Рыжая племянница лекаря. Книга вторая (СИ) - Заболотская Мария - Страница 2

Харль, разумеется, не сдался и заявил, что из летописи вымарали все, что было неугодно потомкам Сластолюбца — ну а кому же приятно иметь в предках господина, которого утопила какая-то простолюдинка, да еще и мертвая?.. Я слушала ту историю краем уха, и сейчас оставалось только удивляться, как ярко и живо вспомнились мне ее подробности при виде полуразрушенной каменной ограды, возвышавшейся над зарослями кустарника, которым заросла противоположная сторона оврага. Последние яркие лучи солнца падали на ее зубцы, из-за чего те казались кроваво-алыми, как клыки хищника, только что терзавшего свою жертву.

Погрузившись в тревожные размышления, я не заметила, как уставшая ребятня потянулась к кострам, держа в руках по паре-тройке дохлых крыс. У обрыва осталась одна только я. Кто-то, спутав меня со своей подружкой, дернул за мой рукав, но, увидев, что обознался, только сплюнул и пошел прочь.

Страх одиночества на мгновение одолел меня — я подумала, что могу провести эту ночь с бродягами, выдав себя за диковатую крестьянскую девчонку, бог весть как очутившуюся в городе и ничего от испуга не соображающую. Однако за ночью непременно настал бы рассвет, и идти мне было бы все так же некуда. Да и ночлег при трущобах мог оказаться куда опаснее, чем ночь на старом кладбище — живых людей терзает куда больше страстей, чем упырей, которым лишь бы утолить вечный голод…

Я вздохнула, подобрала головешку, брошенную кем-то из ребятишек, и принялась спускаться в овраг, едва различая в сумерках крыс, большая часть которых уже скрылась из виду. При себе у меня имелось несколько тонких лучинок, и я подожгла одну, переборов страх перед кладбищенской нечистью, которая наверняка не пропустила бы мимо глаз одинокий огонек.

Все ужасные истории о кровожадных мертвецах, которые я слышала от Харля, разом вспомнились мне, когда я подошла к старой стене. Она была не слишком высока, и кое-где разрушилась едва ли не до самого основания — мне не составило бы труда ее преодолеть. Крысы привели меня к большому провалу, почти заросшему колючим кустарником, и тут же мне в нос ударило зловоние: за этой оградой находили свое последнее пристанище те покойники, ради которых никто не стал бы копать глубокую яму.

Я повторяла себе, что должна следовать за крысами, но едва нашла в себе силы, чтобы шагнуть вперед.

Старые могильные камни давно уж покосились, а некоторые вовсе упали и раскололись. Повсюду я видела ямы, заросшие дрянной сорной травой и кустарником — то были оскверненные могилы, и я гнала от себя мысли о том, кто же разрыл их. Однако свежие рытвины мне на глаза не попадались — это показалось мне добрым знаком: господин Казиро рассказывал, что даже духи дряхлеют и уходят в небытие — быть может, и та утопленница наконец-то насытилась.

Пару раз я слышала, как с моего пути с глухим рычанием убегают бродячие псы-падальщики, испугавшиеся звуков шагов, и я старательно отводила глаза от тех мест, где они недавно пировали. Крысы, которым повезло добраться до этих мест — их осталось не так уж много — бежали все быстрее, словно предчувствуя близкое завершение своего пути, и я, подобрав юбку, торопилась вслед за ними, задыхаясь от тяжкого запаха, царившего здесь.

Впереди, в сумерках, выступила серая громада. Вначале мне почудилось, что передо мной дом, отчего-то возведенный среди могил, однако тут же я различила грустных каменных дев с разбитыми крыльями, и поняла, что пришла к старому склепу, оставшемуся здесь с тех времен, когда богатые таммельнцы все еще полагали для себя возможным упокоиться в этой земле. Чем ближе я подходила, тем чуднее казались статуи — слишком уж когтисты были их руки, а остатки крыльев точь-в-точь походили на крылья гарпий. Крысы стремились к черному провалу входа, который охраняли изваяния, и я в который раз пожалела, что увязалась за ними — там, в склепе, меня мог ждать злой упырь, изголодавшийся по живой крови.

Тем временем последний длинный крысиный хвост скрылся из виду, и шорох, который издавали проворные лапки, стих. По всей видимости, крысы достигли своей цели, и раз уж я посчитала, что она может оказаться важной и для меня, следовало идти до конца. С опаской косясь на каменные когти дев, я шагнула внутрь склепа, крепко сжимая догорающую лучину в дрожащих пальцах.

Склеп оказался не столь уж обширен, несмотря на свой внушительный внешний вид — я спустилась на несколько ступеней и увидела каменную надгробную плиту, наполовину сдвинутую с положенного ей места. На мгновение мне подумалось, что проклятый покойник выбрался из своего древнего гроба и отправился на поиски добычи, однако я тут же перевела дух: на грязном полу валялось несколько старых костей, а среди мусора скалился череп. Наверняка эту богатую гробницу разграбили в незапамятные времена. Однако, куда же подевались крысы?

Сколько я не прислушивалась — ни один шорох не указывал на то, что здесь осталось хоть что-то живое. Лучина быстро догорала, и я, подгоняемая страхом перед темнотой, приблизилась к гробнице. Конечно же, она была пуста. Однако узоры на ее каменном дне напомнили мне те, что я не раз видала во дворце, когда пользовалась тайными ходами господина Казиро.

Я провела пальцем по знакомым изгибам завитков, а затем нажала на выпуклости, слишком уж сильно походившие на те, что приводили в действие механизм, открывавший потайные двери. Тут же плита под моими руками дрогнула, и с тихим шуршащим звуком ушла в сторону. Я склонилась, опустив руку с лучиной как можно ниже, и увидела ступени, уходящие в темноту. “Провалиться мне на этом месте, — подумала я, пытаясь унять волнение, — если я не нашла черный ход во владения господина Подземелий!”

Однако вход этот слишком уж походил на разверстую могилу, чтобы я решилась пройти через него без сомнений. В нерешительности я осмотрелась и, поразмыслив, вышвырнула череп из склепа. Верила ли я в россказни Харля или нет, но покойники, чьи усыпальницы осквернили, вполне могли оказаться мстительными. Кто знает, не соберутся ли вместе старые кости, чтобы сдвинуть каменную плиту на положенное ей место, как только я спущусь вниз?.. А вот и без головы эдакую пакость будет проделать посложнее…

Еще раз со вздохом осмотрев черный провал, я покосилась на куцую лучину, и забралась внутрь бездонной гробницы. Ступени оказались очень крутыми, и я, сделав пару шагов, перестала видеть что либо, кроме каменных стен. Свод был низким и приходилось пригибаться, однако никаких препятствий на моем пути не возникало — я всего лишь была испугана и мои ноги подгибались от усталости.

Спуск показался мне очень долгим, моя лучина едва горела и жгла пальцы, но я боялась зажигать последнюю. “Уж лучше я вернусь, когда эта догорит, — говорила я себе. — Подняться я могу и в темноте, а подземный лабиринт слишком велик, чтобы забираться в его глубины всего-то с одной жалкой щепкой. Я заблужусь в переходах и погибну от голода и от жажды в этой непроглядной душной тьме”. Мне было невдомек, что именно я ищу, однако в душе я надеялась, что найду это где-то неподалеку, ведь путешествовать во владениях господина Подземелий без проводника не смог бы и самый премудрый человек.

Но коридор был пуст и тих — ничего не указывало на то, куда подевались крысы. Крохотный огонек дрогнул на прощание, и я, зашипев от боли, уронила огарок. “Все без толку! — подумалось мне. — Я зря пришла сюда! Никто не ждет меня здесь, внизу, а вот на кладбище я непременно повстречаю злобного червивого покойника, вылезшего из своей могилы, чтобы отомстить за свое недостойное погребение. Или же костлявого упыря, которому надоела здешняя тухлятина!”. От мыслей этих я затряслась, как осиновый лист на ветру — нежити я боялась еще больше, чем нечистой силы и колдунов.

Однако, стоило моим глазам привыкнуть к темноте, как я заметила впереди отблески зеленоватого свечения, которое было мне хорошо знакомо.

— Мертвый огонек! — прошептала я, чтобы приободрить саму себя. — Где он, там и господин Казиро! К кому, как не к нему, торопились крысы?.. Уж он-то не откажется мне помочь!