Морские короли. Дороги судеб (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 76

Правда,  неправда... понятное дело,  что Ардену и Мелионе приношения прихожан отродясь без надобности. Понятно,  что Храм не одной молитвой жив, что Преотец весьма и весьма богат, что без дураков нет религии...*

* автор за мнение тьера Даверта не отвечает. Прим. авт.

Главное здесь и сейчас не это.

- Дурить?

Ведьма потерла виски. Потом вздохнула,  кивнула Луису на занавеску,  отгораживающую часть хижины.

- Туда проходи.

Луис повиновался - и застыл в изумлении. После жилища ведьмы контраст был разителен. Аккуратная лежанка,  стол,  кресло - и книги. Много книг, очень много.

Женщина уселась на лежанку,  кивнула Луису на кресло - и посмотрела глаза в глаза. Пристально,  раздумчиво...

- Что ты здесь ищешь,  Даверт?

Луис и не подумал стесняться. Он сразу перешел к делу.

- Это правда,  что ты живешь уже несколько столетий?

Ведьма вздохнула еще раз,  но сейчас уже тоскливо,  словно услышала нечто давно надоевшее.

А потом сняла платок.

- я похожа на столетнюю каргу?

Луис смотрел во все глаза. Под платком оказалась женщина лет тридцати,  не больше. Седая,  конечно,  только кажется ему,  что это...

- Краска, - угадала его мысли ведьма. - Мы не живем тысячелетиями,  мы просто передаем и это место и знания от матери к дочери. Или к преемнице, которую выберем.

Луис вскинул бровь.

- А почему ты мне это рассказываешь?

- Ты не в том состоянии,  чтобы плести словесные кружева. Я же вижу... что случилось?

- Моя мать умирает.

Ведьма прикусила губу.

- Я от смерти не лечу...

- Никого?

- Была пара случаев,  только там вылечить можно было. А у вас что?

- Ее ранили. В живот, - Луис на себе показал места ран.

И увидел,  как лицо ведьмы становится холодным и замкнутым.

- прости.

- Ты... не поможешь?

- не смогу. Нечем. Мы ведь не меняем законов мироздания,  просто знаем их чуточку лучше других. При таких ранах долго не живут. День-два, потом заражение крови - и все.

- Это нельзя остановить?

- Я не знаю,  как.

Луис медленно поднялся из кресла. Рука легла  на эфес.

- А если ты сама сейчас...

Ведьма смотрела ему прямо в глаза. И он видел там обычный женский страх. Но и нечто другое тоже.

Вызов?

- Коли,  если хочешь. Я умру,  а вот ведьма останется. Я уже нашла себе преемницу.

Луис упал обратно в кресло. Злобно выругался,  и кубок,,  поднесенный ему,  осушил в два глотка,  даже не чувствуя вкуса.

- Что это?

- Вино на травах. Сама делала,  тебе сейчас надо.

- Вряд ли...

- поверь мне - надо. Второго бокала я тебе не предложу,  но хотя бы это... И... можешь давать матери,  когда боли появятся.

Тонкая рука чуть стукнула склянкой по столу. Луис вздрогнул.

- Боли...

- Да. Скорее всего,  они уже есть?

- Да.

Ведьма вздохнула.

- Прости. Арденом клянусь,  могла бы - помогла бы.

- Лжешь...

- тебе сейчас лгать - смерть к себе звать, - усмехнулась ведьма. - сам видишь,  что не лгу. Просто тебе хочется,  чтобы иначе оказалось...

Хочется....

Еще как хотелось. Вечная ведьма,  морская  ведьма, живущая тысячу  лет... А оказалось все так просто... преемницы,  ученицы.

- Ирион тебя порви!

Луис хлопнул дверью,  и вышел,  не оглядываясь. И даже не догадываясь,  что после его ухода женщина бессильно сползет по стене.

Ведьм действительно выбирали и обучали, она не лгала Луису. И главное,  чему их учили - чувствовать людей.

Она бы солгала,  она бы могла продать подкрашенную воду и запудрить разум красивыми словами и действиями.

Могла.

Но чутьем понимала - нельзя. Луис поймет,  что ему лгут,  и уж тогда пощады ждать не придется. А если он услышит правду  как она есть, будет хотя бы один шанс на жизнью

Мать умирает...

Жалко мужчину. Попросту жалко.

***

Луис во весь опор гнал коня к дому.

Нет-на-деж-ды.. Нет-на-деж-ды...

Копыта выстукивали свой печальный ритм по дороге, а Луис размышлял над своей неугодностью ни Ардену,  ни Ириону. Ладно - первый,  тот и ради Преотца не явится. Но Ириону-то только шепни?

Видимо,  шептали не там,  или не так...

Ведьмы - и те поддельные.

Мама,  ох,  мамочка...

Луис посмотрел на небо. Там занималась полоска рассвета. Мать ее никогда уже не увидит. Арден,  как же это все страшно,  жестоко и несправедливо...

И Луис повернул лошадь к дому. Он не вправе упускать ни одной минуты из оставшихся им с матерью. Точка.

***

К матери Луису попасть так и не удалось. Там был Эттан,  то есть ни о каком разговоре наедине речь идти не могла.

Там были лекари.

Жрецы, храмовые служители,  купцы... братья нагнали сюда всех,  кого смогли найти,,  и это наверняка еще не конец. Эттан так просто не смирится.

Луис потер лоб и направился к себе в комнаты. Молитвенник стоило перепрятать, пока есть время. А еще прочесть и обсудить его с матерью. Пока еще есть возможность.

***

Массимо даже не помнил,  когда он еще так хорошо отдыхал. Уж точно не в последний год.

Раньше?

Возможно. Только - возможно. В молодости мы принимаем как должное слишком много,  и совершенно не ценим то,  что нам дано. Например,  жизнь без боли по утрам. Или вкусную еду,  мягкую постель...

Здесь было и это,  и даже немного больше.

Купальня оказалась роскошной,  служанка - покорной и уступчивой,  ну и чего еще надо старому солдату для счастья?

***

Массимо даже не помнил,  когда он еще так хорошо отдыхал. Уж точно не в последний год.

Раньше?

Возможно. Только - возможно. В молодости мы принимаем как должное слишком много,  и совершенно не ценим то,  что нам дано. Например,  жизнь без боли по утрам. Или вкусную еду,  мягкую постель...

Здесь было и это,  и даже немного больше.

Купальня оказалась роскошной,  служанка - покорной и уступчивой,  ну и чего еще надо старому солдату для счастья?

Уж точно не разговора по душам. Но...

Служанка сообщила,  что после завтрака тьер Даверт ждет господина Ольрата у себя в кабинете. Она проводит.

И проводила.

Луис сидел за столом,  листая какую-то книгу. Задумчиво так, размеренно. Потом поднял глаза на Массимо,  и старый наемник смог только сочувственно вздохнуть. Да уж...

Ночь словно стесала все лишнее с лица Луиса. Остался костяк, обтянутый кожей. Под глазами залегли глубокие синие круги,  на лице пробилась щетина, скулы словно выдвинулись наружу...

- Присаживайтесь, господин Ольрат.

Массимо послушно опустился в указанное кресло.

- Итак... я еще не поблагодарил вас за помощь моей матери.

- Она...?

- Пока еще жива. Пока.

Сказано это было таким тоном, что Массимо не стал расспрашивать дальше.  Он знал, что ждет Вальеру впереди. Раненные в живот не выживают.

- Вы помогли ей,  я хочу помочь вам. Что я могу для вас сделать?

Массимо пожал плечами. А что тут скажешь?

Да ничего. Ничего ему не надо,  ничего ему не могут предложить.

Ни-че-го.

Луис смотрел понимающим взглядом.

- Вы хотели получить отпущение грехов?

- Да,  тьер.

- Я могу устроить вам исповедь у Преотца. Хотите?

Хотел ли Массимо? А что ему было еще хотеть?!

- Жддите здесь. Я поговорю с ним.

- С ним!?

- а вы еще не поняли? - Луис невольно улыбнулся. - Вы не знаете,  кому помогли?

- я недавно в Тавальене.

- А как звали в миру Преотца?

- Э...

- Его имя - Эттан Даверт. А моя мать - его единственная любовь.

Массимо захлопнул рот, звучно щелкнув зубами.

- А... э....

- Я понимаю,  что это неожиданно. И  тем не менее, Преотец сейчас здесь,  в этом доме.

Массимо был неглуп,  и сложить два и два вполне мог. Любовь. Преотец. Умирающая женщина.