Переписка с протоиереем Георгием Флоровским - Сахаров Софроний - Страница 18

Сердечный привет от Ксении Ивановны.

С братским целованием о Господе и любовью

Г. Флоровский

Письмо 19

О новой жизни в монастыре. Об ужасе-исступлении пред тайной Божественного Бытия. О необходимости пройти испытания для Царства. Царствовать — обнять духом всю тварь

The Old Rectory, Рождество Христово 1960/61 г.

Дорогой и глубоко чтимый отец Георгий!

Эти святые дни дают мне благой повод писать Вам, послать Вам мои наилучшие пожелания. Живя теперь снова в месте пустынном, тихом, более чем пустыня Афона, я теперь имею возможность немало времени посвящать «единому на потребу»[97]. Да будет благословен промысл Божий о мне. Здесь я могу в несравненной тишине совершать божественную литургию. И, совершая ее, я всегда помню Вас.

Пережив в течение многих лет великую нужду быть воспринятым рукою Самого Бога, чтобы не испепелилось мое существо от ужаса пред тайной Его Бытия и непостижимостью судеб Его в нашем существовании, я могу позволить себе «судить» немного о тех, кто отдал ум свой на служение Ему, кто погрузил свой ум в Его Божественное Бытие. Ужас по-славянски соответствует экстазу, исступлению, или «выступлению» из всего того, что «после Бога». И все же — это ужас. Болезненно для всего нашего существа стоять пред непостижимостью не только того, что человеки на своем языке, всегда беспомощном, именуют «сущностью», но и непостижимостью любви Его и судеб Его. Так, сокрушая нам «кости», Он понуждает нас на непрестанное искание Его. «И сие труд есть пред нами»[98].

Тот, рождение Которого в мир мы празднуем сейчас, принес на землю Огонь[99]; но мы видим, что не во всех еще явился сей Божественный Огонь в Своей всепожирающей силе[100]. А там, за этим «пожиганием», и не ранее его, мы узреваем Свет Несозданный. У преп. Макария Великого есть поразившее меня замечание о том. что не прошедшие множества тягчайших испытаний — неспособны к Царству[101]. И это, конечно, так. Ибо Царство не есть некий тихий уголок, с прекрасным садом, оглашаемым «небесной» музыкой, огражденным такою стеною, через которую не пролезают «нечистые», которая скрывает от глаз святых адское пламя. И если царствовать значит получить от Бога силу обнять духом всю тварь, весь космос, все сущее силою Вседержителя-Духа Святаго, то, несомненно, всем нам необходимо вырастать, стать «мужем совершенным» до полноты Христова возраста[102]. И тернист путь к сему «мужеству»; много слез вытечет из сжатого сердца; много воздыханий неизглаголанных вырвется из стесненной груди; не перестанет «замирать дыхание» и вместе с ним «останавливаться ум» в бессилии своем «подняться» и «обнять Возлюбленного»… Да будет имя Господне благословенно…

Простите меня.

С неизменной любовью преданный

архимандрит Софроний

ПРИЛОЖЕНИЕ

Письма о. Георгия Флоровского

Письмо 1

Впечатления об Индии. Поле для миссии, которая пока в руках протестантов. О монофизитах. О магии

New Delhi (Индия), 29 сентября 1961 г.

Дорогой о Господе отец Софроний!

Сердечный братский привет из далекой Индии. Здесь настоящее лето, солнечное, хотя ночи холодные. Страна мне нравится да и народ тоже. Только бедность здесь явная и народ отощалый и недокормленный, но, скорее, приветливый. Страна не христианская. В воздухе магия. А на улицах сидят заговариватели змей, и змеи под дудочку танцуют. Поле для миссии, настоящей и глубокой. Но миссия — в руках протестантов, которые, правда, проповедуют Христа и слово Божие, но в Церковь не приводят, ибо и сами вне ее. После съезда собираюсь поехать дня на три к малабарским христианам, так называемым «сирийским ортодоксам», то есть монофизитам. У меня там несколько учеников по Америке. Но на соединение их с Православием мало надежды, не без нашей вины — косности и лености. Теперь складывается и растет монофизитский блок — армяне, копты, эфиопы и малабарцы. Мы упустили возможность их привлечь. А Зернов даже предлагал сдать им священные твердыни Халкидона! О съезде не пишу. Узнаете от владыки Антония. К вступлению Московской Патриархии отношусь двойственно: будущее покажет! Только не так легко говорить правд)! Общее впечатление от съезда серое («деловое», по-нашему — business) и, несмотря на официальную элоквенцию[103], дыхания Духа не чувствуется (так, по крайней мере, для меня). Ниже предыдущих, отчасти потому, что нет больших людей, подобных покойному архиепископу Михаилу (Константинилису), которого я очень чтил и любил. Это не старческая воркотня, а грустное признание.

12-го уже улетаю домой. Отвечайте по американскому адресу.

Передайте мой привет м. Елизавете.

Обнимаю с любовью. Ваш во Христе

Г. Флоровский

Письмо 2

Монофизиты — отделенные братья. О забвении вселенскости Православия. О текущих планах

Cambridge (Massachusetts, USA), 23 апреля 1963 г.

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

Дорогой отец Софроний, благословите!

Сердечно Вас приветствую со Светлым Праздником и шлю братский привет.

В этом году Вы меня совсем забыли, да и отец Силуан перестал присылать «Журнал Патриархии».

О моей поездке в Индию Вы, конечно, знаете. Сама конференция в Нью-Дели, на мой взгляд, была неудачна и скучна: совсем не событие. И как будто не я один так думаю и чувствую. Но очень было приятно встретить старых друзей, особенно из Греции, и приобрести новых. Смута в связи с избранием нового архиепископа в Афинах меня очень огорчила. Всего больше меня утешила поездка на юг, к малабарским яковитам, хотя я и не смотрю так упрощенно на вопрос о их воссоединении с нами, как Николай Михайлович Зернов. В бытность его там он смутил их беспочвенными надеждами. Но у них много подлинного благочестия и еще больше церковного быта. О них можно сказать искренно: отделенные братья! отделенные больше историей, чем различием в вере. Но настоящее воссоединение возможно только через срастание, — что возможно в принципе, хотя и трудно осуществимо, ибо они там, а мы инде, — но никак не через формальные соглашения. Кроме меня там были два или три архиерея из Греции и из Константинополя и кое-кто из московских делегатов, в том числе и владыка Антоний. С некоторыми из московских делегатов познакомился довольно близко. Недоразумений не возникало, так как я греческой «юрисдикции». Но архиепископ Никодим меня очень огорчил и удивил своим вопросом наедине: «Не огорчаетесь ли Вы, в глубине души, что Вы не в той Церкви, где были крещены?» — На что я только ответил с изумлением: «Я никогда не думал, что был крещен в „русской Церкви“ и что такая существует. Есть только Православная Церковь». Для него это было удивительно. Вот это умаление или, в сущности, забвение вселенскости или «кафоличности» Православия меня соблазняет и ранит.

Очевидно, что Московская Патриархия заинтересована в Экуменическом Совете: послан особый представитель в Женеву, но, боюсь, главным образом потому, что там есть греческий, епископ Емилиан, очень милый и искренний человек, которого я люблю издавна. Отец Виталий Боровой, посланный в Женеву, мне тоже нравится, и с ним два года назад я много беседовал по-братски. Но меня огорчает, с обеих сторон, эта дупликация православного представительства, компрометирующая единство Церкви.

В июне мы собираемся в Европу, главным образом в Финляндию, где я рассчитываю поработать в университетской библиотеке — там большой русский отдел и много старых русских богословских книг и журналов. В конце августа мы предполагаем быть в Англии, в связи со съездом, и, если удастся, рассчитываем остановиться на некоторое время в Лондоне.

Еще раз братски приветствую с Праздником. Прошу молитв.