И.С.Т. (СИ) - "shizandra" - Страница 52

Он оттолкнулся от стола и прошелся по кабинету между рядами парт с сидящими за ними студентами.

— Хотя кто-то уже пробовал свои силы. Предположу, что те из вас, кто счастливо обрел якорь или запечатлен. Кто-то будет пробовать себя впервые. Сначала вы будете действовать здесь. Проба пера на пару занятий. Потом я вас разделю в соответствии с вашими специальностями и мы займемся обкаткой ваших навыков. И только после этого вы будете практиковаться в связках. Те из вас, кто еще не запечатлился до этого момента, имеют шанс прикипеть к кому-то, кто будет максимально вам подходить. Так бывает. Так же преподавательский состав может намеренно составить пары если того потребуют обстоятельства.

— Насильное запечатление? — Айвен откровенно скривился. — А разве это возможно?

— Да, возможно, — обернулся к нему Лемешев. — Более того, в некоторых случаях это необходимо. Если к примеру ваш коллега господин Ширинский не получит якорь в этом году, есть вероятность что в отношении него запечатление будет применено. Конечно, партнер будет подбираться с учетом психологических, эмоциональных и прочих показателей. К тому же господин Ширинский очень и очень одарен. Так что найти оракула под стать его таланту будет непросто.

— Это почти изнасилование, — Айвен поджал губы.

— И каков же КПД у такой пары? — Матей вскинул бровь, даже не повернувшись в сторону «одаренного». Тимурчик был красив и эффектен и даже когда-то нравился, но одна «маленькая мечтательная дрянь» раз и навсегда отбила у него вкус к парням с нормальными мозгами.

— Девяноста три-пять процентов. Для примера, КПД естественно запечатленных выше на три процента. То есть в пределах нормы, — отозвался Лемешев. — Это не трагедия. Не драма. Решение об этом принимает Совет, если дело касается студентов первых курсов, и кураторами — если старших.

— Позволю с вами не согласиться, — Матей вскинул на него тяжелый взгляд. — Так могут говорить только те, кто никогда этого не чувствовал на себя. Кого-то чужого, подобранного исключительно из физических характеристик.

— Я из разорванной группы, мистер Коста, — улыбнулся Александр. — Вот ЭТО паршиво. А остальное пережить можно. И достаточно спокойно.

— Сочувствую, — Матей покачал головой и отвернулся, упрямо сдвинув брови. — Но, думаю, вам бы вряд ли понравилось присутствие рядом человека, которого выбрали не вы. Что бы вы сейчас не говорили о паршивости.

— Некоторое время моим якорем был человек, которого определил для меня Совет.

— Думаю, этот человек был только рад этому факту, — лениво протянул со своего места Анжей.

— Мы подружились, пан Михновский. Это большее из того, на что мы оба с ним могли надеяться. Здесь, в Институте, мы все умудряемся сойтись со странными людьми, которые не привлекли бы нашего внимания в нашей обычной жизни.

— Вам повезло. Не уверен, что так могут сказать остальные, — Айвен поджал губы. — Я еще могу понять, что подобное — последний и отчаянный выход. Это как хирургия. Но если речь идет об эффективности пары — это действительно уже изнасилование. Какими бы красивыми словами оно не было прикрыто.

— Этот спор ни к чему не приведет, — почти грубо бросил Матей. — Но мы поняли вашу точку зрения, мистер Лемешев, спасибо.

— Почему это вас так уязвляет, ведь история Сообщества знает множество примеров идеальных связок, возникших при таких обстоятельствах? Впрочем, если пожелаете, вы всегда сможете прочесть об этом в учебниках. И к слову, запечатление, Иван, не всегда приводит к сексу между партнерами. Секс приятная, но всего только приправа к отношениям. Намного более сложным чем-то, с чем мысленно сравниваете отношения пары или группы вы.

Александр вернулся к столу и, на секунду прикрыв глаза, звонко хлопнул в ладоши. Эхо заметалось по кабинету, отражаясь от всех поверхностей, пока в помещении не исчезли все звуки.

— Итак… это — пример работы материалистов. Щит. Даже если здесь разорвется вдруг бомба — уверяю, снаружи никто ничего не услышит и не ощутит. Это работа на пяти уровнях одновременно. Несложная, но педантичная. К тому моменту, когда мои коллеги постигнут этот трюк, они вполне вероятно начнут брачные игры даже в отношении коврового покрытия на полу гостиных. Но ничего страшного, к Рождеству все закончится. Это я вам обещаю.

— Это касается только материалистов? — хмуро поинтересовался Айвен, даже не скрывая своей неприязни.

— Не только, господин Шелехов. И не смотрите на меня так, будто я вам крепко задолжал, — Лемешев улыбнулся. — У хроников это «кольца» и откаты, у оракулов — погружения по слоям реальности и выход на уровень узлов-линий, а так же работа с узлами, ну и персональный подбор способа работы с пролистыванием вероятностей. Каждому свой финт.

— Вы меня не поняли, мистер Лемешев, — почти сладко улыбнулся Айвен. — Я про «закончится» и «рождество».

— С чем связаны эти… завихи сознания? — нетерпеливо поинтересовался кто-то из парней сбоку. Кажется, это был Павел.

— С тренировками. Вы будете тренировать гм… те мускулы, условно говоря, которые никогда до этого не тренировали, господин Астафьев, — терпеливо пояснял Александр. — Увеличение нагрузки тянет за собой рост. Но мышцы болят. А разум — лихорадит. А вместе с ним будет лихорадить и ваше тело.

Павел кивнул, принимая ответ, а вот у Матея появился новый вопрос.

— И как в этом всем участвуют якорь или запечатление?

— Оба облегчают боль. Делят пополам усталость… Якорь служит для того, кто теряется во всем происходящем. Это особо важно для оракулов. Оператор не потеряется никогда, но вот оракул с куда большей вероятностью может провалиться и не выкарабкаться самостоятельно, — Александр оперся ладонями о стол позади себя. — Оракул из моей группы не был запечатлен до начала метатренинга. Его оператор появился когда пришли второгодки. Но он успел полежать в медкрыле двое суток прежде чем обрел якорь. После этого все боковые выверты прекратились.

Матей поджал губы, и они с Айвеном синхронно обернулись к Анжею.

— А возможно двойное запечатление? Когда у кого-то два якоря.

— Крайне редко, но такое случается, — кивнул Лемешев, проследив за взглядами. — Это всего лишь означает уровень силы объекта запечатления. Но и создает определенные сложности всем участникам группы. Это сложно. К сожалению, все мы люди и далеко не всегда способны контролировать эмоции в отношении друг друга.

— Но запечатление — это не эмоции, — Айвен резко повернулся к нему. — Вы сами говорили, что это совсем не обязательно. Подружиться хотя бы — и хватит.

— Я сказал что это может либо случиться, либо нет. Если запечатление происходит, те, кто стал партнерами либо становятся друзьями, либо любовниками, либо не становятся. Вопрос эмоций. У всех происходит по разному. Насколько я понимаю, вы предполагаете двойное запечатление. Господа Шелехов, Конста и Михновский, я прошу вас подойти сейчас ко мне. Остальные коллеги могут выходить на первый планар и ждать нас там.

— Мы ничего не предполагаем, — Матей поджал губы и, переглянувшись с Айвеном, поднялся. Проходя мимо, несильно стиснул плечо Анжея. Шелехов мотнул головой и тоже поднялся.

Анжей встал последним. Прошел вперед, гладко, точно ступал по атласной ленте. Куда делось откровенное покачивание бедрами.

— Маленькое испытание для нас? — вскинул он бровь, оказавшись между парнями.

— Что-то вроде того, — кивнул Лемешев, обходя стол. Из ящика достал старый «Полароид» и, наставив его на троицу — щелкнул. Не глядя, сунул выползшую фотографию в конверт, а потом просто поджег его, глядя как тает в отблесках огня так и не отсмотренная фотография. — Задание на скорость. На концентрацию. На слаженность. — Сделайте так, чтобы фотография не сгорела. Время пошло!

Айвен зло стиснул зубы. Задание не для него. Будь здесь Санада, они бы смогли вернуться в прошлое и остановить возгорание. Но Санады не было.

Зато был Матей. Который склонил голову к плечу, сузил глаза, закусив губу. Щелкнув пальцами, он словно разложил горящий конверт на составляющие. Отшвырнув ненужную пылающую бумажку в сторону, он словно в омут рухнул с головой в кристаллическую решетку, убирая воздействие и последствия огня.