Коридор (СИ) - "rakugan" - Страница 7

— Оставайся на месте! — прикрикнул я, когда Гарри завозился на дереве.

Чуть позже на нас вышел второй штырехвост, но это была самка, пришлось ее пропустить. Больше никого не было — часть штырехвостов обошла загонщиков с фланга и благополучно миновала цепь охотников.

Выйдя на просеку, я сел на корточки, чтобы рассмотреть добычу. Это был упитанный двухлеток, очень похожий на обычного кабанчика, если бы не длинные ноги, изогнувшиеся в падении под странным углом. Отведя левую переднюю ногу в сторону, я воткнул нож в сердце. Брызнул фонтан непривычно темной крови.

— Зачем это? — Гарри, остановившись у меня за спиной, рассматривал подсвинка.

— Чтобы кровь не осталась в мышцах, иначе вкус потеряется.

— А какие они на вкус? — Гарри погладил бок штырехвоста.

— Как свинина, даже нежнее.

Гарри был безумно горд собой — до сих пор на его счету были лишь зайцы да утки. Я расхвалил его, как мог, и в лагерь мы оба вернулись счастливые. Из остальных повезло только Маклаггену — он взял старого, матерого секача, которого нельзя было есть из-за тяжелого запаха, зато голова с клыками украсила бы любую гостиную. На Скримджера вышел второй секач, а с ним две самки, но секача они с Джоном упустили.

Хиггзы все еще где-то пропадали, разыскивая ушедшего подранка, и вернулись только через час. К тому времени стемнело. Эльфы развели огонь и приготовили ужин, но есть никому не хотелось — все ждали жаркого из окороков штырехвоста, медленно вращавшихся на вертеле над костром. Гарри болтался рядом с Маклаггеном, наблюдая, как тот отделяет голову секача от туловища.

— Ты молодец, — похвалил его Маклагген. — Хороший стрелок.

— Ничего подобного, — возразил Гарри.

— Да брось! Вон Кормак, хоть и старше, а мажет до сих пор, как…

Кормак недовольно надулся.

Скримджер тем временем беспрестанно болтал, рассказывал охотничьи байки и подливал всем огневиски. Гарри и Кормаку налили немного вина. Еще часа через полтора, когда все уже наелись жареного мяса и изрядно нагрузились алкоголем, так что анекдоты становились раз от раза все соленее, я решил, что ребенок достаточно наслушался для одного вечера, и увел Гарри спать. Он еще был в эйфории от сегодняшней удачи, так что даже не сильно протестовал.

В палатке Гарри забрался в спальный мешок, а я уселся рядом, и мы еще поговорили о собаках. Гарри понравились гончие Скримджера и пара снежно-белых псов, с помощью которых штырехвостов изгоняют с магловских ферм. Его интересовало, есть ли от них какая-нибудь польза, кроме выведения нечисти, и можем ли мы завести себе такого щенка. Я был почти уверен, что на палатке стоит прослушка в два слоя, но проверять даже не собирался — зачем? Никаких опасных тем мы не касались, а если Скримджер хочет экскурса в собаководство, пускай слушает в свое удовольствие.

Наконец Гарри стал зевать, улегся поудобнее и заснул. Мне не спалось, и я решил выйти покурить. К тому же хотелось подумать. Вот уже целый день прошел, а Скримджер так ни разу и не намекнул, что ему, собственно, от меня понадобилось. Словом даже не обмолвился. Странно…

В лагере было тихо — должно быть, остальные тоже улеглись. Только в костровой яме еще рдели угли. Было прохладно, над головой висели огромные июльские звезды.

Я услышал звук шагов — кто-то шел в мою сторону. Это был Джон.

— Ночь такая хорошая, — сказал он извиняющимся тоном, — жаль тратить ее на сон. Не составите мне компанию?

Я кивнул. Почему бы нет? Только, уходя от палатки, обернулся и незаметно набросил защитные чары и сигнализацию.

Джон уже устроился на складном стуле и ворошил длинной палкой угли. При свете костра было видно, что выглядит он не очень: ботинки перепачканы грязью, мантия в паутине, в растрепавшихся волосах застряли веточки. Беспомощный городской житель, оставшийся один на один со стихией.

Когда я сел рядом, он вытащил из кармана маленькую фляжку с огневиски, наколдовал два стакана и разлил по ним дымящуюся жидкость. Я с благодарностью кивнул. Хотя и огневиски у него был так себе — дешевый, грубоватый, оставляющий неприятное послевкусие.

Я закурил. Джон в ответ на протянутый портсигар отрицательно покачал головой.

— Не курю, извините…

Он сидел, сгорбившись и втянув голову в плечи. Задумчиво вертел в руках стакан.

— Как вам охота? — вежливо спросил я.

Он улыбнулся.

— Все прошло прекрасно, хотя временами я чувствовал себя обузой. Я ведь человек кабинетный, понимаете? “Ученая крыса”, как меня Руфус поддразнивает. Так что для меня все было ново, непонятно, и я, наверное, жутко всем мешал… Но все равно очень рад, что Руфус меня вытащил. Такая возможность познакомиться с интересными людьми… Кстати, нас ведь даже толком не представили. Вы не обидитесь, что я так навязываюсь?

Он бесконечно долго рылся по карманам мантии, постоянно извиняясь и вздыхая, и наконец вытащил визитницу.

— Вот.

Протянул мне прямоугольник простого белого картона, на котором сверху было оттиснуто:

“Департамент магических игр и спорта Министерства магии

Отдел изучения народных игр и традиций”

А чуть ниже:

“Джон Райкрофт

Начальник отдела”

***

Что ж, по крайней мере, это все объясняло.

Отдел изучения народных традиций в спортивном департаменте и вправду существовал. Туда даже можно было зайти, если кому интересно, но любопытные находились редко. Отдел выпускал ежеквартальный бюллетень с нудными статьями вроде “Истоки магических ритуалов ацтекской игры в мяч”. Но все, кому надо, знали: за непритязательной вывеской скрывается ничто иное, как главное бюро Службы внешней разведки и контрразведки.

Формально подчинявшееся министру магии, это ведомство было практически независимым и проводило собственную политику. С приходом на министерский пост Миллисент Бэгнолд вес разведки стал падать, а ее возможности существенно сократились. Однако штат агентуры в разных странах удалось сохранить, да и в политические интриги внутри страны Служба вмешивалась нередко…

Я вертел в руках визитку, не глядя на Джона. Так вот, значит, ради кого затевалась охота. Скримджер на самом деле ничего не хотел мне сказать — мною интересовались совсем другие люди.

Ладно. Послушаем, что от меня нужно “конторе”. А пока можно поиграть в дурачка.

— Замечательно, — сказал я, отхлебывая огневиски. — Давно мечтал познакомиться с кем-нибудь из вашего отдела. Может, хоть вы наконец скажете мне, когда продолжится издание “Полной истории квиддича”? Последний том был посвящен тринадцатому веку, на том все и заглохло.

— У нас уже готовы следующие два, — живо откликнулся Райкрофт. — Но эти чинуши… Вы не представляете себе, как сложно выбить финансирование из Министерства.

— Сочувствую.

— Да, да. Это просто кошмар, у меня иногда руки опускаются. А ведь история квиддича очень важна, особенно для подрастающего поколения. Молодежь должна знать традиции, верно?

Он тревожно заглянул мне в лицо.

— Должно быть, так.

— Я вижу, вы понимаете… На образовании нельзя экономить — это то, что я никак не могу вдолбить министерской комиссии по бюджету. Иначе мы скатимся на уровень американцев. Вы никогда не сталкивались с выпускниками Сэйлемской школы магии? А я вот имел с ними дело, когда мы проводили конференцию молодых исследователей. Ужасно, просто ужасно. Уровень их так называемых научных работ… Да у нас в Хогвартсе лучше пишут первокурсники!

Райкрофт возбужденно размахивал руками, а меня бросило в жар. Вряд ли он случайно упомянул Сэйлем… Значит, я где-то проявил неосторожность, и в Службе знают о моем намерении отправить туда Гарри.

— Не скажите, — возразил я Райкрофту. — В Хогвартсе с образованием тоже не все гладко. За последние двадцать лет школа превратилась в…

— Я согласен, — торопливо кивнул он. — Не подумайте, я тоже не в восторге от порядков, которые завел Дамблдор. Но это хоть что-то! С Сэйлемом никакого сравнения, поверьте мне. Да и на фоне Бобатона Хогвартс смотрится вполне достойно, хотя насчет Дурмштранга можно поспорить. Но только не американцы, нет! Несколько моих знакомых, знаете, подумывали отправить детей учиться в Штаты, но я их отговорил.