Черное солнце (СИ) - "shizandra" - Страница 58

- Я бы сказал, что было. А он – что нет.

Марк только сильнее стиснул пальцы на руле:

- А то, что было вчера… О чем он говорил? Что вспомнил? Что произошло?

Лицо Влада закаменело, но голос остался спокойным:

- Его изнасиловали, и он потерял память. Забыл об этом.

От шока Марк дернулся, и машина вильнула:

- Это… Это сделал Даня?

Влад закрыл глаза:

- Да.

Марк стиснул зубы, усилием воли заставив себя успокоиться. Владу больно. Слишком больно. Да и…

- Знаешь, когда я только познакомился с ним, он был в жутком состоянии. Но у него был талант и голос. Я думал, что легко уговорю его работать со мной, но он даже слышать не хотел об этом. Он все время отключался, уходил куда-то в свои мысли. А потом… Я не знаю, что произошло, но однажды вечером он пришел ко мне и сказал, что будет работать со мной. Сказал, что сделает все, чтобы стать лучшим, самым лучшим. И он действительно делал все. Я никогда не видел такого упорства и такого желания работать. Ему было очень тяжело, но он сутками занимался с преподавателями, а после уроков с ним они уходили выжатые, как лимон. У него горели глаза, как у человека, у которого есть цель и который знает, что сделать, чтобы дойти до нее. Он всегда говорил, что его мечта – стать лучшим. Да, это была мечта, но мне всегда казалось, что за этой мечтой была еще одна. Главная. Ради которой он работал, как проклятый. А теперь я знаю, что это была за мечта, - Марк остановился на светофоре и повернулся к Владу. – Скажи… Ты любишь его?

Ресницы Влада дрогнули:

- Зачем ты спрашиваешь?

- Хочу знать твою правду, - Марк снова тронул машину с места. – Хочу понять, зачем ты начал все это. Ты расставлял мне ловушки, в которые я попадался, но я хочу знать – ради чего?

- Чтобы быть рядом с ним. Помогать, чтобы ему не приходилось проходить через постели ради раскрутки.

От лица Марка отхлынула кровь. Одно дело – догадываться, а другое…

- Значит, любишь.

- Да, - Влад обессилено откинулся на спинку сидения, обреченно глядя прямо перед собой. – Люблю. Очень люблю. Но это ничего не значит. Между нами слишком много всего, что нельзя ни забыть, ни простить. К тому же у него есть парень.

- Он не любит его, - Марк преодолел последний поворот, остановился неподалеку от крыльца клиники и, сложив руки на руле, опустил на них голову. – Он с ним только потому, что ему нужен кто-то, кто мог бы его защищать. От жизни и его самого. А Лешка… он чем-то похож на тебя. Спокойный, уверенный.

Он замолчал, и в машине повисла тишина. Марк не чувствовал больше ничего. Он провел ночь без сна… Но все решил для себя. Больно. Невыносимо больно. Но он еще с самого начала не питал никаких иллюзий.

- Прости… - Влад вдруг потянулся к нему, дотронулся до волос, а потом вышел, хлопнув дверью. От этого звука Марк вздрогнул, а потом со вздохом последовал за ним. Влад шел вперед, ни на кого не глядя, никого не замечая. И вскочивший при их появлении Леша отступил назад, пропуская его. Проследил за тем, как он исчезает за дверью палаты, а потом перевел взгляд на Марка.

- Это конец, да, Марк? – спокойно спросил Леша.

Марк заглянул в его глаза и, увидев в них точно такое же выражение, какое видел в своих собственных утром в зеркале, тяжело вздохнул:

- Да, Леш, это конец.

Взгляд Леши скользнул в сторону, а потом он отвернулся от Марка и медленно зашагал к выходу. Марк с пару мгновений смотрел в его удаляющуюся спину, а потом рванулся за ним:

- Подожди!

Леша на секунду остановился, оглянулся, глядя на приближающегося Марка больными глазами:

- Марк…

- Нет, подожди, - подошедший Марк сжал его плечо. – Нельзя… Нельзя сейчас одному… Нам нельзя.

Леша с пару мгновений всматривался в искрящиеся глаза Марка, а потом тепло и как-то совсем по-детски беззащитно улыбнулся:

- Хорошо. Тогда мы будем вместе.

7.

Дверь закрылась за спиной с тихим щелчком, но даже он показался слишком громким в погруженной в тишину палате. Белые стены, белый потолок, белое белье на кровати, на которой сидел, подобрав под себя ноги и обняв руками колени, Никита. Бледный, красивый… Чужой. И самый родной. Влад на секунду прикрыл глаза, уже даже не пытаясь бороться с заполнившими сердце болью и нежностью.

Тихий вздох донесся до него от кровати, и Влад открыл глаза. Откинув все мысли, преодолел расстояние до постели и молча опустился на ее край. Голова Никиты медленно поднялась, и на Влада взглянули самые странные глаза, которые он когда-либо видел. Пустые глаза. С пару секунд их обладатель всматривался в лицо Влада, а потом потянулся к нему. Влад без слов принял его в свои объятия, обнял, прижимая к себе, почти не чувствуя невесомое тело. Сердце замерло, а потом заколотилось в солнечном сплетении.

- Прости… - тихий голос Влада был еле слышен, но говорить громче казалось кощунственным. – Это все из-за меня. Если бы не я… - он замолчал, не зная, что еще сказать, как объяснить то, что он чувствует. Он столько раз представлял себе этот разговор, а теперь, когда он состоялся, все слова исчезли из памяти. А Никита молчал. Не пытаясь отстраниться или выбраться из слишком крепких объятий, он просто прижимался к Владу. А у того останавливалось сердце. От того, что уже ничего не изменишь. И это был его последний шанс, который он не в состоянии использовать. Влад вздохнул и на секунду прижал Никиту к себе еще сильнее, словно хотел запомнить всем телом это ощущение близости.

- Я сейчас уйду и не буду тебя больше тревожить. Но я хочу, чтобы ты знал. Я люблю тебя, - признание так легко слетело с его губ, хотя когда-то казалось, что больше никто и ничто не заставит его произнести эти слова. – Люблю, но ничего не требую от тебя и не прошу. Но если тебе когда-нибудь понадобится помощь… Я всегда буду рядом и всегда помогу. Просто позови, - Влад выдохнул и, осторожно отстранив от себя Никиту, встал. Коротко коснулся его лба губами и выпрямился. Окинул последним, отчаянно-обреченным взглядом его фигуру, а потом отвернулся. Шагнул к двери и…

- Помоги… - прошелестевший по палате выдох был так тих, что Влад решил, что ему показалось. Он замер, медленно повернулся к Никите:

- Что?

- Помоги мне, - глаза Никиты, были слишком живыми, слишком… - Помоги. Научи, расскажи, как жить без тебя. Я пытался, - Никита обхватил себя за плечи, пряча лицо за завесой волос, - но у меня не получилось. Я снова и снова пытался забыть тебя. Но… - Он замолчал, словно у него закончился воздух, а Влад, не веря тому, что услышал, шагнул к нему. Коснулся кончиком пальца подбородка, и Никита послушно поднял голову. Влад заглянул в его искрящиеся глаза, и сердце сжалось от того, сколько боли в них было. А потом Никита потянулся вперед. Пробежался лаской по его пальцам и тихо шепнул:

- Они мне снились… Твои пальцы. Каждую ночь. Твои руки обнимали меня, держали. Не давали сорваться.

Влад обессиленно опустился на кровать рядом с Никитой. Протянул руки вперед и, словно боясь, что его остановят, принялся кончиками пальцев изучать тонкое лицо Никиты. Ласкать, касаясь так нежно и невесомо, что тому казалось, что это крылья бабочек. Но под этими легкими касаниями растворялась память, уходила куда-то вглубь боль, с которой он так и не смог свыкнуться. Он закрыл глаза, наслаждаясь лаской, а Влад смотрел на него, не отрываясь. Никита… Его хрустальная мечта. Человек, спасший его душу, даже сам не зная об этом. Просто Никита. Нежный и жесткий, сильный и слабый. Согревающий. Любимый…

- Давай начнем все с начала, - пальцы Влада замерли в волосах Никиты, и тот открыл глаза. – Я не прошу тебя меня простить. Просто дай мне шанс, еще один шанс все сделать по-другому.

Сказал и замер в ожидании своего приговора. Глаза Никиты мягко засияли, и он улыбнулся. Тихо и как-то очень застенчиво:

- Я вернулся в этот город только для того, чтобы дать тебе шанс, Влад. Я вернулся за тобой.

Влад медленно выдохнул и опустил ресницы, пряча за ними наполнившиеся влагой глаза. Ему все это снится? Но все мысли о сне исчезли, когда его плечи обвили руки, а к губам прижались любимые губы, целуя так нежно, так… любяще. И Влад ответил, вознося про себя небесам короткое: