Не оставляй меня (СИ) - Кутузова Елена - Страница 13

Стало жарко, да так, что испарина выступила. Но Кара скорей бы умерла, чем расстегнула куртку при командире. Даже кепи снять не решилась. Но мучилась она не долго: жар сменился холодом. Озноб остудил тело, проник до самых костей и заставил их заледенеть.

— Ты, Кара, только не... — врач, не заметив этот обмен взглядами, повернулся к девушке и осекся, — Эй, что с тобой! Нэй, останавливай! Живо!

Машина вильнула к обочине. Мужчины выскочили одновременно.

- Господи, да у неё губы посинели. Ты что, замерзла? Дай руку... Пульс частый. Черт, я фонендоскоп не взял! — врач рванул ворот куртки.

Пуговицы раскатились по асфальту.

— Футболка мокрая. Дура, почему сразу не сказала, что плохо?

— Что с ней?

— Похоже на стресс. Отсроченная реакция? — пробормотал себе под нос и велел: — Поворачиваем. Ей нужно лечение посерьезней.

Кара замотала головой:

— Не надо в госпиталь... в Академию...

— И чтобы тебя там шарахнуло? Нет уж...

— Я... сейчас.

Ноги не держали. Опираясь на руку врача, Кара доковыляла до машины.

— Эй! Это моя сумка!

Кара не слушала. Открутила крышку с бутылки с хлебнула.

Виски обжег язык, живым огнем пробежал по пищеводу и запылал в желудке. Озноб мгновенно исчез, в ушах зазвенело от пустоты.

— Ты хоть знаешь, сколько оно стоит? Настоящее же! — обиженно бормотал врач.

Но возвращать бутылку кара не собиралась.

Еще один глоток, и стало совсем хорошо. Предметы приобрели дополнительный объем, звуки — глубину...

— Дай-ка... — лейтенант одним движением выкрутил из рук бутылку и толкнул девушку в машину. — Заблюешь салон — сама отмывать будешь!

2

Врач оказался мягче:

— Ты как? Тебе легче?

— Спать хочу! — Кара поудобнее устроилась на сиденье.

Лейтенант поинтересовался:

— Может, выключить кондиционер?

— Не нужно, духота может спровоцировать новый приступ.

Нэй хмыкнул и заглянул в машину. Кара спала, подложив под голову куртку. Во сне черты лица стали мягче, суровость исчезла, словно макияж смыли. Губы расслабились и казались чуть полнее, чем обычно. Розовые. Мягкие.

Нэй сглотнул и снял куртку. Кара тут же перестала ежится, раскрылась. Нэй прислушался: с заднего сиденья доносилось ровное сопение. Всю дорогу он посматривал в стекло заднего вида, но не для того, чтобы увидеть дорогу.

Температура держалась три дня. Кара извелась. Тело ломило, в голову словно ваты напихали. Озноб сменялся жаром, и только уколы ненадолго снимали состояние «невесомости».

— Ты просто подхватила вирус. Ну вот как умудрилась? — врач каждый раз брал термометр так, будто он мог укусить, — Летом! Я бы понял ангину, но грипп?

Кара не слушала. Заворачивалась в одеяло, и проваливалась в сон — там было легче.

Карантину она радовалась — сил видеть даже Лу не осталось. Читать тоже не могла, глаза как будто ложкой из глазниц выковыривали. Но, как только температура вернулась к норме, начались другие мучения: Кара с ума сходила от безделья.

— Ну что ты мечешься? Не выпущу я тебя отсюда, пока карантин не закончится. Ты же мне всю Академию перезаразишь! Хорошо, лейтенант здоров, не успел нахвататься.

Нэй приходил каждый день. Стену в палате заменяло стекло. Жалюзи от пола до потолка давало слабое ощущение привата, но правила никто нарушать не собирался.

Лейтенант никогда не останавливался рядом с лазаретом. Только звук шагов замедлялся. Кара быстро научилась выделять их из множества других. И силуэт напротив окна. Нэй всегда поворачивал голову, хотя не мог увидеть, что происходит в палате.

Еще Кара скучала. По безбашенным однокурсникам, по Лу, по её безумным прожектам. Даже по тренировкам. Но день выписки совпал с приказом: по ходатайству лейтенаната Байю курсант-рядовой Кара Хань отбывала в очередной отпуск досрочно, в связи с необходимостью дополнительного лечения.

***

Горничная сервировала завтрак. Её Высочество Адель ас Кармина, принцесса Логская лениво наблюдала за действом, сидя на диване. Ветерок, врываясь в распахнутые окна, наполнял столовую запахом океана.

— Ваше Высочество, завтрак готов.

— Опять каша? — Адель подошла к столу. Горничная тут же отодвинула стул.

— По рекомендации личного врача королевской семьи всем на завтрак подается молочная каша...

— Знаю, знаю... - Адель поковыряла ложкой в тарелке, — Новостей нет?

— Пока нет. Место для отдыха Их Величеств еще не выбрано.

— Так и отпуск пройдет... — девушка добавила в кашу сахар, — Что? Со мной что-то не так?

— Прежде вы не любили сладкое, — улыбнулась гоничная.

— Привычки меняются. Ну что еще?

— Простите, — отвела взгляд служанка.

— Нет уж, говори!

— Ваши волосы. Такое богатство...

— В армии они только помеха, — пожала плечами Адель, — Да не переживай ты так! Отрастут! Я за год их уже три раза укорачивала!

— Ох...

— И не надо стоять над душой! Я сама в состоянии налить себе кофе или сока. И добавку положить. Иди!

Горничная сделала книксен. Адель с напряжением следила, как она уходит из столовой, слушала, как удаляются шаги... Едва они стихли, тарелка отправилась на другой конец стола. Кофе, тосты, сыр и джем — вот что стало завтраком принцессы. Проглотив горку бутербродов, она прихватила стакан сока и вышла на улицу.

Ротанг кресел покрывали подушки. Столы казались невесомыми — так сверкало стекло, из которого их отлили. Им вторили блики на поверхности бассейна.

— Ваше Высочество! Ваше Высочество! — горничная вернулась. Она держала телефон — розовый, и стразы Сваровски переливались всеми цветами радуги.

— Привет, сестренка!

— Привет! — Адель отставила стакан.

— Не заскучала там? Собирайся, через час за тобой вертолет пришлют. Родители уже на месте. Ох, мало мне с ними секретов, еще с тобой...

— Я ценю твою помощь, братик. Сам знаешь, если обо мне узнают — прощай спокойная жизнь. А главное, придется помахать ручкой Академии. Я этого не переживу!

— Главное, чтобы родители эти две недели пережили. Оставишь страну без правителей!

— Ай, — отмахнулась Адель, словно брат мог её видеть, — ничего с ними не случиться. Могут и потерпеть, мы почти год не виделись!

— Ну да, — хохотнули на той стороне трубки, — их ждет большой сюрприз! У их паиньки прорезались зубки!

— Эй, ты там не проболтался?

Ответа принцесса не услышала — связь прервалась.

— Пркажете собирать вещи? — поинтересовалась горничная.

— Разве они еще не собраны? — удивилась Адель.

— Да. Но может, вы захотите взять...

— Все необходимое есть на месте назначения. Остальное не важно, и Адель направилась в свою комнату.

Через полтора часа она вышла, полностью готовая к перелету. Штат прислуги выстроился у входа, провожая молодую госпожу. Она попрощалась с каждым, каждому сказала несколько теплых слов, начиная с управляющего, заканчивая садовником. Десять человек — десять улыбок.

Он обернулась к ним еще раз — когда шла к вертолету. Помахала рукой и взбежала по лесенки внутрь. Мужчина в костюме поднялся следом.

Адель сидела в кресле. Она любовалась на воды океана. Далеко внизу прозрачно-голубое полотно перечерчивали белы черточки песчаных островов. Иногда виднелись темные пятна — деревья умудрились выжить и среди соленой воды. Смотреть в иллюминатор казалось приятнее, чем видеть лица телохранителей. Суровые, с полным пониманием важности доверенного дела...

С губ уже рвалось язвительное замечание, но Адель прикусила язык: мужчины работали. Телохранителям некогда зубоскалить, даже здесь, над океаном, может случиться все, что угодно. И она смотрела в окно.

Цвет воды менялся в зависимости от глубины, оттенки перетекали один в другой, плавно, текуче... Адель всегда нравилось наблюдать за этим гигантским калейдоскопом. Он успокаивал, и перелет проходил спокойно. Но не в этот раз.

Адель вглядывалась в океан, выискивала черточки дельфиньих стай, любовалась на острова — изумруды в бирюзе, но вскоре заболела шея. Принцесса повернулась, чтобы включить встроенный в спинку кресла массажер, и осеклась: телохранитель прижимал к лицу платок.