И.С.Т. (СИ) - "shizandra" - Страница 106

— Аллилуйя! — отозвался Сима.

— Идиоты, — буркнул Рома, чувствуя себя почему-то обиженным. — Сами тогда свои проблемы решайте. И идите хоть в платье, хоть вообще голяком, — и исчез за дверью комнаты для занятий.

====== 10.1. ======

Кто нарядил елку — было загадкой. Ходили слухи — что кто-то из преподов-материалистов просто переместил живую ель со склона в центр зала, а потом позаимствовал из Белого дома игрушек. Ну че, очень специальные, очень технологии. Вероятно, что-то из домыслов было правдой. Не зря же Линдстрем усиленно отчитывал Лемешева в уголке. Александр кивал, улыбался, снова кивал… Линдстрем хмурился, что-то монотонно выговаривал русскому, вздыхал, но толку, судя по всему, никакого не было. Елка стояла посреди зала. Игрушки на ней висели. И все было отлично.

— Господа… выбирайтесь из своего логова, через пятнадцать минут начинаем! — отряженный в качестве наказания к первоклашкам, Лемешев несчастным не выглядел. Напротив. Довольный жизнью, почти цветущий, в мягком кашемировом свитере цвета топленого молока, тонких шерстяных брюках. О том, что он явился с улицы, говорили только пушистый грубой вязки шарф (явно снятый с Викинга) и ботинки.

— Ага… да, господин Лемешев, — Чед распахнул дверь, всем собой демонстрируя готовность мгновенно рвануть прочь. — Мы почти готовы.

— «Почти готовы» — это слишком громко сказано, — донесся откуда-то из глубины блока голос Ромы, а сразу следом явился и сам Рома. В купленном явно на фанатском сайте костюме из «Стар Трека», который невероятно ему шел, оттеняя глаза и облегая тело мягко, но очень эффектно. — Здравствуйте. Реферат я написал, вам его сейчас отдать?

— Можешь отправить на электронку, — улыбнулся Александр, окидывая обоих изучающим взглядом. Римлянин из Чеда получился вполне себе пристойный, Кирк из Ромки отличный. Гуцул из Симы — странный. — Трембиту в карман спрятал?

— Угу, — кивнул Бехерович. — И после третьей полезу на гору, со своими связываться…

— Не будь букой, Серафим, — фыркнул Александр.

— Он дуется, что ему платье не дали надеть, — тут же «заложил» друга Рома, вертясь перед зеркалом. Он немного пригладил волны на волосах, и теперь пряди лежали более ровно.

— Это было бы весьма опрометчивым поступком, но интересным экспериментом, — улыбка Лемешева стала чуть шире. — Я рискнул надеть платье на втором курсе. Но к тому моменту я уже много чего умел, так что обезопасить себя не составляло проблем.

— Как-то так мы ему и говорили, — вздохнул Рома. — Время еще будет покрасоваться. Привет, мальчики. Ого… — Он развернулся к вышедшим из своей комнаты Фрею и Аяну, и присвистнул. — Ягодка, и как теперь тебя звать?

— Еще не определился, — оскалился запакованный в кожу по самое горло тот. Черный плащ на змейке поскрипывал, за плечом виднелась рукоять какого-то меча. А еще он распустил волосы, надел перчатки и теперь был похож на ожившую мечту поклонницы аниме или фетишиста. — Я считаю, что Кададж, а вот он, — кивок в сторону Аяна, — говорит, что у меня волосы длиннее, так что тяну на старшего братца. Оба — ну очень нехорошие герои седьмой «Последней фантазии».

Рома только головой покачал, окидывая откровенным взглядом затянутого в костюм Фрея. Тот выглядел настолько агрессивно-сексуально, что поневоле начали закрадываться странные мысли. Впрочем, стоило перевести глаза на Аяна, как дыхание перехватывало еще сильнее. Японец не стал рядиться гейшей или самураем, зато стянул что-то явно из национального джей-рока, и теперь красовался в высоких ботинках со шнуровкой, облегающих лайковых брюках и расшитым золотом красным пиджаком «под мундир» с высоким воротником-стойкой с эполетами и прочей атрибутикой.

— Чувак, я знаю кто ты!!! — восторженно завопил Сима. — Ты — Гакт!

Лемешев только бровь вскинул:

— Ваши глубокие познания в японской культуре приятно удивляют…

— Мне девушка когда-то показала. Она по нему тащилась как удав по стекловате!

— Я на Гакта не тяну, — выдохнул Аян, которого сейчас язык бы не повернулся назвать «малышом». — Я, скорее, сборное от всех понемногу.

— Отличная сборка вышла, — Рома подмигнул, показывая большой палец. — Классно выглядите, парни. На вашем фоне мы все потеряемся. Что не может не радовать.

Фрей фыркнул и увлек Аяна поближе к остальным. Вместе они смотрелись действительно эффектно. И очень опасно.

— Не уверен, что это хорошая идея на самом деле, — Аян поежился. — Внимание — это последнее, что нам нужно.

— Аян, отставить упаднические мысли! Вперед, к развлечениям! — Александр шагнул в сторону, приглашая парней покинуть блок.

— И что, даже не прочитаете лекцию на тему безопасности и осторожного поведения? — съехидничал Фрей, заматываясь в шарф. Костюм — костюмом, но мороз на улице никто не отменял.

— Вам об этом едва ли не с первого дня учебы повторяют по десять раз на дню, так что не вижу смысла, — пожал плечами Лемешев. — Но если вдруг возникнут какие-то проблемы — обращайтесь к кураторам.

— Ну да, если все страшилки окажутся правдой, вам отбоя от нас не будет, — фыркнул Рома и, одевшись наконец, вышел вслед за всеми.

Народа в клубе было… много. Пожалуй, только здесь и сейчас можно было оценить размер филиала и количество в нем учащихся. С другой стороны, по сравнению со стандартным ВУЗом это самое количество нервно курило в сторонке. Но и того, что было, вполне хватило, чтобы бушующая энергия захватила, ослепив и оглушив на миг. Громкая, ритмичная музыка, всполохи света только добавляли хаоса в ощущения. Их, первогодок, непривыкших к подобному, получаемых только тщательно отмеренное воздействие, почти парализовало на некоторое время. Здесь и сейчас все было по-другому, совсем по-другому. Воздействия хроников были видны невооруженным взглядом, материалисты забавлялись художественной скульптурой, превращая что-то в нечто под смех зрителей. От маскарадных костюмов почти рябило в глазах, а взглядом хотелось охватить все и сразу. Слишком много всего. Собственная вселенная вдруг сузилась до этого зала, кажется, даже планары ходили ходуном, по крайней мере, что-то звенело и вибрировало на самой грани тонкого восприятия.

Они шли через толпу почти завороженные, зачарованные буйством красок и света, хаосом ощущений. Лемешев растворился в толпе, но они этого даже не заметили. Как почти не воспринимали обращенные к ним оценивающие взгляды. Откровенно облизывающие, голодные, похотливые. Впрочем, не они одни были «под обстрелом». Первогодки, пришедшие раньше и уже успевшие немного привыкнуть, инстинктивно жались к стенам, кураторам или старшим «якорям», смотрели испугано, но с любопытством. А чем больше проникал творящийся хаос в кровь, тем меньше был страх, больше любопытства и возбуждения.

— Не нравится мне все это, — Матей, наблюдавший за происходящим из темного уголка, с силой сжал пальцы Санады. Накрывало. Чертов метатренинг таки достиг своего пика, и реальность странно вело. Но теплые сильные пальцы пока держали, не давая сорваться и утонуть. А еще ответственность, оказавшаяся не менее мощным якорем. Ближе к обеду их всех собрал Арестов и в коротких, но емких выражениях, почти в добровольно-принудительном порядке велел присматривать за «малышами». Не за всеми скопом, разумеется, а за кем-то одним, выбрав себе «жертву». И Матей отлично его понимал. Как корректору, Арестову сегодня достанется больше всех, ибо именно он в компании еще парочки парней послабее будет сглаживать и убирать последствия спонтанных инициаций и «фокусов» метатренинга. Следить еще и за порядком — даже он не сможет разорваться на столько маленьких арестовых.

— Ты тоже это чувствуешь? — хмуро поинтересовался Айвен, стоящий плечом к плечу то ли поддерживая, то ли ища поддержки. Операторов метатренинг задевал так же сильно, разве что спецэффектов от этого было меньше. Все происходило исключительно на уровне планаров, и в реальную жизнь прорывалось только, если утонувший оператор начинал путать нити вероятностей.

— Я чувствую, как растет напряжение. Воздух словно уплотняется. Как перед грозой, — Матей поджал губы и рванул ворот рубашки. Ради разнообразия в последний момент он решил выделиться по-своему и надел костюм-тройку. С учетом того, что за все прошедшие годы в подобном «наряде» он никогда не появлялся, обходясь джинсами, можно было сказать, что сегодня он таки нарядился.