Фестиваль (СИ) - Цветков Вильям - Страница 33

Василий посмотрел на своих преследователей и ужаснулся. Один из них спрыгнул с сетки и первым помчался через вольер. Когда он заметил леопарда, было уже поздно.

Крик, полный боли, огласил окрестности зоопарка. Морда леопарда перепачкалась ярко-красной кровью. Василий отвернулся и преодолевая слабость перелез на другую сторону, предварительно оглядев каждый кустик. С левого края вольера мирно паслись горные козлы.

Свернув направо, Василий преодолел кольцевое углубление для воды, наполненное доверху зеленоватой жидкостью. Промокнув почти до пояса, он схватил кончиками пальцев за цементное ограждение и подтянулся к трубе, служащей забором.

Пока что все выглядело спокойно, но он знал, что минут через пять сюда соберете половина свободных нарядов и ОМОН впридачу.

Зоопарк смотрело уныло и одиноко. У клетки с обезьянками прохаживалось несколько зевак.

Поднимая хлюпающие ботинки, Василий побежал по узкой расчищенной дорожке мимо замерзшего пруда с множеством птиц.

Он пересек дугообразный мостик и только теперь услышал топот десятка ног и отдаваемые команды. Они находились где-то левее и позади его и бежали явно в сторону леопардов.

Добежав до крытого бревенчатого павильона, покрашенного в отвратительный голубой цвет, Василий обогнул его слева и через несколько секунд скрылся в железобетонном каркасе огромно конструкции непонятного назначения.

Расплывчатая полутьма несколько успокоила его. Он остановился, закурил и насколько это получилось, не снимая отжал штаны и вылил воду из ботинок.

Медлить было опасно. Они могли начать патрулировать по периметру, тогда уйти было бы намного сложнее.

Спотыкаясь о трубы и строительный мусор. Басили приблизился к внешнему забору. Улица в этом месте была пустынна. Если по ней и проезжали машины, то крайне редко. Он аккуратно посмотрел налево, потом направо. Тихо. Это могло быть обманчивым впечатлением. Вздохнув, Василий схватился за прутья и подтянулся. Перемахнув забор, он кинулся в ближайшую арку и только когда пересек двор, затем дорогу и еще один двор, остановился, чтобы передохнуть.

В висках тяжело стучало. Сдавать бег с препятствиями в мокром пуховике доводилось не каждый день. К тому же от него нестерпимо воняло затхлой водой и звериным навозом.

Чтобы попасть назад домой, пришлось сделать длинный крюк километров в пять. Василий вывернул пуховик наизнанку, отчего его цвет изменился с синего на песочный и мысленно поблагодарил китайцев. От холода начало сводить икры ног, а ступни, казалось, превратились в деревянные бесчувственные колодки.

Очутившись в квартире, Василий принял теплую ванну, затем достал бутылку коньяка и рюмку.

После ста граммов жизнь потихоньку начала возвращаться в его застывшее тело. Рана на руке оказалась глубже чем он думал. Сдерживая боль, он залил ее йодом и перевязал.

Перед глазами стояло лицо умирающего патрульного. Его последний крик и вздох. Василий выпил еще и устало откинулся на старое плетеное кресло, покрытое теплым пледом.

Глава 27.

Никитина погладила рукав своего красного жакета с золотыми пуговицами. Она знала, что он смотрится на ней великолепно и как всякой женщине это придавало ей уверенности.

Карташов деловито рассматривал меню ресторана.

Негромкий современный джаз вносил в атмосферу заведения нотку изысканности и причастность высшему свету, так называемому, бомонду. И правда, бедные люди в этот ресторан не заглядывали, цены здесь начинались от ста тысяч. Чашечка кофе, миниатюрнее некуда, стоила двадцать пять тысяч.

Никитина приподняла руку и в ту же секунду рядом со столиком материализовался официант в роскошной зеленой ливрее. Его круглое лицо выражало крайнее подобострастие.

- Мне, пожалуй, карпа по-китайски и мидии в лимонном соке, - сказала Никитина. Официант сделал запись и посмотрел на Карташова.

- Рыба так рыба, - сказал он. - Стерлядь с грибами и сметаной и бутылочку токайского сорок седьмого года. Это будет в самый раж.

Официант выудил меню из его рук и ловко собрал лишние приборы. Окинув взглядом стол, накрытый белоснежной скатертью, он величественно удалился.

- Ничего, - оценил Карташов. - Класс даже повыше, чем в Германии.

- Здесь немцы не ужинают, - сказала Никитина, улыбаясь. - Слишком дорого. Только для русских. - Она помолчала, потом достала сигареты и закурила. - Как прошла поездка?

- Отлично! - Карташов был к хорошем расположении духа. - Нашлись старинные книги про начало строительства рыцарских замков с описаниями, планами... Это нам очень поможет, ведь почти все сравняли с землей, трудно что-то найти, особенно, если не знаешь, где искать.

- Но это же не бесплатно, - Никитина выдохнула облачко дыма, сразу же рассеянное кондиционерами. Однако Карташов успел почувствовать ментоловый привкус.

- Нет конечно. Несколько бюргеров нашли свои старые дома и выложили за это хорошие деньги. Если бы еще удалось помочь им при покупке...

Официант торжественно принес запыленную бутылку вина и откупорил ее на глазах гостей. Наполнив бокалы он чуть-чуть отошел в сторону и вытянувшись по струнке, ожидал ответа. Карташов сделал глоток.

- Великолепно. - Он поблагодарил официанта. Вино действительно стоило больших денег. Букет мудрой старины. Официант просиял и отошел. Никитина попробовала и улыбнулась.

- Да... такое в палатках не купишь.

- В палатках обыкновенный спиртовой раствор - слабенький и сладенький. На этом его достоинства исчерпываются. А это - коллекция. Даже сейчас достать такое вино практически невозможно...

- Я первый раз пробую, - призналась Никитина. - Никогда не думала, что в старых винах есть что-то особенное. Считала это торгашеской уловкой, а теперь вижу, как я ошибалась.

- Абрау-Дюрсо. - Карташов любовно провел рукой по бутылке. На стекле остались темные следы стертой пыли. - Если бы они не сохранили свои виноградники, эта потеря была бы больше, чем, скажем, нехватка одноразовых шприцев.

- Это разные категории, - отозвалась Никитина. - Но в любом случае, я с вами согласна. В наше время несколько по-другому смотрят на эти веши. Но это все пройдет. Помните, как говорил один старый еврей - все проходит.

Никто не хотел говорить о делах. Хотя каждый понимал, что сюда они пришли именно за этим.

Ресторан постепенно наполнялся. Вальяжные мужчины в черных дорогих костюмах, ослепительные женщины в вечерних платьях и сверкающих украшениях у входа приостанавливались и окидывали взглядами зал. Тут же к ним подбегал управляющий и отводил их к пустующему столику, называя посетителей по именам. Для случайных прохожих мест не было.

Каждый столик отгораживался от других волнистыми красными шторами, спадающими с пятиметровой высоты, У пола шторы стягивались плетеным желтым канатом в руку толщиной. Паркет, сделанный из редких пород дерева, блестел чистотой и матовым воском.

На полукруглом возвышении в глубине ресторана играл небольшой джазовый оркестр, освещаемый сверху мягким желтоватым светом. Желтые лиры барабанщика отбрасывали приятную янтарную тень. В воздухе витал запах дорогих сигар и косметики. Огромная хрустальная люстра на потолке была выключена. На каждом столе горели свечи, а к стенам крепились причудливые старинные фонари.

- Вы уже были в конторе? - не меняя тона спросила Никитина.

- Да, днем я заскочил туда на несколько минут.

- Конечно, вас поставили в известность...

- Естественно, - казалось, Карташова это нисколько не волнует. - То, о случилось, очень печально. Убийцу еще не нашли?

- Нет. - она посмотрела прямо в его светло-коричневые глаза. - Но он уже известен. Бывший работник милиции.

Карташов удивленно хмыкнул.

- Он что, что-нибудь узнал? Шантажировал?

- Скорее всего, нет, - сказала она. - Похищен бумажник и пятьсот долларов.

- Но за это не убивают, - скорее себе, чем Никитиной сказал он. - Хотя  в наше время есть неандартальцы, которые и за сотню четвертуют...

Она кивнула.