Коридор (СИ) - "rakugan" - Страница 65

— Ш-ш, — вмешался Акушер, — не торопи события. Пока еще никто не вернулся и никого не закопал. А Гадючка с ним договорится, я уверен. Не в первый раз…

— Ты, Гвоздик, я смотрю, хочешь остаться в стороне? — тем временем с обманчивой мягкостью спросил Джем.

— Гармова мать, что ты сочиняешь?! Я этого не говорил! Я не отказываюсь помочь, просто надо же все обдумать…

— А что ж ты не обдумываешь? — зарычал Джем. — Разучился? Парни, вы мне всерьез хотите сказать, что никто не заметил главного?!

Воцарилось молчание. С визгом проехались по полу ножки табурета — видно, Гвоздик уселся.

— И что, по-твоему, главное? — спросил Акушер.

Раздался скрип, словно Джем всей своей немаленькой массой навалился на стол.

— Видели, — заговорил он тихо, — как этот Квиррелл вспыхнул? Как свечка, тролль его задери!

— Стихийная магия… — неуверенно начал Акушер.

— Ты когда-нибудь видел такую стихийку?!

Причард решил, что лучше промолчать.

— Дети мои, — рокочущий бас Джема теперь звучал убедительно, как никогда, — Гадючка у нас, конечно, псих, но при этом не дурак…

Спасибо за такую лестную характеристику. Всю жизнь мечтал ее услышать.

— И Гарри Поттера взял в дом не просто так, не из чистой благотворительности,— продолжал Джем. — Он будет вам плести много разного: что-де ничего от Лорда в мальчишке нету, что это ошибка. Может, врет, а может, у самого глаз замылен. Но что случилось с Квирреллом — вы видели. Что этот самый… который «программа»… рассыпался в порошок от одного прикосновения — тоже видели. Чего вам еще надо?

Потом все заговорили одновременно. Часть я не расслышал, потому что послышались шаги, и я спрятал пробку.

За моей спиной распахнулась дверь кухни, послышался голос Гвоздика:

— Руди, пойдем, ты нам нужен.

Когда я вошел в кухню, Уиллоуби пояснил:

— Мы решили устроить голосование.

— Ты же понимаешь, — сказал мне Джем, восседавший за столом, как гора, — что мы не можем делать ставки вслепую. Давай прямо, откровенно, здесь все свои: что ты сам-то думаешь? Гарри и есть Лорд, или как?

— Не знаю, — честно ответил я. — Все, что я могу сказать, вы и так знаете. Я уверен, что нет, но могу ошибаться. У меня глаз замылен, как тут верно подметили…

— Ага! — расхохотался Уиллоуби. — Я так и думал, что он все слышал! Кто ему кинул «ниточку», признавайтесь? Джем, старая хитрюга, ты?

Джем не успел ответить. Я потянулся за пивом, но тут послышался мягкий, спокойный голос Уигана:

— Мне кажется, в данном случае не имеет принципиального значения, кто такой Гарри Поттер. Пока вы спорили, я прикинул риски…

Он продемонстрировал схему на листке.

— Если коротко, то самое правильное, на мой взгляд, — увезти Гарри из Англии. До прояснения ситуации. Так будет лучше и для Рудольфа с Беллой, и для нас. При любом раскладе — кто бы ни был Гарри, — это наилучший вариант.

— Загвоздка в том, — заметил я, усаживаясь, — что как раз уехать-то мы не можем.

В наступившей тишине я рассказал о Райкрофте и о тупике, в который он меня загнал.

— Вербует он тебя, чего тут думать, — заявил Джем. — Понимает, что тебе сейчас деваться некуда.

— Слушайте, я вот чего не пойму, — вмешался Акушер. — Нам же «контора» всегда помогала, ну, негласно… А почему они сейчас мутят воду?

— Молоко на губах не обсохло, вот и не понимаешь, — буркнул Джем. — Куда им было деваться, как не помогать? Бывший начальник «конторы» Леонард Пикеринг и наш Лорд в свое время были, что называется, заклятые друзья. Организация-то создавалась с ведома и благословения Службы — дошло, да? А потом, когда игра зашла слишком далеко, «конторе» оставалось только делать хорошую мину при плохой игре. Представь, что всплыли бы документы, из которых ясно, что Служба, считай, своими руками вырастила боевую оппозицию… Да Визенгамот всю эту компанию мигом бы разогнал, а Пикеринг оказался в Азкабане!

— А, может, на Райкрофта надавить таким манером? — оживился Гвоздик. — В тайниках ведь наверняка остались архивные документы, а, Руди? Пригрозить, что устроишь вброс в газетах…

— Кому это сейчас интересно? — охладил я его пыл. — Пикеринг давно на том свете, прочие, кто имел с нами дело, тоже поумирали или на пенсии… Райкрофту будет ни холодно ни жарко от того, что я начну размахивать пыльными бумажками.

— Вот-вот, — прогудел Джем. — Зато он узнает, что у нас сохранились архивы, и после этого из Гадючки всю душу вытрясет. Уж проще самому эти архивы на блюдечке принести.

— Ясно, — разочарованно сказал Гвоздик.

— Какие еще будут идеи? — поинтересовался я.

— Вам с Гарри нужно спрятаться у маглов, — предложил Уиллоуби. — Их пятьдесят с лишним миллионов. Никто не найдет.

— И как прикажешь это сделать? — саркастически спросил я. — Райкрофт следит за каждым моим шагом.

— Мы сами этим займемся, — постановил Джем. — Обеспечим «чистое» жилье, деньги и поддельные документы. Причем так, чтобы ты до последнего не знал, куда вы отправитесь и под каким именем.

— Сейчас не стоит даже пытаться…

— А сейчас и не надо. К Рождеству, я думаю. Как раз Гарри вернется домой на каникулы.

Я кивнул. Это действительно был наилучший выход. Вряд ли за полгода в Хогвартсе с Гарри что-то случится — во всяком случае, хотелось в это верить.

— Ты думаешь, Райкрофт кретин? — спросил Акушер. — Он наверняка чего-то такого ждет.

— А что делать? — пожал я плечами. — Кто не рискует, тот не выигрывает.

— Ага, — кивнул Ткач, — Лорд тоже всегда так говорил.

Я покосился на него, но с Уиганом никогда толком не поймешь, когда он всерьез, а когда иронизирует.

Все равно другого выхода не было, так что на том и порешили.

***

Предстоящий побег мы с Беллой обсудили, гуляя по лесу. Дом, конечно, был защищен от прослушивания, но лишний раз рисковать не стоило.

Белла на удивление быстро согласилась с идеей. Жить среди маглов ей не хотелось, но раз уж речь шла о безопасности Гарри… Только спросила:

— На кого мы оставим дом?

— Закроем под Fidelius. Надо только решить, кого выбрать тайнохранителем.

— Динки? — предложила она.

Я задумался. Это было само по себе неплохо — любой эльф скорее умрет под пытками, чем откроет доступ чужаку. И мы такое уже пробовали: в последний год перед катастрофой тайнохранителем Торнхолла была Конни, наша старая эльфиня. Но вспоминать об этой истории было неприятно.

Загвоздка в том, что тайнохранителем, по условиям магического договора, может быть только свободное существо. Поэтому Конни пришлось дать одежду. Помнится, я долго не решался с ней об этом заговорить, а когда решился, почувствовал себя законченным мерзавцем. Конни жила с нами всю жизнь — и тут я так с ней обошелся!

Как назло, в голову полезли непрошеные воспоминания. Например, как однажды лет в шесть я отказался за обедом есть суп, из-за чего отец разозлился и заявил, что раз так, я буду питаться одним супом ближайшие три дня, пока не привыкну есть, что дают. А Конни, нарушив прямой приказ хозяина, тайком приносила мне в спальню оладьи с вареньем — можно себе представить, сколько раз ей пришлось из-за этого биться головой об стену…

Как и следовало ожидать, во время разговора эльфиня припомнила мне и эти оладьи, и многое другое. Я пытался ей объяснить, что после долгих лет верной службы никто и не думает выгонять ее из дома, что мы будем относиться к ней по-прежнему, а одежда — простая формальность. Но Конни была безутешна. Наконец она все же согласилась — а куда ей было деваться? — но потом до конца своих дней со мной больше не разговаривала.

От одной мысли о таком же тягостном объяснении с Динки у меня начинала болеть голова. Вдобавок Конни-то была уже старая и почти не выходила из дома. А Динки, как ни крути, придется отлучаться — за продуктами, углем, порошком для камина… Если кто-нибудь догадается, что она стала нашим тайнохранителем, проще простого будет подловить ее на улице и прикончить — тогда Торнхолл окажется открыт всем ветрам.