видящего».

- Ты меня услышал? - сталь его голоса была несравнима даже с цветом волос.

- Я понял тебя. Езжай домой, у тебя завтра тяжелый день.

ГЛАВА 9.

«ГОЛОД НЕ ТЕТКА,

И ДАЖЕ НЕ ДЯДЬКА,

ГОЛОД  - ЭТО, НЕИЗБЕЖНО ПРИБЛИЖАЮЩАЯСЯ СМЕРТЬ...»

(ИЗ СКАЗАНИЙ ВЕЛИКОГО ОПТИМИСТА)

     Инетр неспешно подъехал к многоэтажке, в которой поселили Кас. Припарковав автомобиль, он внес девушку в здание. Консьерж ошеломленными глазами проводил жильца и посетителя, но не вымолвил ни слова, потому что связываться с такими бугаями себе дороже. Инт открыл дверь маленькой пустой квартиры. Пустотой здесь именно пахло, как в помещениях еще не обжитых. По сравнению с его домом эта клетка напоминала по метражу что-то среднее между кладовкой и ванной. Парень занес девушку и положил на кровать, с нежностью погладил ее маленькую ручку, посмотрел на бледное личико и, недовольно покачав головой, пошел разуваться в так называемую прихожую.

     Вернувшись в спальню, снял с Касси обувь. Аккуратно перевернув девушку на живот, расстегнул замочек на платье, который заканчивался у самого низа юбки. Не удержавшись, провел кончиками пальцев по изгибу спины. Очертив упругие окружности бедер, гулко выдохнул. Парень отогнал настойчивые, слишком эротические мысли, быстро стянул с нее платье, откинув его в какой-то угол, и прикрыл девушку махровым пледом темно-зеленой расцветки. Бережно подоткнув его по бокам, как маленькому ребенку, он улыбнулся самыми кончиками губ и вспомнил свое далекое детство...

***

     Инетр помнил свою мать, будто это было вчера. Они жили в совершенно другом мире  - семья бедного мельника, каких было много в те времена. Отец все время работал - и днём, и ночью, и вечером, и утром. Мать помогала, как могла. Она пекла ночами домашний, хрустящий, самый мягкий в мире хлеб. Который продавался на рынке еще горячим... Который в своем собственном доме, ели только по великим праздникам.

      Голод - это то, что преследовало его в детстве и юношестве. Постоянное недоедание и отсталость в физическом развитии. Он был замкнутым отшельником среди других детей, злых и невероятно испорченных. Все свое немногочисленное свободное время, а иногда и ночи он проводил, собирая разные детальки и никому ненужный хлам, а после... После увлекался, творил, совершенствовал и изобретал. У него была невидимая, никем не ощутимая связь с его изобретениями. А когда попал на Санрайс, он понял, что может слышать любую технику. Слышать и понимать.

      В тот день молодой юноша, как и всегда с самого раннего утра, когда другие дети спали в своих кроватях и видели сладкие сны, работал на мельнице, пытаясь хоть немного сделать от той работы, что постоянно выполнял отец. К мельнице неспешной походкой прогуливающегося человека подошел мужчина. Его одеяния выглядели дорого и совершенно не подходили для этого места, резко контрастируя на фоне старой мельницы. Цветное платье заставляло рябить в глазах. Мужчина был грузным, и рядом с мальчиком выглядел, словно скала. Взгляд его цепких глаз отметил все черточки лица, все прорехи на скудной, совсем не по возрасту одежде. Он молчал и просто смотрел.

- Здравствуйте, Господин! Вы что-то хотели? - мальчик стеснялся, боялся, но глаз не опускал.

- Я слышал, что в этой мельнице живет великий мастер.

- Нет, Господин! Врут! Здесь живем только я и моя бедная мать. А отец умер уже... Но он тоже не был мастером, тем более великим. Он всегда честно исполнял свою работу, только и всего!

- А чем занимаешься ты?

- Я мельник... немножко, Господин...

- Но разве ты больше ничем не занимаешься?

- Я... нет, Господин... мать говорит - это баловство...

- А можешь показать то, что сделал? - глаза мужчины подобрели.

- Если вы хотите, Господин...

     До самого прихода матери мальчик увлеченно показывал и рассказывал о своих изобретениях и игрушках, которые скрашивали его суровую жизнь. Он был воодушевлен и с явным удовольствием отвечал на вопросы, да и был просто рад поговорить с человеком, который его понимал.

- Инт, Инт где ты? Я уже пришла. - парень замолк, испугался, и с ужасом в глазах посмотрел на нового знакомого.

     Так и не назвавшийся Господин, с мягкой улыбкой на губах вышел из пыльного темного угла, отделенного от общей комнаты лоскутами тряпья. Он вывел не успевшую больше произнести ни слова мать на улицу. Мальчик испугался еще больше.

     Он ушел, даже не попрощавшись - этот таинственный Господин, но уже на следующее утро мать и сын собрали свои немногочисленные, правильнее сказать, скудные пожитки и переехали в добротный дом из цельного камня. Они начали новую жизнь в достатке. В большой пристройке к дому мать открыла свою пекарню, о которой мечтала годами, а сыну наказала заниматься только тем, чем он действительно хочет, а именно, творить. Их начали приглашать в гости любопытные богатые жители, ожидающие новых сплетен, как земледельцы дождя. Они одевались теперь не хуже благородных господ. А мальчик, который заметно отъелся и похорошел, не решился спросить у счастливой матери, откуда все это взялось. Инт, так и не нашел себе друзей, просто не хотел общаться с теми, кто когда-то насмехался над ним, не замечая, как пыль под ногами, а теперь "заглядывал в рот" из-за внезапно свалившегося богатства.

     Загадочный безымянный Господин возвращался по несколько раз в год, неизменно привозил интересные подарки в виде запчастей и игрушек и обязательно расспрашивал о новых изобретениях. Часто улыбался и просил сделать что-то такое... И паренек делал, забрасывал на время одну работу, и брался за другую. Когда парню стукнуло двадцать шесть - его престарелая заботливая мама умерла, так и не проснувшись тем хмурым утром - в большой кровати, на белых мягких простынях, с такой памятной, нежной улыбкой.