Самая темная дорога - Кей Гай Гэвриел - Страница 48

На востоке, у Селидона, солнце стояло низко в безоблачном небе, на котором не видно было и намека на бурю, когда армия Бреннина приблизилась наконец к центру Равнины. Скачущий галопом рядом с герцогом Сереша Ньявином впереди его войска маг Тейрнон, измученный до предела после трехдневной скачки, тем не менее ухитрился выпрямить в седле свое объемистое тело, увидев издали стоячие камни.

Едущий рядом с ним его Источник тихо рассмеялся и пробормотал:

– Я только что собирался предложить тебе сделать это.

Тейрнон бросил удивленный взгляд на Барака, высокого, красивого друга детства, который был Источником его силы, и его добродушное лицо расплылось в виноватой улыбке.

– Я за эту скачку потерял в весе столько, что и подумать страшно, – сказал маг, похлопывая себя по все еще внушительному животу.

– Тебе на пользу, – заметил Ньявин из Сереша, скачущий с другой стороны.

Барак рассмеялся, а Тейрнон с негодованием ответил:

– Как мне может быть на пользу то, что все мои кости перемешались? Боюсь, если я попытаюсь почесать нос, то вместо него почешу коленку, если вы понимаете, о чем я говорю.

Ньявин фыркнул, потом сдался и сам рассмеялся. Трудно было оставаться мрачным и воинственным в обществе добродушного, совсем не высокомерного мага. С другой стороны, он знал Тейрнона и Барака с тех пор, как они жили в Сереше детьми, в первые дни правления Айлиля, когда отец Ньявина был только что назначен герцогом Сереша, и не сомневался в их способностях. Когда придет время, они станут очень серьезными.

И, кажется, это время настало. Между массивными камнями по направлению к ним скакали три всадника. Ньявин поднял руку и без особой на то необходимости указал на них магу.

– Я их вижу, – тихо ответил Тейрнон. Ньявин бросил на него острый взгляд, но лицо мага потеряло свою простодушную открытость и стало непроницаемым.

Возможно, это было даже к лучшему, что Ньявин не мог прочесть мысли мага. Они бы его очень встревожили, как был встревожен сам Тейрнон, мучимый сомнениями и неуверенностью в себе и еще одним обстоятельством.

Они вдвоем официально приветствовали Верховного правителя Айлерона и официально передали ему командование над армией, в присутствии двух его спутников: Ра-Тенниэля, правителя светлых альвов, и авена Равнины, которые выехали навстречу приветствовать войско Бреннина. Айлерон отвечал им столь же официально. Затем с краткой деловитостью военного он спросил Тейрнона:

– С тобой связались, маг?

Тейрнон медленно покачал круглой головой. Он ожидал этого вопроса.

– Я искал, мой повелитель. Ничего от Лорина. Но есть кое-что другое. – Он заколебался, потом продолжал: – Шторм, Айлерон. В открытом море. Мы обнаружили его, когда пытались установить связь. Шквал с юго-востока, который несет с собой шторм.

– Этого не должно произойти, – быстро сказал Ра-Тенниэль.

Айлерон молча кивнул, его бородатое лицо помрачнело.

– С юго-востока – это не Могрим, – пробормотал Айвор. – Ты совсем не видел корабля? – спросил он Тейрнона.

– Я не ясновидящий, – терпеливо объяснил маг. – Я могу ощущать, до некоторой степени, присутствие магии, как в этом шторме, и я могу дотянуться до другого мага через приличное расстояние. Если бы корабль вернулся, я бы его нашел или Лорин сам бы уже со мной связался.

– И значит, – тяжело произнес Айлерон, – корабль не вернулся или же Серебряный Плащ не вернулся вместе с ним. – Его темные глаза на долгое мгновение встретились с взглядом Тейрнона. Вечерний ветерок шевелил траву раскинувшейся вокруг них Равнины.

Все молчали; ждали, когда заговорит Верховный правитель. По-прежнему глядя на Тейрнона, Айлерон сказал:

– Мы не можем ждать. Мы продолжим путь на север, к Гуиниру, немедленно, а не утром, как планировали. У нас еще есть, по крайней мере, три часа светлого времени, когда можно двигаться.

Он быстро объяснил Ньявину и магу, что произошло во время битвы две ночи назад.

– Мы получили преимущество, – мрачно сказал он, – не нами самими завоеванное, а благодаря мечу Оуина и заступничеству Кинуин. Мы должны воспользоваться этим преимуществом, пока армия Могрима полна страха и растеряна. Видит Ткач, я бы все отдал, чтобы Лорин и Ясновидящая были сейчас с нами, но мы не можем ждать. Тейрнон из Сереша, ты будешь действовать в качестве моего Первого мага в тех битвах, которые нам предстоят?

Он никогда не заходил столь далеко в своем честолюбии, никогда не метил так высоко. Когда он был моложе, это считалось недостатком, потом, постепенно, с течением лет, с этим смирились и стали относиться к нему снисходительно: Тейрнон такой, какой есть, говорили все и улыбались, произнося это. Он был умным и надежным; очень часто у него бывали полезные озарения в важных вопросах. Но полного, веселого мага никогда не считали – да он и сам себя не считал – важной фигурой в каком-либо деле, даже в мирное время. Важными фигурами были Метран и Лорин.

Он довольствовался существующим положением вещей. У него были его книги и исследования, которые имели огромное значение. Он пользовался удобствами Дома магов в столице: слуги, хорошая еда и питье, дружеская компания. Ему доставляли удовольствие привилегии ранга, а также сопутствующий им престиж. Немало придворных дам Айлиля находили дорогу в его спальню или приглашали его в свои надушенные покои, а ведь они и не поглядели бы в сторону пухлого ученого из Сереша. Он серьезно относился к своим обязанностям мага, несмотря на все свое общительное добродушие. Они с Бараком тихо, без суеты, выполняли задачи мирного времени и незаметно служили буфером между другими двумя членами Совета магов. На это он тоже не жаловался. Если бы его спросили в последние годы царствования Айлиля, перед наступлением засухи, он бы причислил свою нить на Станке к числу наиболее отмеченных благосклонным вниманием Ткача.

Но засуха пришла, и над Рангатом взвилось пламя и Метран, который некогда был не только умным, но и мудрым, стал предателем. Поэтому сейчас они оказались втянутыми в войну против освобожденной мощи Ракота Могрима, и он, Тейрнон, вдруг стал Первым магом Верховного правителя Бреннина.