Шпеер (СИ) - "Magenta" - Страница 85

Приусадебный участок господина Шпеера вызвал бы у тети Петуньи по меньшей мере сердечный приступ. Немецкой аккуратности не было и духу. Нестриженые кусты топорщились неухоженными дикобразами, сухие листья, засыпавшие дорожку к дому, никто не думал сгребать. От полного уныния и мерзости запустения сад Шпеера спасал буйно разросшийся бересклет, жизнерадостно пламенеющий багрянцем. Впрочем, маленький одноэтажный дом с черепичной крышей выглядел довольно уютным и, несомненно, обитаемым. На веранде красовался маленький столик с позабытой чашкой чая, а из плетеного кресла на директора Поттера радостно таращил круглые глаза большой плюшевый медведь.

Собравшись с духом, Гарри постучал в обшарпанную деревянную дверь.

До его слуха донесся женский голос, но слов было не разобрать. Наконец, дверь распахнулась, и на Гарри уставились удивленные глаза немолодой светловолосой женщины.

— Фрау Шпеер? — робко начал молодой человек. — Добрый день. Меня зовут Гарри Поттер. Я... э-э... ваш сосед. С Прайвет-драйв.

Только потом Гарри понял, что интуитивно сделал верный шаг, не сказав, что приехал из Лондона.

— Сквозняк, — пробормотала женщина. — Заходите быстрей.

* * *

Подъезжая к Литтл-Уингингу, директор Поттер рисовал в воображении всевозможные картины встречи с фрау Шпеер. Ни одна из них на сотую долю не походила на то, что ему довелось сейчас лицезреть.

Чувствуя себя не в своей тарелке, Гарри маялся в чужой гостиной с чашкой чая на коленях, прилагая все душевные усилия к тому, чтобы не смотреть в угол — там, в инвалидном кресле, шевелился ребенок-паучок.

— У Джимми церебральный паралич, — сообщила фрау Шпеер.

Как выяснилось, «фрау» было не лучшим обращением к жене господина Шпеера — та оказалась уроженкой Варшавы, женщиной милой и обаятельной: таких в Литтл-Уингинге не водилось отродясь. Даже польский акцент в ее устах звучал приятно.

— Меня зовут Барбара, — она подвинула смущенному директору корзинку кексов. — Пани Шпеер, если хотите. Все эти «фрау»-шутки из-за мужа. Райнер поляк, корнями из Баварии, но уж сколько лет мы тут, так и не превратился в англичанина, — Шпеериха безнадежно махнула рукой. — Ни языка толком не знает, ничего. Как вам кексы, мистер Поттер?

— О-о, замечательно, очень вкусно, — пробормотал Гарри, чувствуя во рту что-то вроде сладкого песка.

Он покосился на больного ребенка — зрелище было душераздирающее. Худенький мальчик, чей возраст определить было невозможно, с отрешенным лицом тянул руки к камину, увлеченно разглядывая на свет хрупкие скрюченные пальцы. Хуже всего были нечленораздельные звуки — ребенок что-то мычал себе под нос.

— Мы тут недавно, — рассказывала тем временем пани Шпеер. — Дурслей я видела в церкви, но не знаю их толком. Сами понимаете, из-за Джимми я никуда не выхожу.

— А скажите... — робко спросил Гарри. — Джимми можно вылечить?

Женщина покачала головой.

— Полностью — невозможно. Но улучшить состояние... Да. О, да! Ради чего мы здесь... Райнер обещал выслать деньги, чтобы отправить Джимми в частный реабилитационный центр. Там чудеса делают. Уже перевел половину суммы на мой счет, но потом... — она нахмурилась, раздраженно скривила губы и замолчала.

— А что потом? — осторожно подбодрил Гарри.

— Счет арестовали, — Барбара бессмысленно помешала ложечкой давно остывший чай. — Обидно думать, что где-то лежат деньги, которые невозможно снять.

— Но почему? — изумился Гарри. — Он как-то нарушил закон или...

— Райнер в розыске, — Барбара встала, подошла к ребенку, вытерла полотенцем ниточку слюны с безвольного подбородка Джимми и вручила ему упавшего на пол резинового зайца. — Уехал, оставил записку, что будет нам помогать. Сначала помогал, а потом...

Она вернулась к чайному столику и молча уставилась на потрескивающие поленья в камине. Гарри бросил быстрый взгляд на Джимми и обнаружил, что тот опять выронил игрушку. Отставив безвкусный чай, Гарри вскочил, подобрал зайца и попытался вложить в маленькую скрюченную ручку ребенка. С третьей попытки мальчик ухватил игрушку, задумчиво сунул в слюнявый рот и уставился на Гарри большими печальными глазами цвета лесных орехов.

Директор Поттер нервно ретировался в кресло.

— Вы ему нравитесь, — заметила Барбара. — Молчит — значит, все в порядке. Джимми не любит злых гостей. Не поверите, как он умеет завывать! Недавно нас навестил господин викарий, — она вдруг рассмеялась. — Ох Джимми и скулил!

Господин викарий был кумиром тетушки Петуньи.

— Я его понимаю, — Гарри скрыл улыбку за чашкой чая.

— Джимми все понимает, — доверительно сказала Барбара. — Иногда мне кажется, он умнее всех нас вместе взятых. Он как будто в другом мире живет. Если бы не его боли...

— Ему бывает больно? — озадаченно спросил Гарри.

Пани Шпеер одарила гостя взглядом, полным застарелой горечи.

— Если бы он мог толком говорить... — она отвернулась перемешать угли в камине. — Мистер Поттер, вы сказали, у вас ко мне дело.

— Да, — спохватился Гарри. — Дело. Э-э... Оно было, но... После того, что вы сказали... Я рассчитывал встретиться с вашим мужем. Сказать по правде, я с ним не знаком, но... Он написал три очень необычных книги. Я хотел с ним поговорить насчет этих самых книг.

Пани Шпеер молниеносно развернулась, как со свистом отпущенная пружина. Усталая сорокалетняя женщина исчезла во мгновение ока. Перед директором Поттером стояла молодая разъяренная фурия с кочергой в руке, готовая искромсать гостя на части.

— Так вы из этих? — крикнула она. — Тех, кто приходит мне нервы трепать?

— Что вы имеете в виду? — вжался в кресло Гарри.

Ребенок в углу тихо заныл.

— Приперлись ко мне с расспросами? Сейчас начнете рассказывать, что Райнер что-то пишет? Да ни черта он не пишет! — злобно крикнула она. — Убирайтесь к дьяволу!

— Он пишет! — вскочил с кресла директор. — Еще как! Из-за его писанины у моего друга будут неприятности! Он не понимает, чем это может обернуться для других!

Пани Шпеер уставилась на Гарри диковатыми глазами.

— Я уже говорила, — сквозь зубы процедила она, потрясая кочергой. — И устала повторять одно и то же! Ни черта Райнер не пишет! Он едва знает английский! Мы оба до сих пор без гражданства! Никто и ничто! Райнер бы никогда не написал то, что мне тут под нос совали!

— Он механик замминистра! — взвился Гарри. — Почему бы ему не написать то, что он написал?

— Не напоминайте мне про этого подонка! — крикнула Барабара. — Он вытурил Райнера из фирмы, когда тот заболел! Не дал ни копейки помощи! А с виду благородный, да! Чтоб вы сдохли, Малфои! Это они вас прислали, так?

— Бога ради, успокойтесь, — Гарри нервно оглянулся на завывающего Джимми. — Вы сами его пугаете!

Заяц опять валялся на полу. Рискуя получить кочергой по затылку, Гарри отвернулся от взбешенной Шпеерихи, подобрал зайца и сунул ребенку в руку.

— Не бойся, — он расстроенно глянул в большие напуганные глаза Джимми. — Я... я уже ухожу. Пока!

— Никуда ты не уйдешь, — загородила дверь разгневанная мать. — Пока не скажешь, кто тебя сюда послал!

— Никто меня не послал, — сердито сказал Гарри, ощущая, что еще минута, и он завоет на пару с Джимми. — Я сам! Ваш — Райнер — написал — книги. Политическое дерьмо! И мой друг может из-за этого пострадать. Понятно сказано или нет? — рявкнул он.

— Ваш друг Люциус? — сощурила глаза Шпеериха.

— Какой еще Люциус! — разъярился Гарри. — Я работаю в издательстве, в том, где Шпеер своими шедеврами людей под гильотину подводит!

Барбара медленно опустилась в кресло. Кочерга с негромким лязгом выскользнула из ее руки.

— Райнер не писал этих книг, — тихо сказала она. — Не знаю, кто их сочиняет. Хоть убейте, не знаю. Райнер прислал мне несколько писем... Сказал, что вместе с другом пишет книгу. Ох, как я тогда удивилась, — она недоверчиво покачала головой. — Сроду у него таких друзей не было! Говорил, что вынужден уехать, просил, чтобы не волновалась, мол, за книгу получит хороший гонорар, вышлет деньги, будет помогать... пока жив. Беда в том, что... — она медленно провела ладонью по лицу, — я даже не знаю, жив ли он, — едва слышно прошептала она.