Ничейные земли, или Всё в хозяйстве пригодится (СИ) - Бродских Татьяна - Страница 53

— Река, голубое небо, разрушенный город, заросли диких фруктов, — говорила я, радуясь, что не придется оставаться в крепости.

Но мое хорошее настроение никто не торопился разделить. Мстислав хмурился и переживал за мое здоровье, а Лара качала головой, как бы говоря: «Перестаралась, надо было меньше успокоительного колоть».

— Все с вами ясно. Значит, надо внести в список постельные принадлежности, посуду и продукты, — задумчиво произнесла целительница и вышла.

И к чему, спрашивается, мне король и его дворец лицемеров, если у меня есть Мстислав и такие друзья? Правильно, ни к чему.

ГЛАВА 26

Несмотря на то, что Мстислав очень не хотел рисковать моим здоровьем, ему пришлось согласиться. Слишком велика была вероятность, что один вредный и мстительный король помешает мне впоследствии вернуться к любимому. Да и Лара заверила его, что я выдержу дорогу. К тому же она обещала за неделю расторгнуть свой контракт и после этого они с Андрием переберутся к нам. Они ушли бы сразу с нами, но у Лары в лазарете лежало около тридцати раненых и совесть целителя не позволяла бросить пациентов на произвол судьбы. За меня она не беспокоилась, сказав, что дара Мстислава вполне хватит для поддержания целительных плетений, а его забота с лихвой заменит десяток добровольных сиделок. Подруга составила целый список рекомендаций для восстановительного лечения, выдала нам лекарства и потребовала, чтобы у меня в ближайший месяц не было никаких волнений, стрессов, перенапряжений, да и вообще рекомендовала ограничить физическую нагрузку. Андрий сразу вмешался, сказав, что оздоровительной физкультурой он со мной обязательно займется, и никакие ревнивые взгляды брата ему в этом мешать не будут. Не скажу, что моему любимому мужчине понравилось такое единодушное желание сплавить меня, но в душе он заметно успокоился, что не придется меня оставлять в стане врага.

Перед отъездом я попросила Лару отвести меня в палату, где находились раненые рабы. Взять мы их с собой не могли, потому что у большинства были переломы конечностей и им требовался постоянный уход.

— Рит, о них есть кому позаботиться.

Мстислав был против моей затеи и не скрывал этого.

— Ну да, медицинскую помощь им оказали, а кормить их будут как? Насильно? Думаешь, это кому-нибудь нужно? — постаралась иносказательно напомнить ему, что рабы могут умереть, не получив приказа от своего нового хозяина. — Да что такого, чтобы по пути зайти к ним на несколько минут?

Мстислав вздохнул и согласился. Ходить мне, конечно, никто не дал, и любимый просто внес меня в палату, рявкнув на охрану, которая пыталась нас не пустить. Хорошо, что поблизости ошивался комендант, он и подтвердил полномочия Мстислава. Под палату бывшим рабам выделили спортивный зал, коек на пленников не хватило, так что лежали они на матрасах, прикрытых простынями. Но судя по лицам, такой комфорт был для них непривычным. Помимо меня, Мстислава и Августа, в палату вошла еще и Лара, как лечащий врач. Поставить меня на пол любимый отказался, пришлось осматриваться с его рук. Двадцать три пленника взирали на нас с одинаковыми бесстрастными выражениями на лицах. Ментальный толчок, к которому я прибегла, чтобы привлечь их внимание, все изменил, к вялой обреченности в их эмоциях добавился страх и надежда. Я не стала затягивать, а простыми и доступными словами на их языке отдала приказ во всем слушаться Лару и Августа. Лечению не препятствовать, ни на кого не нападать и оказывать всяческое содействие. Целительница очень удивилась, что я могу изъясняться на языке захватчиков, а вот комендант мое умение воспринял достаточно спокойно. Наверняка ему кто-то успел доложить об этом. Марк? Почему-то на кого-то другого мне думать не хотелось. Но может, я несправедлива к магу? Тем более с появлением Мстислава он вел себя на редкость тихо и ненавязчиво.

Август нашим сборам не мешал, наоборот, с его молчаливого согласия нам выделили продовольствие, какие-то инструменты, инвентарь и другие необходимые на первое время вещи. Так вот для кого Лара составляла список, а я грешным делом подумала, что она хочет нам отдать свое имущество, и готова была отказаться.

— Не надо. — Оружие Мстислав не взял, когда комендант предложил и его. — Тебе еще за эти вещи отчитываться перед проверяющими.

— Большая часть из того, что я вам дал, уже списана, а остальное в процессе. Разрушения в крепости достаточно сильные, так что недостачу нескольких тюфяков или двух ведер никто и не заметит. — На лице Августа расплылась привычная снисходительная улыбка.

— Ты забываешь о людях, уверен, подгадить тебе захотят многие, — предупредил его мужчина.

— Надеюсь, не успеют. Я тут подумал, через несколько месяцев у меня истекает контракт, в продлении которого мне отказали. Тебе командующий новой гвардии случайно не нужен? Не представляю, что буду делать на пенсии, а у вас впереди одно сплошное веселье. Я слышал разговор твоей жены с Ларой о том, что можно нейтрализовать вред от магических потоков. Еще несколько дней назад я не поверил бы этому. Но взрывная волна, беспрекословно подчиняющиеся монстры, Марго, говорящая на языке этих аборигенов, да и другие весьма необычные умения, о которых мне уже успели доложить, заставляют задуматься. — Комендант был серьезен, как никогда. — Кстати, я не один такой, которому не продлили контракт и кто не представляет своей жизни где-то еще.

— Тебя, Август, я возьму без вопросов, остальных только с твоего поручительства, — довольно улыбнулся Мстислав. — Но ты прав, в ближайшие годы нам скучать не придется.

Я хотела спросить у коменданта про Элену, но решила не лезть в его личную жизнь. Пусть разбираются сами. Дальнейшие сборы проходили без эксцессов и без моего участия. Меня посадили в плетеное кресло в тени за воротами крепости, а Мстислав и Август командовали погрузкой муравьев. Мне компанию составила Мила, она тоже лежала в тенечке и стойко ждала, когда Андрий приладит к ее спине модернизированный шезлонг. Удивительно, но бывший физрук совершенно не боялся гигантских насекомых, в отличие от большинства защитников крепости.

«Мила, прости, что из-за меня все так получилось». Я чувствовала, что подруга взволнована и расстроена смертью сородича. Да и мне самой было плохо от мысли, что из-за меня погибло столько существ. Скатиться к самобичеванию не давало чудодейственное успокоительное, которое мне вколола Лара.

«Твоей вины в этом нет, дорогая. Ты же не знала, что так получится. Я расстроена не смертью собрата, для него она была избавлением, а воспоминаниями о его жизни. Он успел поделиться со мной своими знаниями перед смертью. Это ужасно. Я не хочу такого будущего себе и своей дочери. А он умер с надеждой, что когда-нибудь именно мои потомки смогут вернуться в наш мир и освободить его от жестоких хозяев. Но мы же не воители, убийство противно нашей природе, хотя сейчас я, наверное, смогла бы убить хозяина».

Я, как могла, попыталась успокоить Милу, говоря, что от нее никто и не ждет таких подвигов. Она и так многое сделала для спасения своей нерожденной дочери и других невинных существ как настоящая героиня. Ведь героизм и человечность не зависит от количества конечностей, внешности или чего-то еще столь же материального. Как часто бывает, что люди, красивые снаружи, оказываются чудовищами внутри. А Мила пыталась убедить меня не волноваться, рассказывала и мысленно показывала, как сильно они с Мстиславом испугались за меня. Так мы и плакались друг другу в «жилетку», как настоящие подруги, только что без вина и конфет.

Мужчины о нашем незапланированном девичнике даже не подозревали, занимаясь насущными проблемами. Только Люциусу не дали проявить себя, отправили к нам, а какой-то незнакомый мужик вообще сказал ему, чтобы не путался под ногами. Я уже хотела вмешаться, но этого не потребовалось, Мстислав одарил мужика таким взглядом, что тот быстренько куда-то сбежал.

— Ну и зачем я сюда летел? — бурчал парнишка, сидя на земле и ожесточенно вырывая первую попавшуюся под руку траву. — Я даже сделать ничего не успел…