Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Волчья хватка. Книга 1 - Алексеев Сергей Трофимович - Страница 16
Но в этом и крылись невероятная живучесть и великий внутренний смысл существования Засадного Полка — Сергиева воинства, где невозможно было что-то построить на отцовской или иной славе, и всякий раз каждому потомку, будь он вольный или вотчинный, приходилось начинать все сначала…
Между тем вертолёт с поляками лопотал над дальним горизонтом, висел в небе, как рок, но Кудеяр не ведал о том, полагая, что охота закончилась и они пошли в лес добирать подранков — это делалось после каждой облавы, поэтому чувствовал себя в полной безопасности. Насчёт хозяина он был уверен: этот самодостаточный болван никогда не выдаст приблудного постояльца, совесть не позволит…
Ражный не спеша достал кожаный ремешок, ударом ноги опрокинул Кудеяра и в несколько секунд стянул ему руки, пропустив между ними толстый осиновый ствол. Раб опомнился, когда стоял на коленях и обнимал дерево.
— Что? Зачем? Зачем это? — испуганно завращал глазами.
— Хочу освободить тебя, — спокойно вымолвил тот и достал нож.
— Не надо!.. Не делай этого! Ну в чем я провинился?!
— Не бойся, я только побрею. И сдам. Слышишь — за тобой летят.
Кудеяр послушал гул вертолёта, чуть расслабился.
— Вы не сдадите меня. Не сможете.
Без всякой суеты Ражный поправил на оселке лезвие ножа, подступил к Кудеяру и стал срезать бороду. Тот не противился, подставлял лицо и при этом все-таки пытался поймать взгляд.
— Я и сам хотел побриться… Но приятнее, когда тебя бреет сам президент. Только зачем это вам?
— Это не мне — тебе, — объяснил тот. — Чтобы твой нынешний образ соответствовал старым фотографиям.
— Все равно не сдадите, — уверенно произнёс невольник. — Или я ничего не понимаю в людях… Как вы считаете, я хороший психолог?
Ражный молча срезал крепкий и густой волос: диалог с рабом должен был вести приближающийся вертолёт. Тайного постояльца на базе и в охотугодьях никто, кроме Витюли и егерей, не видел, а Кудеяр больше всего боялся чужого глаза, точно зная, что свои дорожат работой в клубе и никогда не пойдут против воли президента, не выдадут.
Быстрее раба на гул вертолёта среагировал волчонок, упакованный в куртку, — заворочался и негромко заскулил. Ражный срезал бороду и принялся брить насухую. Волос трещал под лезвием, как проволока, у Кудеяра от боли наворачивались слезы, но он терпел и вострил ухо на хлопающий звук Ми-2.
— Вы не сдадите меня, — уже тоном внушения вымолвил он. — За укрывательство преступника вам полагается срок. Клуб развалится, базу растащат, охот-угодья отнимут. Вернётесь на пустое место.
Волчонок вдруг перестал скулить и начал грызть брезент, сердито урча. Вертолёт рыскал над старым вырубом в полукилометре и так низко, что ветерком нанесло запах сгоревшего керосина. Президент выбрил щеки, схватив раба за волосы, оттянул голову назад и скребанул по горлу.
— Пощади, — сломался Кудеяр и, опасно двигая головой, попытался поцеловать руку с ножом. — Я знаю, за что ты меня… Отрежь язык и пощади!
Ражный дёрнул его за шевелюру, задирая подбородок, но в Кудеяре уже проснулась дикая, неуправляемая сила страха — рванулся так, что в кулаке остался пучок волос.
— Сам откушу, смотри! — высунул язык и сжал зубы. По губам заструилась кровь.
Вертолёт заламывал круг, завалившись набок в противоположную от ельника сторону — иначе бы уже заметили людей на земле. С шумом и криком вскинулось вороньё, закружило над головами, приняв воющую машину за соперника.
Язык Кудеяр не откусил, а вдруг заскулил, задёргался и начал грызть дерево — по-бобриному, срывая осиновую кору по кругу.
Ражный сел и вонзил нож в землю. Внезапная и ясная мысль будто сковырнула коросту со старой раны: он сам, собственными руками делал раба из этого человека! Хотел взрастить благородство, чувство чести и презрение к смерти, дающее человеку волю, но армейский приём не годился. Унижение, как самое сильное средство, возбуждающее человеческое достоинство, здесь ничего не возбуждало, а, напротив, ещё глубже ввергало в трясину. Детонатор не срабатывал, не вышибал искру, не взрывал чувство протеста и сопротивления. По приказу Ражного, Витюля давал ему прокисшие щи — Кудеяр страдал от поноса и все равно ел, впрягал его в санки и возил на нем сено для своей козы — он не роптал. Ражный однажды сам подбросил в его схорон нож и оставил дверь незапертой — раб к нему не притронулся.
Его устраивало существующее низменное, скотское положение. Страх смерти оказывался сильнее, и под его натиском было все равно как жить — лишь бы жить.
Ражный рассёк ножом ремень на его руках, и Кудеяр, как спущенный с цепи пёс, тотчас же исчез в лесу.
На следующем развороте с вертолёта заметили президента и начальника охоты, да и он теперь не скрывался — вышел из-под защиты ельников, вынес и утвердил, как вымпел, распятую шкуру. И когда вернулся к могиле волчицы за её уцелевшим детёнышем, вдруг и его пожалел: зверю была уготована судьба невольника. Посадят в вольер, станут кормить и сделают раба — приручённого пса, который даст потомство…
Польский президент увлекался разведением элитных служебных собак, считался одним из лучших заводчиков немецких овчарок и мечтал улучшить и освежить их породу, заполучив чистокровного волка.
Зверёныш грыз брезент, мусолил и трепал его, однако жёсткая, плотная ткань не поддавалась, и когда Ражный развязал куртку, оказалось, что зубов у волчонка нет: молочные, неокрепшие, они были частью вырваны с корнем, частью обломаны. Из дёсен сочилась кровь…
Это стремление к свободе потрясло Ражного. Он держал волчонка за шиворот и зачарованно смотрел в младенческие звериные глаза. В них ещё не было ни злобы, ни врождённого волчьего страха перед человеком, однако нормальное для щенка и уже привычное положение, когда он подвешен за холку, обездвижило его и сделало покорным, как бы покорным воле матери.
Однако при этом широко расставленные уши были настороже и ловили гул вертолёта, заходящего на посадку в двухстах метрах от ельников.
Ражный хотел погладить, точнее, пригладить эти чуткие уши, но волчонок вдруг ловко, по-змеиному, ухватил палец и стал сосать.
Он был голоден, и оставить его на воле, без матери, значило обречь на смерть: несмотря на свои ранние способности, волчонок все равно бы не выжил. Был единственный компромисс — сейчас же, пока не пришли сюда польские паны, задавить щенка, тем самым избавив его от мучительной смерти на свободе и жизни в неволе. Потом, в присутствии поляков, «обнаружить» мёртвого волчонка и убить ещё одного зайца, мол, извиняйте, господа-паны, сами виноваты: нашли бы вчера волчицу с прибылым — взяли бы живого, а сегодня поздно.
Если погибает самка, погибает и новорождённое потомство…
Щенок по-младенчески чмокал мизинец, слегка покалывая его корнями обломанных зубов. Ражный отнял палец, нащупал трепещущее сердце зверёныша — оставалось на несколько секунд сжать пальцы. Он делал это много раз, когда додавливал пойманных в капканы куниц, раненых зайцев, уток и тех же волчат, взятых из логова.
Но вдруг случайно перехватил щенячий взгляд: в гнойных, недавно открывшихся глазах пока ещё ничего не было, кроме безграничного детского доверия.
Его мать-волчица без тени сомнения пожрала новорождённых щенков, даже не перекусив пуповин, ибо имела ярое, сильное сердце, повинующееся инстинкту. Спасти она могла лишь одного волчонка и выбрала первенца, самого крупного и сильного — остальные подлежали безжалостному уничтожению. И если бы из-за первенца появилась угроза её жизни, она бы придавила и его, дабы спасти материнское чрево, в благоприятных условиях способное дать не одно потомство.
Ражный с силой швырнул щенка под ель. Тот мявкнул и тут же вскочил на ноги.
— Иди отсюда! — пугая, потопал сапогами. — Уходи. Пусть тебя поляки ищут. Найдут — такая уж судьба, жить будешь… Ну, что встал? Брысь отсюда!
Волчонок будто внял человеческой речи, сунулся в лапник, выстилавший землю, запутался, потом прополз на животе и, выбравшись на кабанью тропу, неуклюже поковылял в ельник. Отпрянувшее было от вертолётных лопастей вороньё снова подтягивалось к логову, перелетая от сушины к сушине, но, увидев группу приближающихся людей с ружьями, осталось на почтительном расстоянии.
- Предыдущая
- 16/104
- Следующая