Космофлот: война и миры (СИ) - Чародейкин Андрей - Страница 71

На минуту повисла пауза. Виктория раздумывала, и никто не хотел ей мешать. Молчание нарушил Волков:

- Ну же, нажми на курок! Давай, закончим с этим балаганом! - командор демонстративно опустил руки, и снова сунул их в карманы спецовки. Лия не то хмыкнула, не то фыркнула. Виктория закусила губу.

- Он не стреляет, да? - спросила Виктория, глянув на Лию. Та коротко передёрнула плечами. Редхат подняла ствол в потолок, и дважды щёлкнула спусковым механизмом. Бластер не выстрелил.

- Мой тоже не исправен, - кивнула ей Лия. - На случай, если ты его у меня выхватишь.

- А ты, подруга, полагала, что я тебя не узнаю? - возмутился вдруг Волков, и даже руками замахал, распаляясь: - Вот так запросто селишься у меня на борту, и считаешь, я тебя не узнаю?! Что, серьёзно? Виктория! Ты знатно изуродовала себе лицо - его я бы точно не узнал. Но твоя манера держаться, твоя пластика движений! Вот это вот! Вот! Вот же! Этот вот поворот головы! Бездна! Да кем бы ты ни нарядилась, хоть алиеном! Это же я и ты!

- Я всё равно тебя достану, Серый! - скрипнула зубами Редхат.

- Ты меня уже достала! - рыкнул Волков. - До самых печёнок! Вот ты у меня где! Довольна?!

- Хватит вам орать, - попросил Вацлав, поморщившись. - Вы, голубки, потом как-нибудь эмоциями обменяетесь. Давай поговорим! - и он уселся на свободный чёрный стул-кресло. Старинный предмет мебели жалобно заскрипел ржавыми креплениями.

- Собственно, я для того нас всех и собрал! - сразу же отозвался командор Волков, разом успокоившись, и приняв самый беспечный вид, уселся прямо на пульт с кнопками.

- Имей в виду, - мрачно проговорила Виктория, откладывая тяжёлый бластер в сторону, - эта безделушка не главное моё оружие! Я достаточно долго проработала помощницей у твоего стармеха на борту твоего крейсера.

- Ерунда! - заявил Вацлав невозмутимо. - Главная бомба у меня! Ну, вы же не думали, что лейтенант военной разведки придёт на встречу с непримиримыми сепаратистами с пустыми руками?

Командор при этих словах скривился, будто лимон целиком пражевал.

- Да держитесь за любые свои бомбы! - отмахнулся он. - Мне вот пофиг. Я поговорить хочу.

- Начинай, - предложила Виктория.

#

[рассказ командора Волкова]

Специально для Вацлава я поясню один толстый момент: все здесь сейчас собравшиеся не просто знакомы. Нет, мы не кровные родственники, мы - ближе. Мы - одна семья. Мы росли все вместе в детском приюте 'Ханаяма', на планете с тем же именем.

Я не очень понимаю, что имели в виду первооткрыватели, когда давали такое имя планете с таким низким индексом колонизации. Ядовитая атмосфера, кислотные дожди, поселения под мутными куполами. Видел я ту 'цветущую гору', что так впечатлила первооткрывателей. Меня её цветастые, словно забрызганные ядовито-яркими пятнами склоны не впечатлили. Скорее угнетали. Честно сказать, я всегда полагал, что 'Ханаяма' - это по-русски. Люди рыли в горе глубокие ямы, а в тех ямах их частенько поджидала хана. В буквальном смысле. Ханаяма - место тяжёлой промышленности и горного дела. И вся промышленность там очень тяжёлая - во всех переносных и прямых смыслах слова.

Мы - не просто сироты. Мы - дети повстанцев. Наши отцы и матери погибли в борьбе за свободу для всех простых людей. А мы стали воспитанниками детского приюта под патронажем той самой Метрополии, против которой они сражались, и которая их убила. Можно представить, как к нам относились тамошние воспитатели.

Однажды на наше пристанище отчаяния и безнадёжности напали. Ворвались до зубов вооружённые люди, всех без разбору положили на пол, зачем-то стреляли по облезлым потолкам. Затем всех взрослых связали, и заперли в спортзале. Это такой просторный подвал с узкими зарешёченными оконцами под потолком. Удобное место, что бы содержать заложников. Или тех, кто проиграл спор. Всегда думал, что это основное предназначение нашего спортзала, и лет до двенадцати я упорно называл его 'спорзалом'.

Мы, дети, смотрели на всё это с любопытством, подсказывали, в которой подсобке хранятся крепкие верёвки и деревянные колодки. И розги. Розгами нападавшие пользоваться не стали. Мы помогали террористам, от души пиная связанных воспитателей. Когда ещё такая шикарная возможность подвернётся.

Мы показали террористам, где находится здоровенный сейф директора приюта, но тем было не интересно. Террористы объяснили нам, что они - такие же борцы за свободу, какими были наши отцы и матери, и что пришли они за нами. Нам пообещали, что нас увезут из Ханаямы, далеко-далеко. На тайную планету космических пиратов!

Там полно еды - она там просто растёт на кустах и деревьях в предостаточных количествах сама! Всё что нужно сделать, что бы поесть - протянуть руку, и сорвать понравившийся плод, а затем помыть его и свои руки чистой водой - и всё! И там можно гулять вне помещений без защитных комбинезонов, без кислородных масок, и не опасаться радиации! Там голубое небо, прямо как на легендарной Земле! И ещё там можно купаться прямо в открытых водоёмах, в ручьях и реках, и не нужно будет проходить процедуру дегазации! И вообще! Там никто нами не будет командовать, никто не станет нас наказывать! Те из нас, кто захочет учиться - смогут посвятить своё время учёбе. А кто не захочет - ни кто их заставлять и наказывать не будет! Нам подарят целую планету! И самое главное! При всём при этом мы никому не будем ничего должны! Никаких долгов перед банками! Никакого гражданского долга перед Метрополией! Вообще! Это называется 'Свобода' - так нам сказали.

Дети взяли с собой только свои игрушки - те, у кого они были, конечно. Не всем и не всегда удавалось удачно спрятать самодельные игрушки от воспитателей. Организованной колонной по двое, держась за руки - как на учениях по гражданской обороне - мы загрузились на грузовой шаттл, угнанный нашими спасителями в космопорту, и нас вывезли на орбиту. А на орбите мы перешли на борт большого корабля.

Нас было две с половиной сотни детей разных возрастов. Мы с Викторией были самыми старшими. Меня все звали Волчёнком, или просто Серым. Вику никто никак не называл. Либо Вика, либо по фамилии - Редхат. Уж больно крутого нрава была девочка. Впрочем, она ничуть не изменилось - ты ещё убедишься. А тебя, Вацлав, звали Малышом. Ну, ты выглядел таким... миленьким. Прости. Прозвище Лии было... кхем, я его упоминать не буду. Ей не нравится, а мне с ней ещё ж... кхем! Мне с ней ещё ж работать вместе! Мы ж вместе одно дело делаем. А мягкой она только кажется. Внутри этой милой шкурки, поверь, хищник не мягче Вики... кхем! Я отвлёкся, простите дамы!

Так вот. Нас разместили в грузовом трюме, который кто-то постарался приспособить под перевозку пассажиров. У этих 'кто-то', очевидно, было желание и время, ещё у них были грубые инструменты из ремкомплекта, но явно не было денег. Впрочем, мы были не привередливыми пассажирами. Нам там вполне понравилось. А ещё у нас там было в достатке армейских сухпайков. И даже газированная вода была.

Наше первое в жизни космическое путешествие. Корабль шёл короткими прыжками по стандартным транспортным маршрутам, но нигде не делал остановок. Только дозаправка и подзарядка накопителей, да и та часто в процессе очередного торможения или разгона. Наконец, корабль лёг в дрейф на дальнюю орбиту вокруг каких-то двух хилых коричневых карликов в мёртвой и пустой системе космического мусора. Отстойное местечко. И у нас на борту наступила невесомость.

Нам ничего не рассказывали про курс корабля. На наши вопросы о местоположении секретной планеты космических пиратов никто никаких ответов не давал - только пустые отговорки и обещания, что всё будет хорошо. И заверения, что мы не должны ни о чём волноваться. Первой сомнения высказала Лия.

Она твердила нам: - 'Да включите же голову! Подумайте! Нам обещали волшебную планету, а вывезли на космическую помойку!'

Ей возражали с пылом: - 'Думаешь, раз ты не знаешь такую планету, раз ты не видишь её в иллюминатор, то её и нет? А вот и есть! Да мало ли, чего ты не знаешь и не видишь? Ты Землю видишь? Нет? А она существует! Иначе, куда бы уходили все те богатства, что добывают люди на Ханаяме? То-то! Заткнись, зануда! Не ломай нам кайф!'