Имбецил (СИ) - "Alinkina" - Страница 41

- Живой? – спросил Димон, хотя участливости или любопытства в его голосе я не услышал, скорее безразличие.

- В какой он больнице? – садясь на диван и глядя на лысого, спокойно спросил я.

Рот подошёл ко мне и, понюхав мою отдёрнувшуюся руку, фыркнул, запрыгнул на диван и развалился на нём как барин.

- Решил навестить? - вопрос прозвучал с издёвкой.

- Соскучился! – в тон ответил я и, отодвинувшись от собаки, тихо добавил. – И забери его с моей постели.

- Именно поэтому я здесь, - оскалился Лысый, гаденько ухмыляясь. - Ты будешь смотреть за Спайком, пока Тур в больнице.

- Что? – переспросил я, неожиданно просипев.

- Список его кормёжки и выгулки, - довольный самим собой проговорил Димон, и белый лист, сложенный напополам, полетел на пол. – А чтобы ты не решил снова что-нибудь выкинуть, - сузив глаза, уже с угрозой проговорил лысый. – Я буду рядом. По-соседски.

Брезгливо осмотрев на прощание комнату, Димон развернулся и вышел, оставляя меня наедине с ротвейлером и ещё одной проблемой.

Приплыли!

Схватив листок, брошенный на пол, я скомкал его, желая зашвырнуть куда-нибудь в окно, но остановился и пошёл на кухню.

И чего ж так хочется курить?

Найдя какой-то окурок в старой банке-пепельнице, на пару тяг хватит, я подкурил его и закашлялся. Я не курил почти целый день, и теперь горький, тяжелый, пропитанный никотином дым ударил по лёгким. Не прошло и минуты, как явился рот и громко залаял, показывая, что запах дыма он терпеть не намерен. Чтоб его! Я дёрнулся и со злостью затушил бычок.

- Всё! Затушил! – сказал я раздражённо псу, и тот сразу сел, облизнувшись.

Пожамкав в руках лист, я его всё же развернул, порвав при этом наполовину. Мне придётся смотреть за этой псиной!

Мелкий, непонятный, корявый шрифт пришлось разбирать долго. Какой хозяин, такой и почерк. По мере разбора этих иероглифов мне захотелось убить кого-нибудь, потому что выгул у этой скотины клыкастой начинался в 5.00 утра. Утра, мать его! И длиться должен не меньше двух часов! Про кормёжку я прочитал несколько раз и засмеялся. Псина питается лучше, чем я!

Рацион питания рота был расписан до мелочей и включал каши, мясо, овощи, кости, творог, яйца, сыр, рыбу форель (желательно без костей и вареную) и ещё хренову кучу разных деликатесов! Да ещё весь хавчик этого монстра расписан был на неделю вперёд, где мало что повторялось!

Где я возьму столько бабла, чтобы прокормить этого коня? Лысый не оставил мне ни хрена! Даже поводка не дал и ошейника.

Скомкав лист и решительно спрыгнув с подоконника, я обогнул пса и пошёл к двери. Злость придала мне сил и яду.

Снова соседская дверь, только палец на звонке я держу до тех пор, пока дверь не открывается и не являет мне перекошенную морду лысого.

- Извини, что помешал вечерней дрочке, - язвительно шиплю я, но этот дебил не стал размениваться на любезности и, схватив меня, заломал руку (что у них за привычки с имбецилом за ментовские?!), что я услышал хруст и свой вой. Шутки кончились.

- Ты, видимо, хреново понимаешь, патлатая звеняшка? – прорычали мне на ухо.

- Отпусти! – завыл я от боли.

- Чего припёрся?! – грубо спросил Лысый и дёрнул руку так, что я вновь завыл на одной ноте.

- Я не прокормлю его! – зашипел я.

Захват на руке ослабили.

- Даже твоего куриного мозга под патлами должно было хватить, чтобы вспомнить, что ты Туру должен денег за съём квартиры! Так что прокормишь, а нет – значит, встанешь на трассу и заработаешь своим поганым ртом! Ты меня понял? - пророкотал мне на ухо лысый, ожидая моего ответа и заламывая руку ещё больше до очередного хруста.

- Понял! – скривившись от новой порции выворачивающей боли в руке, ответил я, и боль пропала вместе с лапой лысого.

- Вот и умница! – весело, будто не он только что чуть не сломал мне руку, сказал Димон.

Двуличная сука.

- Ошейник с поводком хоть дай, - особо не надеясь ни на что, попросил я, отойдя ближе к лестнице и потирая руку.

Плотоядно, но с затаённой злобой в глазах осмотрев меня с ног до головы, Димон приглашающе открыл дверь пошире.

- Заходи – дам. И ошейник… и поводок. И даже намордник…

Прозвучало всё так двусмысленно и с намёком, что я не сдержавшись дёрнулся, представив, что он может сделать, и слова сорвались быстрее, чем я подумал:

- Себе оставь. Они тебе нужнее. Особенно намордник.

- Ещё как нужнее! – сощурился Лысый и неожиданно сделал резкий шаг ко мне.

Я, прикусив язык, на уровне инстинкта самосохранения дёрнулся назад и чуть не свалился со ступеней.

Грёбанный мудак!

Димон заржал. Он всего лишь решил напугать меня, ублюдок, как какого-то сопляка.

Зайдя к себе под ржач лысого, я прислонился к двери и задышал громко и часто. В висках отбивал там-там-ом пульс. Мне срочно нужно поговорить с имбецилом, но я опять забыл спросить про больницу, в которой он лежит. Чёрт! Ебанутый лысый! Следующий раз я явно не отделаюсь просто выкрученной рукой. Сука. Тур, как ни смешно, по сравнению с ним и правда просто ангел с крылышками и нимбом над головой.

На негнущихся и чуть дрожащих ногах я потопал в комнату, встретив у входа рота, загородившего почти весь проход.

- Можешь забыть про свой супер-рацион. Привыкай к обычной хавке с перебоями, - беззлобно проговорил я псу, который изучал меня, словно понимая слова, и поэтому залаял, явно будучи против.

После схлынувшей злости и адреналина я уже побоялся пройти мимо лающего пса, да и вообще вспомнил, что ротвейлер не дружит с башкой, как и Тур, и его дружок, поэтому, развернувшись, направился на кухню, вспоминая по дороге, что за целый день ел нормально только у Быкова. Осмотр холодильника не порадовал, из съедобной еды там стояла стухшая, ополовиненная банка салата, шматочек сала, два засохших, покусанных ломтя хлеба, сухая пачка роллтона и в морозилке нашлась половина пачки пельменей. Охрененный набор! Хлопнув холодильником со всей дури, я пошёл спать. Силы закончились. Мышеловка придавливает жертву всё туже, чтобы сломать ей позвоночник, но я не мышь, как думает кто-то. Я крыса, которую нельзя загонять в угол. Крыса всегда найдёт выход и отомстит обидчикам. Но не сегодня. Завтра, когда наберусь новых сил.

Выглянув в коридор и не обнаружив пса, я, стараясь не шуметь, медленно стал красться к комнате. Рот, оказалось, лежал у расписанной стены на каких-то моих вещах, которые стянул в одну кучу, сделав что-то типа лежака. Лучше на них, чем на диване. Опасливо косясь на пса, я медленно прошёл к дивану и лёг.

Я обязательно найду выход. Обязательно. Я всех ещё поставлю раком, мне нужно только научиться держать язык за зубами и забрать флешку. Да. Флешку. Она развяжет мне руки и даст свободу и от ублюдка Григорьева, и от имбецила с его псом…

И деньги я достану…

Завтра…

Утро наступило для меня очень быстро и резко, словно я не спал, а только прикрыл глаза, и вуаля – какая-то сука орёт, вырывая меня из зыбкого сна. Подскочив и открыв глаза, я увидел довольную рожу лысого Димона.

- Так и думал, что ты проспишь, засранец! – расплываясь в счастливой, издевательской улыбке, пробасил Димон.

Глянув сонно за окно, я нахмурился – на улице была темень.

- Какого хрена? – хрипло со сна возмутился я.

- Подорвал свой зад, взял Спайка и пошёл его выгуливать. И шевели булками, пока их не расшевелил я, - уже без капли веселья проговорил лысый гондон, подшвыривая ногой мою байку, валяющуюся на полу.

Спайк, опять доказывая своё нереальное, сука, понимание слов, залаял с дивана, нетерпеливо подпрыгивая на нём, что я чуть не свалился.

Он что, спал на диване?

Проследив за моим взглядом, Димон осклабился, поэтому пришлось заткнуться, вспомнив, что лучше с ним промолчать. Он только и ждёт любого повода.

- Надеюсь, ты выучил наизусть расписание Спайка и всё по его уходу? – вдруг ехидно спросил Димон, рассматривая меня, как какого-то дебила.

Отвечать я ему не собирался, а то обязательно скажу какую-нибудь гадость, поэтому, встав с кровати, направился в толчок под непонятным взглядом лысого.