Поющая в башне (СИ) - Сойфер Дарья - Страница 34

Забористо ругнувшись, Самсонов потянулся к давно забытому городскому аппарату.

-    Да, - ответил он голосом лесоруба.

-    Александр Юрьевич? - полушепотом поинтересовалась какая-то девушка.

Если это Катя, и никто не умер, - уволит ко всем чертям.

-    Слушаю.

-    Саша, это я. Варя.

Ему в желудок как будто уронили холодный скользкий камень.

-    Откуда ты звонишь? Где ты?

-    Из автомата. Извини, что так поздно и на городской, его бы никто не стал проверять. Прости, что я тогда сбежала. И я бы не побеспокоила тебя, но это очень важно.

И где она, черт побери, нашла автомат? Он в очередной раз удивился ее предусмотрительности.

-    Ты насчет детей? - спросил он.

-    Откуда ты знаешь?

-    Вчера ездил в Глубоково. Зинаида Федоровна все рассказала. Газиев был у нее.

-    О, Господи! С ней все в порядке?

-    Немного переволновалась, но пришла в себя. Хуже всего то, что он знает про тебя и детей, может поставить слежку у детского дома.

-    Я в курсе. Хотела сегодня попасть к Ване. По всей округе висят мои фотки. Пишут, что я опасная преступница.

-    Тебя кто-то видел?

-    Продавщица в магазине смотрела подозрительно, но я ушла. Черт, кто бы знал, что он такой больной извращенец! Надо было либо дать ему тогда, либо убить.

-    Перестань! Давай еще себя винить!

-    Я все исправлю. У меня есть план.

-    Варя, твою мать! Какой еще план?!

-    Это моя проблема, и я ее решу. Но у меня просьба. Я не хочу, чтобы дети решили, что я их бросила или предала. Особенно, Катя. Я разберусь со всем, а потом их заберу. Костьми лягу, но заберу. Пожалуйста, привези им гостинцы, навести. Или пошли кого-то. Просто передай Кате, что я их заберу. Слышишь? Я тебя очень прошу.

- Хорошо.

-    Если сможешь, попроси, чтобы их перевели в одно место. Ну, вдруг у тебя есть какие-нибудь знакомые... Они нужны друг другу. Саша, это жестоко! Так нельзя! Понимаешь? Это моя последняя просьба, честно.

-    Я постараюсь. Один мой друг уже пытается задействовать свои связи. Но что ты собралась делать с детьми? Как ты их возьмешь? Куда? У них есть мать, и даже если ее лишат родительских прав, это займет очень много времени. У тебя должна быть квартира и семья.

-    Выйду замуж, значит. Найду кого-то с квартирой. Займет больше времени, но я выкручусь. Ты только скажи им, что я их не брошу.

-    Ладно. Варя, погоди, что ты собралась делать с Газиевым? Скажи хотя бы...

Но на том конце уже шли короткие гудки.

Самсонов положил трубку, откинулся на подушку и снова попытался считать, но числа не лезли в голову. И что, черт возьми, значило это ее «выйду замуж»?!

Глава 15

Только с шестой попытки Варя нашла хостел, куда ее заселили без паспорта. И то пришлось изворачиваться про потерю документов.

Хостел был простенький, в спальном районе. Дешевый. В каждой комнате – две двухъярусные кровати. После деревни там было холодно и безлико. Знаменитая шведская мебель, каждому постояльцу – тумбочка и стул. Если бы не свежий ремонт и яркие детали интерьера – один в один детский дом или летний лагерь. И к тому, и к другому Варя успела привыкнуть.

От мании преследования у нее разболелась шея: все время приходилось опускать голову и скрывать лицо под капюшоном. Зато когда ее трясло в удушливом рейсовом автобусе после безуспешной попытки повидать Ванечку,  в чаду безнадеги и досады проклюнулось озарение. Так же плохо, так же невыносимо скверно было ей лишь однажды, когда ее тело отторгло самое ценное. И она поняла: вот слабое место любого человека. Дети. И ей вспомнилось, как теплел взгляд Газиева, когда он рассказывал про свою младшенькую, Амиру. Для нее дом превратили в сказочный дворец, ей построили собственную башенку, именно ее ждал в главной гостиной рояль. И Варя готова была поспорить на что угодно: Амира была его ахиллесовой пятой. Иглой в яйце. Что ж, оставалось только до нее добраться.

За скромную доплату она смогла пользоваться компьютером прямо в хостеле. Искать долго не пришлось. Золотая молодежь, девочка-подросток – нечего и думать. Разумеется, Амира Газиева зависала в инстаграме и твиттере. Старые добрые социальные сети для ее сверстников плавно переходили в разряд ископаемых. Варя изучила все сообщения и снимки за последние пару лет, сделала пометки в блокноте. Все оказалось проще, чем она думала.

Девочка болела рок-музыкой. Пыталась сама играть на гитаре, носила кеды и разодранные узкие джинсы. Мечтала попасть в волну неформальной молодежи, что было трудно, учитывая ее окружение и статус. Уже пару месяцев она торчала в Москве, и это ее страшно бесило. Ей надо было сдать экстерном выпускные школьные экзамены, чтобы набрать баллы.

«Кому нужен ЕГЭ? Гадство! Тупо разрыв мозга!» - писало дитя, привыкшее к элитным лондонским школам. Но бездушная машина зверских тестов перетирала и дробила даже отпрысков представительского класса.

Варя понимала протестный дух. Знала толк в роке, любила его сама и покорить тинейджера, который бунтует против устоев и ищет свободы, могла бы с полпинка. Но ей нужны были музыканты и новая внешность. И Варя решилась.

После завтрака ее соседи разошлись по своим делам. Она встала перед зеркалом, расплелась напоследок. Волосок к волоску, густые, пшеничные. С самого детства. Гордость, женское достояние. Но перед глазами возникло Катино лицо, когда девочку забирали из дома. Варя собрала локоны в кулак, взяла ножницы – и безжизненный пучок остался у нее в руках. И куцые пряди чуть ниже подбородка. Откромсанные, обезображенные.

Она отошла от зеркала. Ничего, потом привыкнет. Размешала белесый крем с едким химическим запахом, аккуратно нанесла на остатки былой роскоши. Подождала, смыла. Из запотевшего зеркала на нее глядело чужое лицо. Контраст между темными волосами и белой кожей сделал ее черты более резкими.

Уже без капюшона она вышла на улицу. Расправила плечи, подняла голову наверх. Снег таял, ноги мерзли в ледяной жиже, бетонные дома и низкие тучи сливались в невзрачную серую массу. Но отчего-то ей стало легче дышать. Она дошла до ближайшей парикмахерской.

- Кто же это Вас так? – удивилась молоденькая мастерица.

- Сама. Психанула. Захотелось что-то изменить в жизни.

- Понимаю. Что будем делать? – девушка задумчиво перебирала Варины волосы, усадив ее в кресло.

- Хочу чего-то яркого, оригинального. Рокерского.

- Интересно. А то все приходят: «Мне как обычно». Давайте думать.

Сошлись на длинной залихватской челке, закрывшей лоб, дерзких локонах разной длины, как будто она только встала с подушки, и воинственной красной пряди. Не то, что Газиев, она и сама бы сейчас себя не узнала. Голове стало легко. Она не замечала тяжести своей косы, пока ее не лишилась. Варе все время хотелось встряхивать новой прической: волосы приятно подпрыгивали и щекотали лицо.

Она заглянула за косметикой. В дорожной сумке еще валялся дорогой женский инструментарий ее любимых брендов, но она собиралась менять имидж. Купила бюджетные темные тени и помаду почти телесного цвета. Прежде она делала все наоборот: алые губы и едва заметно подкрашенные глаза. По ее расчетам, новые акценты должны были сделать ее неузнаваемой. Добавился еще и черный лак, потому что после деревни ногти выглядели не лучшим образом.

Потом пришлось выискать секонд-хэнд, ведь последняя зарплата почти закончилась. Выбрала несколько простых черных маек, потертые джинсы, фланелевые рубашки, дурацкую, свисающую на затылке шапку. Для полноты картины метнулась на Арбат, в святилище неформалов, купила пасту с хной и трафареты для татуировок, дешевые подростковые фенечки, браслеты, кулоны и перстень размером со сливу. Словом, всю атрибутику уважающего себя рокера.

Наградой за труды стало неподдельное удивление парня с ресепшн, когда она попыталась пройти мимо него в свою комнату. Ей долго пришлось убеждать его, что она уже давно заселилась и видится с ним каждый день. С изумлением и недоверием встретили ее и соседи по койкам.