Ералаш и сказки отдыхают! (СИ) - "Alinkina" - Страница 3

- Ну как?! – довольно спросила Маша.

От её вопроса я встрепенулся и оторвался от зеркала.

- Конечно, с волосами на ногах не помешало бы что-нибудь сделать, - задумчиво вдруг произнесла она и посмотрела скептически на мои ноги.

- Не надо! – взмолился я и попытался натянуть платье на колени. Получалось слабо, но хоть как.

- Надо! – серьёзно сказала она и, схватив меня за руку, потянула в ванную.

А! Никогда не буду помогать девушкам! То, что со мной она сделала, не шло ни в какое сравнение с выщипыванием

бровей. Это чистое издевательство, потому как без анестезии такие процедуры делать нельзя. Убил бы того, кто придумал восковую депиляцию!

Когда всё закончилось, я вытер набежавшие слёзы и на дрожащих лысых ногах еле вышел из ванной.

- Вот так получше будет, и нечего слёзы лить, а то тушь потечёт! – по-деловому заявила мне эта фурия и куда-то убежала.

Лучше бы меня Мишенька прибил, думаю, он бы не стал так издеваться над бедным моим тельцем.

- Одевай! – как чёрт из табакерки появилась Маша, ставя на пол голубые, под тон платья, туфли на высоких двадцатисантиметровых каблуках.

- Я… Я… Нет! – пробубнил я, пятясь обратно в ванну, потому как представил себя на этих ходулях.

- Ты не пойдёшь в кедах, так что одевай, пока я добрая! – с нажимом сказала эта фурия и пихнула меня в спину к туфлям.

- Они мне маленькие будут, - тихо и как-то неубедительно попытался я отнекаться от туфель.

- У тебя тридцать седьмой размер, так что одевай! – уже прошипела девушка. – Я на твоих кедах посмотрела! – довольно добила она меня, и я залился краской.

Размер ноги у меня тоже рахитский и также был поводом для насмешек ещё в школе.

В итоге я влез в эту обувку. Влез и стою, за стеночку держусь, потому что на них ходить невозможно, а если упасть, то думаю, реально сломать ноги.

- Пройдись! – скомандовала мне Маша и ещё ускорение поддала.

Как я летел по коридору и не упал – не знаю, но страшно было жутко.

- Сойдёт! – прокомментировала она мой полёт, скривившись, и скрылась очередной раз в комнате.

- Вот твой пакет со шмотьём, а мои вещи потом вернёшь, - довольно произнесла она всовывая мне в руки пакет с продуктами и моими вещами. – И да, не благодари! Я сегодня добрая!

Сказав это, она тут же выпихнула меня за дверь, громко хлопнув ею, чуть не прищемив мне руку.

Божечки, и как мне домой идти?!

Постояв у стеночки минут пять, я всё же пошкандыбарил на амбразуру. Какой позор, и очень надеюсь, что Мишенька меня не узнает, а ещё я не сломаю себе ноги.

Каждый шаг давался с трудом, да ещё и пакет с вещами и продуктами ровности мне не добавлял. Спустившись кое-как на первый этаж, я приблизился к двери. Ладони вспотели, а по позвоночнику пробежали мурашки. Сердце стучало, кажется, в горле.

А с виду такая красивая девушка…. Больше никогда девушкам помогать не буду!

Ну, как говорится, перед смертью не надышишься, поэтому поудобнее перехватив пакет, я нажал на открытие и, отлепившись от стены, шагнул навстречу своему позору или смерти. Как получится.

Солнце ослепило после тёмного подъезда, и я чуть не грохнулся, но удержав равновесие, походкой коровы на льду сделал первые шаги без опоры.

«Мишенька», сидевший до этого на лавочке, тут же подхватился и, встав, направился ко мне. Мысленно я

уже попрощался с жизнью и даже зажмурился.

Прошла целая минута, но я был живой. Открыв один глаз, я чуть не рухнул. Прямо передо мной, как гора, возвышался медведь, рассматривая меня с каким-то странным блеском в глазах и хищной маньячной улыбкой.

Узнал? Неужели узнал? Мамочки! - запаниковал я покрываясь холодным потом.

Сверху кто-то открыл балкон и знакомо захихикал. Вверх мы посмотрели одновременно. На балконе, облокотившись о перила, стояла довольная фурия, которая, видимо, решила посмотреть на этот цирк с моим участием.

- Очаровательная девушка, вы не могли бы мне помочь? – вдруг мягко, словно кот промурлыкал «Мишенька».

От страха перед этой горой мышц я кивнул. Всё же я обещал не помогать девушкам, да и медведю отказать, думаю, вряд ли получится: размажет как козявку.

- Тогда с сегодняшнего дня мы встречаемся! – радостно и громко возвестил мне Мишенька

Он глянул вверх, а потом обхватил меня за талию, притянул к себе и поцеловал в губы.

Я даже пискнуть не успел, не то, что оттолкнуть его пудовые лапы от себя.

Сверху, где-то с балкона раздался удивлённый возглас, а затем звук закрывающейся двери.

Оцепенение слетело с меня, когда этот медведь попытался мне в рот просунуть свой язык. Я стиснул зубы и начал крутить головой. К моему сожалению, это не помогло, и мне даже показалось, что мои попытки отстраниться от него начали наоборот его заводить.

Помогите, насилуют! – мысленно закричал я и тут же почувствовал, как на мою ягодицу опустилась горячая ладонь медведя.

Похоже, мои мысли сейчас воплотятся в реальность и меня сейчас изнасилуют. Решение пришло само собой. Со всей силы я наступил каблуком на ногу этому медведю. Он взвыл и отцепился от меня, и вырвал ногу из-под каблука. Естественно я не удержался, и мои опасения по поводу падения сбылись.

В тот самый момент, как я летел на асфальт, открылась подъездная дверь и вылетела фурия.

- Бабник! – рявкнула она и, подлетев к медведю, залепила ему оплеуху, да такую, что я бы наверное с ног свалился, а медведь ничего, даже не шелохнулся, только отпечаток руки на щеке остался.

- На себя посмотри! - вдруг зло ответил он ей.

Фурия просто закипела от злости.

- Значит, это так ты хотел извиниться за то, что в клубе обнимался и лизался с той курицей?! – закричала она.

- В то время как ты делала минет Серому в туалете, - в тон ей ответил он.

Маша замерла и от удивления рот открыла, но потом её красивое лицо исказилось.

- Козёл! Мудак! Тупой имбецил! – вдруг закричала она и, подбежав к медведю, стала его бить кулаками в широкую грудь.

- Наверное, да, если всё это время терпел все твои выходки! - задумавшись, проговорил он и отошёл от девушки. - И вообще, Маш, ты лучше иди домой, там тебя, небось, тот задохлик дожидается, скучает. Он же умнее меня. Да?

Что-то жареным запахло тут и это не к добру. Пока эта парочка сумасшедших занята, надо по-тихому смыться, а то не дай бог вспомнят про меня.

Попытавшись встать, я чуть не заплакал от боли в лодыжке. Накаркал!

Но, видимо, ещё не всё моё карканье сбылось, потому как услышал то, чего и опасался.

- Терпел? Это я терпела такого тупого неандертальца, как ты, так что забудь мой номер телефона! – закричала она на медведя, а потом её взгляд переместился на меня. – А ты, ты и правда задохлик, да ещё и неблагодарная маленькая пидовка, отбивающая парней! Вот! - прокричала эта фурия и направилась к подъезду, но уже у самых дверей она обернулась и прошипела:

- И шмотки оставь себе, педрилка!

Дверь с грохотом закрылась, и я понял, что всё, мне конец. Медведь стоял недалеко от меня и, нахмурившись, не по-доброму косился на меня, видать, обдумывая, как лучше меня с землёй сравнять, а потом прикопать.

Я сидел ни жив ни мёртв. Встать не мог - нога болела жутко, а в душе поднялась горькая обида. Слёзы сами навернулись на глаза и ручьём потекли по щекам. Помог, называется!

- Ну, тише, не плачь, - проговорил кто-то над ухом и погладил меня, успокаивая, по голове. – Машка всегда язвой была и импульсивной. Попсихует и успокоится. Да и расстаться нам давно уже надо было.

Разлепив слипшиеся ресницы, я посмотрел на говорившего, и если бы смог, то отпрыгнул – говоривший был никто иной, как медведь.

Я сжался в комок, ожидая удара, но его не последовало.

- Вставай! – произнёс медведь-переросток и подал мне руку.

Лежачих не бьёт, что ли?

- Я не могу-гу-гу, - заревел ещё пуще я после того, как уцепившись в его лапищу, попробовал встать. Боль была такая сильная, что слёзы сами уже градом текли.