Беглянка - Чиркова Вера Андреевна - Страница 9

— Молодец, — с чувством похвалила питомца.

Мечта научить мохнатого друга ловить рыбу не только для себя, но и для хозяйки родилась у меня еще в столице.

Сняв с пояса прицепленную на цепочку зажигалку, единственную магическую вещь, которую имела, я разожгла костерок и бережно повесила зажигалку на место. Маги в нашем мире очень редки, и потому сделанные ими предметы и зелья неимоверно дороги и доступны только самым богатым людям. Лично мне эту вещицу подарил один из клиентов за выполнение весьма деликатного поручения.

Вскоре над жарко горевшим костерком из собранных по дороге сухих веток и сучков шкворчала жирком нанизанная на палочку рыба, источая аромат на милю вокруг.

Кыш заинтересованно следил за процессом приготовления еды и, как обычно, получил свою долю, а на следующем привале притащил мне почти целую рыбину, выев только внутренности и голову.

— Умница, — от души похвалила я друга и почесала за ухом, точно зная — теперь чуткий зверь не забудет, за какой поступок получил одобрение.

Отныне угроза голода для меня не существовала, и значит, добираться до деревень я могла не спеша. Тем более что селения здесь, в самых болотистых и пустынных землях империи, встречались реже, чем в других областях, и поэтому местный народ был более нелюдим и недоверчив, а зачастую и слишком воинственен. Оттого всякие лекари, сказители, комедьянты и менестрели появлялись здесь нечасто, предпочитая путешествовать с обозами.

К вечеру я добралась до неизвестно какого по счету озерца и решила встать тут на ночлег, выбрав в стороне от тропы довольно высокий и раскидистый дуб. Отпустив Кыша, быстренько умылась, привязала к багажу веревку, сняла обувь и полезла наверх. Не самое любимое занятие, но Леброт, наставник по боевым искусствам, которого Луизьена наняла для меня после случая в порту, всегда говорил, что научиться метко бросать клинки — это только полдела. Мало кому удается таким способом убить обидчика с первого удара, и до тех пор, пока не подействует намазанное на клинок зелье, лучше к нему не приближаться. Раненый в ярости может легко поймать и прибить свою жертву, поэтому каждый метатель обязательно должен уметь быстро бегать и лазать по заборам и деревьям.

Вскоре я уже растянула между двумя толстыми ветвями крепкую веревку, привязала к ней полотнище походного одноместного шатра и, замотавшись в одеяло, устроилась в своем сооружении, как в люльке. К этому времени почти стемнело, смолкли дневные птички, зато заухал где-то филин, мяукнул дикий кот и зашуршала под ночным ветерком густая листва, не пропускавшая света даже единой звездочки.

Укладываясь спать, я собиралась немного спокойно поразмыслить над свалившейся на меня новой бедой, но сама не заметила, как пригрелась и уснула.

Разбудили меня утренний прохладный ветерок и тихое похрапывание Кыша, устроившегося немного ниже. Несколько секунд я слушала его, недоумевая, как зверь оказался в моей спальне, потом приоткрыла глаз, рассмотрела нависающий надо мной шатер из листьев и ветвей и заторопилась. Солнце уже почти встало, и нам пора было бежать дальше. Возясь с затянувшимися узлами и багажом, я с огорчением признала способ ночевки на деревьях не очень подходящим для девушек с обычными, как у меня, способностями. Возможно, мое мнение было бы иным, если бы тренироваться в лазании по стволам удавалось упорнее и чаще. Зато теперь стало предельно ясно: в следующий раз нужно постараться устроиться где-нибудь в кустах или в расщелине между камней.

Хотя Леброт, наоборот, очень рекомендовал залезать повыше, туда, где не достанут стайные хищники вроде волков, гиен и гигантских водных крыс.

ГЛАВА 5

К исходу дня выяснилось, что на этот раз мне не придется ни искать кусты, ни влезать на дерево. Оглядывая каменистый склон приземистого холма в поиске укрытия от начавшегося дождя, я совершенно случайно заметила прилепившуюся между огромными валунами замшелую кровлю шалаша.

Подъехав поближе и внимательно оглядев неказистое и неприметное сооружение, я решительно спешилась и заставила Кыша проверить, нет ли там жильцов. Полуург обнюхал находку, огляделся вокруг и спокойно уставился мне в глаза, хотя я и сама уже видела по нетронутым зарослям сорняков, что пустует эта хижина довольно давно. Не менее года, а может, и больше.

Но прежде чем отодвинуть камень, подпиравший узкую и низкую дверь, связанную из толстых жердей, я все же достала оружие и приказала Кышу следить.

Однако внутри шалаша, довольно умело сложенного без раствора из камней и жердей, никаких признаков недавнего присутствия людей не оказалось. И хотя тут было весьма неприютно, зато сухо и намного теплее, чем под струями дождя. Я оглядывала разбросанные старые шкуры, дрова и остатки примитивной лежанки и понимала, что когда-то тут произошло нечто нехорошее. Всюду следы поспешного обыска или драки… сказать точнее я пока не могла. Да и не желала ни вникать в тайну произошедших здесь событий, ни наводить в хижине порядок. Вот только времени и сил, чтобы искать другое укрытие, к этому моменту у меня не оставалось. Да и дождь накрапывал все сильнее. Пришлось принять этот подарок судьбы и расседлать Кыша.

Пока я затаскивала в самый свободный уголок свое нехитрое имущество, мой мохнатый друг исчез в пелене дождя: похоже, такая полудикая жизнь нравилась ему все сильнее. С губ невольно сорвался огорченный вздох, лично я никогда не мечтала жить в шалаше и теперь с тоской вспоминала хоть и потрепанные временем и ветрами, но надежные стены своего нового дома и удобную кровать в спальне второго этажа.

Мысли невольно вернулись к преследователям, хотя я не забывала о них весь день, время от времени оглядываясь и всматриваясь вдаль в поиске коварной стайки птиц. Над нами с Кышем они сегодня тоже кружились, и я все чаще ехала не в обход встречных озер, а посылала зверя вплавь напрямик, надеясь таким простым способом немного успокоить пернатых предателей. Хотелось надеяться, что «рыбаки» не станут ломиться через эти дикие места так же упорно, как мы, и вскоре откажутся от своих намерений. Но какое-то неосознанное, почти интуитивное предположение, вертевшееся на краю сознания, никак не давало мне покоя, как ноющий от холода зуб. И как я ни старалась, однако так и не смогла понять, почему мне кажется, будто я упускаю нечто важное.

Пока я копалась в своих мыслях, привычные к работе руки уверенно наводили порядок в хижине, и вскоре она стала не такой уж неудобной, как казалось с первого взгляда. Дальний угол занимала лежанка, и когда я сложила на поперечины сорванные жерди, подбирая их вытертой стороной кверху, и укрыла шкурами, приставив одну к стене, для защиты от осыпавшегося с камня мусора, в случайном пристанище стало намного свободнее.

Переложив вещи на лежанку, взялась за дрова, чувствуя невольную признательность к запасливому хозяину хижины, еще час назад мне о горячем ужине и мечтать не приходилось. Смешно ведь искать сухие сучья под дождем.

Под завалом порубленных веток и чурбачков нашлась низкая шарообразная печь с пристроенной к боку валуна и выведенной куда-то наружу трубой. Примерно такие, только побольше, северяне и жители восточных степей строили в своих жилищах для обогрева и приготовления пищи. Пекли в них и хлеб, прямо на горячих камнях стенок или пода, но при воспоминании о запахе румяной корочки мне оставалось только облизнуться, муки у нас не было. Я вообще не везла с собой съестных припасов, потому и договорилась с отцом своего проводника, чтобы дней через десять прислал в Глоэн одного из тех торговцев, которые в поисках покупателей не боятся забираться в самые отдаленные поместья.

Закончив складывать дрова, взялась за найденную под ними обшарпанную метелку, смела к печи кору, обломки веток и прочий мелкий мусор, намереваясь все это сжечь. Однако в печи лежал довольно толстый слой золы, и, немного посомневавшись, все же решила ее выгрести. Общеизвестно — в нечищеных печах тяга хуже, особенно в дождь. Выбрала ветку покрепче, с сучком на конце, и принялась за работу. И, как оказалось, правильно сделала: под печи был выложен плоскими камнями, на которых, после того как дрова прогорят, будет очень удобно испечь ломтики рыбы, оставшиеся у меня от последней добычи Кыша. Работа двигалась споро, и вскоре осталась только кучка золы возле дальней стенки. Ее вполне можно было и не трогать, но врожденная аккуратность и воспитанная Луизьеной привычка доводить все дела до конца не позволили мне отступить.