Китайский секрет - Данько Елена Яковлевна - Страница 2

У королевы Изабеллы Католички хранился белый китайский стаканчик в сокровищнице Альказара. Его золотая оправа стоила больше, чем несколько испанских деревень.

Знатные дамы носили черепки разбитой китайской посуды на золотых цепочках вокруг шеи.

Когда какой-нибудь восточный владыка хотел сделать хороший подарок европейскому князю, его послы отвозили в Европу красивую китайскую посуду. Так, султан Абульсет Гамель послал двадцать китайских сосудов венецианскому дожу Малипьеро, а флорентийский правитель Лоренцо, прозванный Великолепным, получил от египетского султана такой же подарок. Китайская посуда так понравилась Лоренцо, что он призвал к себе итальянских гончаров и просил их сделать для него такую посуду. Но, сколько ни старались гончары, у них ничего не вышло.

Яичная скорлупа и ракушки

Когда торговцев — индусов и персов — спрашивали, из чего сделана китайская посуда, они начинали молоть всякую ерунду. Одни говорили, что она из той самой глины, из которой будто бы сделаны солнце и луна. Другие, подняв руки к небу и закатив глаза, шептали, что эта посуда не только темнеет, но разлетается вдребезги, если на нее попадет яд. Кроме того, она приносит счастье и отгоняет злых духов. Много болтали торговцы, набивая цену на свой товар, а он и так ценился на вес золота.

В XIII веке венецианец Марко Поло поехал в Китай и прожил там двадцать шесть лет. Он привез с собой на родину много китайской посуды. Китайцы ему рассказывали, что они делают эту посуду из глины, которую находят в глубине земли. Эта глина лет сорок должна лежать на солнце и дожде, сначала мокнуть, потом сохнуть, потом ее опять закапывают в землю, а потом уже делают из нее посуду.

Марко Поло тоже называл китайскую посуду «яо», но, кроме того, он называл «яо» маленькие белые ракушки, которые привез из Китая. Эти ракушки ходили в Китае наравне с разменной монетой. Они были белые и блестящие, как китайская посуда.

В Италии, на морском берегу, тоже были такие белые ракушки. Их называли «порчелла», что значит «свинушка», потому что своей формой и цветом они напоминали поросят.

Тут уже все перепуталось в головах у европейцев. Кто-то решил, что китайская посуда делается из ракушек. Ее стали называть «порчеллан», «порцеллан» или «порселен». Так называют ее в Европе и сейчас, а мы называем ее «фарфор». Это слово пришло к нам с Востока, от торговцев — турок и персов. Они его употребляли, когда говорили о китайских товарах, и называли так китайскую посуду.

В Европе долго думали, что порселен делается из ракушек или из яичной скорлупы.

Триста лет прошло с тех пор, как Марко Поло ездил в Китай, а во Франции писатель Пансироль все еще писал так: «Этот порселен — не что иное, как масса, сделанная из яичной скорлупы и толченых ракушек. Китайцы составляют эту массу, размешивают ее, и потом глава семьи или старший в роде зарывает ее глубоко в землю, в потайное место. Смесь лежит в земле девяносто лет без воздуха и света, после чего наследники и правнуки закопавшего опять выкапывают ее и делают из нее драгоценные вазы, белые и такие прекрасные с виду, что ни один архитектор не найдет в них ошибки. Достоинства их тем более велики, что, если положить в них яд, они разбиваются вдребезги».

Искусственный порселен

Китайская посуда ценилась так дорого, что если бы какой-нибудь гончар в Европе научился ее делать, он сразу разбогател бы.

Гончары в Италии и Франции лезли из кожи, стараясь сделать что-нибудь похожее на порселен. Они научились делать красивую глиняную посуду, покрывали ее белой поливой и поверх поливы расписывали красками.

Но если она разбивалась, черепок в изломе был темноватый, а не белый, как у китайской посуды. Ведь белая полива накладывалась на глину только сверху, а внутри глина оставалась темноватой, серой или коричневой; черепок же порселена был белый насквозь. Глиняная посуда была тонкая и красивая; но далеко ей было до порселена. Она ничуть не просвечивала на свет, и краски на ней были не такие яркие. Называли ее фаянсовой.

Наконец в XVII веке французу Луи Потера́ удалось, смешав песок, мел, селитру, соду, поваренную соль и квасцы, сделать массу, которая, после того как ее накалили в печи, стала похожа на порселен. Посуда из этой массы была белая и блестящая, как китайская.

Французы были очень довольны, важничали и хвалились этой посудой. Увы, она оказалась похожей на китайскую только по виду. Есть и пить из нее было очень неудобно. Поцарапаешь ее ножом — остается борозда; станешь пить из чашки — кусочки от края обламываются. Ее ставили под стекло и любовались ею издали. Эту посуду называли «искусственный» или «мягкий порселен».

А китайцы сидели в своем Китае и посылали в Европу чудесные блюда и вазы, одна другой лучше.

Полк солдат за китайские вазы

Наступили новые времена. Генуэзец Колумб привел испанские корабли к новому материку — Америке. Мореход Васко да Гама проехал в Индию новым путем — по морям и океанам, мимо мыса Доброй Надежды.

В Европе разрасталась торговля. Ширились и богатели города. Корабли с новыми товарами входили в шумные порты. Товары текли по новым дорогам с одного края страны до другого.

Старый феодальный строй мешал росту торговли. Бывало везет купец товары в далекий порт. Подъезжает он ко владениям какого-нибудь барона. «Стой! Плати пошлину, а то не пропущу», говорит барон.

Купец платит пошлину, едет дальше, а другой барон уже кричит ему из-за своей околицы: «Эй, поворачивай обратно! Я на свою землю купцов не пускаю».

Повернет купец обратно, объедет кругом владения сердитого барона, едет дальше… А дальше — два барона воюют, и каждый рад под шумок захватить себе купеческие товары.

«Тьфу! — думает купец. — Когда их угомон возьмет? Развелось столько баронов — хоть плачь. У каждого барона своя фантазия. Был бы один король — с одним-то мы поладили бы».

Торговые люди помогали деньгами королю, который воевал с феодалами, обещал сделать дороги свободными и защищать торговлю.

А деньги стали главной силой в стране. Пища, платье, домашняя утварь, лошади — все покупалось за деньги. У кого были деньги, тот был богат и силен. У него были и войска, и ружья, и пушки, и лучшие полководцы.

У феодалов денег не было. Ведь подати собирали они не деньгами, а хлебом, льном, шерстью. Торговать они не умели. Их дружинники ушли к тем, кто платил деньги. Стены замков рушились под обстрелом королевских пушек. Феодалы сдавались королю один за другим. Их время прошло.

Наступила пора королей — абсолютных монархов, пора дворян, которых король наградил остатками феодальных земель, пора денежных людей, державших в своих руках торговлю всего мира.

Португальцы и голландцы снаряжали корабли за восточными товарами в Китай. Они привозили оттуда порселен, или фарфор, — китайскую посуду, белую и светлозеленую, блестящую, и красную, матовую, украшенную выпуклыми узорами. А фарфор полюбился европейцам теперь еще пуще, чем прежде.

Короли окружали себя блеском и роскошью. Они строили себе великолепные дворцы. В парках, среди золоченых статуй, били причудливые фонтаны. Фабрики делали роскошную мебель, узорные паркеты, парчу и шелка для королевских дворцов.

Дамы стали носить широченные юбки-роброны, на которые шли десятки аршин золототканых материй Мужчины наряжались в расшитые шелками кафтаны в бархат и кружева. Скоро завели моду носить высокие парики на головах, а на ногах — туфли с высоченными каблуками. Каждый старался одеться как можно пышнее, ярче и неудобнее, чтобы казаться важным и красивым.

Но под роскошным платьем не всегда было чистое белье; кружевные воротники нередко прикрывали немытую шею, потому что тогда мытье было не очень-то в ходу.