Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Любовь к красному - Гусейнова Ольга - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

В первый момент я замерла, невоспитанно уставившись на Мельника, под немигающим взглядом которого любой бы почувствовал себя неуютно. А красный, будто нарисованный тоненькой кисточкой вьюнок у него на висках предупредил, что передо мной один из шелонов, в народе называемых берсерками.

Характерный рисунок на висках у этих туманников проявлялся еще в детстве, когда пробуждался дар шелона, причем исключительно у мальчиков. Цвет рисунка определял категорию шелона, насколько тот силен и одержим.

Самый слабый – серебристый – говорит о силе и вспыльчивости своего носителя. Красный цвет – мужчина очень силен, эмоционально нестабилен и обладает повышенной регенерацией. Самый опасный – черный – награждает хозяина мощью, выносливостью, невероятной регенерацией, но взамен «требует» строгого контроля над эмоциями, потеряв который, туманник впадает в боевое неистовство, уничтожая все на своем пути. Таким образом, чем темнее цвет, тем более глубокий боевой транс, объем разрушений и количество жертв.

Каждый шелон с рождения учился контролировать себя и свои чувства, раскрываясь только в ближнем кругу людей и родных. Но именно из берсерков выходили лучшие военные стратеги, славящиеся коварством и безжалостностью, преданные защитники или неподкупные блюстители закона. Самые справедливые, не знающие жалости к врагам и преданные своей стране и близким. Одним словом – одержимые!

Шелонов в разы больше, чем таких, как я, зеркальщиков, но и те не часто встречаются в обычной жизни. Признаться, встреч с ними предпочитают избегать: кому охота попасть под пристальный, да и не очень, взгляд берсерка?!

Мельник протянул руку и пожал мою ладонь совсем легонько, тщательно дозируя силу.

– Приятно познакомиться. – Снова едва заметно, нейтрально улыбнувшись всем, я перешла к цели встречи: – Чем могу помочь?

Начал Завадия:

– Два дня назад в музей доставили коллекцию зеркал Эядара. Всего двадцать три штуки.

Директор музея поморщился, должно быть, услышав «штуки».

– Самое «новое» датировано третьим веком от Объединения народов. Планируется не только выставка, но и научно-практические конференции по теме… э-э-э… сравнительного анализа культур… способов изготовления, оформления и…

Неожиданно истерично завопил Антон Сергеевич:

– Да что тут говорить-то, просто представьте: сразу три экспоната – магические! В общем, к этому событию будет самое пристальное и повышенное внимание прессы, правительств двух стран, а тут – такое…

– Я не совсем понимаю: зачем вам зеркальщик? Скорее, вам нужен…

Мое осторожное заявление оборвал на полуслове Мельник:

– К нам поступила информация от третьих, незаинтересованных, но осведомленных лиц, что во время транспортировки – либо, вариант еще хуже, именно в музее – произошла подмена части коллекции! Не фальшивками, но экспонатами с более поздней датой изготовления и соответственно менее ценными.

– В качестве перепродажи? Наживы? – нахмурилась я, выслушав его спокойный, холодный аргумент. – Но это глупо, когда замешаны правительственные интересы, спецслужбы, невозможно сбыть…

– Есть мнение – чтобы разжечь конфликт между Эядаром и Рошаной, – остановил меня полковник. – Уж слишком в последнее время мы с островитянами задружили.

– А… как… кража и подмена зеркал может осложнить ситуацию между странами? – удивилась я.

– Стоимость коллекции. Эядар впервые разрешил вывезти три магических зеркала за пределы страны, – сжимая дрожащие руки в кулаки, выдохнул пожилой смотритель Лежнев.

– Самая большая ценность выставки – Триада Истины! – пафосно заявил Мышкин. – Те самые магические зеркала уникальны. Министерство культуры пять лет вело переговоры, чтобы выставить их у нас! – Он опять сорвался на истеричный тон, чем заработал раздраженный взгляд Мельника.

– Положим, Триада хранится в запасниках, внизу и под усиленной охраной, – с иронией заметил Завадия.

Но директор не унимался:

– На открытии экспозиции будет сам президент!

– Господа, зачем вам зеркальщик или сутевик, если можно провести официальную экспертизу и выявить махинации с подменой? – Ситуация начала меня раздражать.

– Сейчас мы не имеем права привлекать внимание СМИ к экспертизе, которая, к слову сказать, уже проводилась по требованию нашей же стороны и перед самой отправкой зеркал в Рошану. Это не вариант!

Шорта Михайлович, бросив на шелона внимательный, спрашивающий разрешения взгляд, отвел меня подальше от спецов из ВК и директора музея, затем, придерживая меня под локоть, тихо пояснил:

– Эва, мы в щекотливой ситуации. Рошана договорилась с Эядаром о размещении на его территории военной базы для наших воздушных судов. Предупреждаю: это секретная информация! Выставка – своеобразная демонстрация доверия, а тут – такой конфуз. И пусть самые ценные экземпляры под охраной, но сам факт того, что мы облажались, не уследили, может создать у наших союзников превратное мнение о нас как о ненадежных партнерах. Не заслуживающих доверия и не сохранивших чужое имущество!

– Я поняла, Шорта Михайлович, – извиняясь улыбкой, тихо ответила я. – Введите в курс: что необходимо сделать?

– Ты проверишь каждое. Если обнаружим подмену, тогда уже наверху будут решать, как выходить из положения.

– Хорошо, – кивнула я. – Мне нужен список экспонатов с датами и отличительными особенностями, на что можно будет опираться в работе.

– Давайте документацию! – приказал Завадия директору музея, и тот, вытащив из-за портфеля кипу бумаг, засеменил к нам.

Я потратила час на изучение документов сопровождения, выясняя даты, места создания зеркал, список бывших владельцев и легенды, связанные с ценностями. И пока знакомилась с информацией в соседнем кабинете, законники по-прежнему ждали меня в зеркальном зале.

Проверку я решила начать с самого простого объекта. Глубоко вдохнула, выдохнула, отрешаясь от всего, положила ладонь на гладкую отражающую поверхность и отпустила частичку своего дара на свободу, подобно энергетическому импульсу, который дальше волнами расходится, проникая в объект, заставляя вибрировать саму его суть, причем любой объект, определяя возраст, «натуральность», истинность и выявляя подделку.

Таков дар магов-сутевиков – устанавливать подлинность любой вещи, истинный возраст и назначение. Изредка к этой магической способности добавлялась побочная, к примеру, как у меня, – считывать вибрации отражающих поверхностей. Таких туманников называют зеркальщиками. Специально или нет, мы могли запустить обратную реакцию, и тогда любая отражающая поверхность начинала показывать нам все, что «увидела», что когда-либо отразилось в ней, но лишь исполненное чувств, эмоций, страданий, боли… И все в обратной последовательности: от недавнего к далекому прошлому. Преступления, чужая страсть, несчастные случаи – все подобное приносит невыносимые страдания живым, вызывая наиболее сильные вибрации, а значит, легко и ярко запечатлевается, особенно зеркалами.

Я мысленно послала импульс первому зеркалу, просмотрела полученные сведения и, открыв глаза, успокоила напряженно ожидающих результата мужчин и даму:

– Это соответствует заявленным данным. Подлинное.

Они невольно выдохнули с облегчением, а я передвинулась дальше. И, таким образом «прощупывая» суть, неспешно прошла вдоль стен с зеркалами, кивком подтверждая подлинность каждого.

Предпоследнее, довольно большое овальное зеркало отразило среднего роста стройную фигуристую девушку лет двадцати пяти, с молочной кожей и бледными веснушками на прямом носике. У меня, как у шелона Мельника, глаза ярко-изумрудного цвета, который писатели-романтики сравнивают с весенней травой, только, в отличие от него, опушенные темно-красными ресницами.

Благодаря слишком яркой внешности я почти не пользовалась декоративной косметикой. Зачем? Густые, гладкие, багряного цвета волосы длиной до талии я забирала в высокий хвост на макушке, чтобы работать не мешали. А одевалась в классические офисные костюмы, предпочитая приталенные жакеты с отложными воротниками в компании с юбками либо брюками.