Уравнение с двумя неизвестными (СИ) - "Orbit без сахара" - Страница 5

прилипчивая_зараза :

Ясно.

Барометр настроения, и без того предсказывавший не шибко радужную погоду, упал ещё на несколько пунктов. Расставание с бывшим Эдик переживал довольно тяжело, хотя и однозначно являлся его единственным инициатором. И в такие вот моменты, когда накатывала меланхолия и тошнило от самой жизни, жутко боялся дать слабину и принять Руслана обратно, просто чтобы не оставаться один на один со своей тоской.

Аська в очередной раз хрюкнула. Господи, да что ж до этого парня так туго доходит-то?

Солнышко :

Привет. Что делаешь?

Какое нахрен “Солнышко”?

Готичный гоблиН :

Сижу на паре, жую жвачку, болтаю в асе и читаю книгу.

Солнышко :

Я б тебя выгнал)

Я б на это посмотрел…

Готичный гоблиН :

Я б себя тоже, но не получится)

Солнышко :

Почему?

Почему, почему… Потому, что на задних рядах рыжеет кое-чья макушка и её обладатель, похоже, принципиально готов скорее сдохнуть, чем выгнать Эдика.

- Маша, либо ноги скрести, либо юбку одёрни! - достали уже, Лолиты половозрелые, ей Богу!

Солнышко :

И что преподаём?

Готичный гоблиН :

А ничего. Сижу, дурку гоню, жду, пока до одной суки дойдёт меня выгнать.

Эй, ты, сука на заднем ряду, а что бы ты сказал, если бы прочёл это, а?

Готичный гоблиН :

Не хочу преподавать.

Солнышко :

Почему?

А это не очевидно? Хотя… Как-то стрёмно признаваться вслух, что тебе, как малому ребёнку, обидно. Почему им “да”, а тебе - кукиш с маслом? Где справедливость? Где власть народа? Долой диктатора! На кол рыжего!

Готичный гоблиН :

Потому, блин! Я в 32 года докторскую защитил не для того, чтоб распинаться перед безмозглыми блондинками о нафиг им не нужной теории Планка!

Солнышко :

Ясно.

И этот со своим “ясно”… Да у вас что, слов других нет?! А может, всё же встретиться сегодня с Русланом? Что? Стоп! Откуда эти мысли вообще? Ба-а-а-лин… И так настроение ни к чёрту было, а теперь ещё и это…

Готичный гоблиН :

Фига ли тебе ясно? Ты кто вообще?

Солнышко :

Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве доктора не обязаны преподавать?

Тупой? Наивный? Издевается?

Готичный гоблиН :

Ты откуда такое умное, солнце? Блат надо иметь. У секретаря декана. Вот и всё.

Солнышко :

Ну так заводи блат. Через постель.

Наивный точно нет…

Готичный гоблиН :

Чур меня. Ну и идеи.

Солнышко :

Что, рожей не устраивает? Или полом?

Ну, пол стопудово правильный, тут и штаны спускать не надо, и так ясно - яйца у Рыжего на месте. А вот рожа и правда, бу-э… Хотя, если подумать… Хм, странно, а почему я раньше не обращал внимания, что сучонок-то красивый, оказывается? Сидит вон, занят чем-то, весь из себя такой загадочно-отрешённый, хоть сейчас Родену позировать. Интересно, чем настолько занят? Так, стоп, что за мысли? Это же ещё хуже, чем с Русланом!

Готичный гоблиН :

Не, рожа и пол в ажуре. Меня не устраивает скотина, к которой эта рожа крепится.

Солнышко :

А чисто теоретически, если бы он был геем, ты бы смог?

Готичный гоблиН :

Смог что?

Солнышко :

Лечь под него. Ради блата?

Что?

Вот это-то и была та самая, последняя соломинка, что, не обладая сама по себе практически никаким весом, сломала к чёрту спину многострадальному верблюду. Настроение, перестав, наконец, колебаться, стремительно рванулось в направлении отметки “минус”, и Эдик, уже не особо заботясь о лексиконе, на языке, которым Пушкин писал исключённые из школьной программы стихи, в сложных, развёрнутых, богатых эпитетами и метафорами предложениях, выдал этому “Солнышку” всё, что думал о нём самом, о его предположении и, главное, об ассистенте декана. И только закончив свой цветистый монолог, обратил внимание, что собеседник уже давно покинул сеть.

========== - 6 - ==========

В свою одинокую холостяцкую берлогу о двух комнатах, кухне, совковом совместном санузле и небольшой, но уютной и ухоженной лоджии, Эдуард вернулся уже далеко за десять, что говорится, без задних ног. Сил не было ни на что. Двигаться не хотелось, есть не хотелось, пить не хотелось. Да что там пить - спать, и то не хотелось. Уколоться и забыться, как говаривал товарищ Высоцкий. День выдался не то, чтобы уж очень насыщенным, но каким-то муторным. Знаете, бывают такие дни, когда всё валится из рук, законы Мёрфи расцветают буйным цветом во всём своём паскудстве, и кажется, будто всё - абсолютно всё - идёт через одно место. Кроме клизмы, естественно.

Скрупулёзно следуя незабвенному принципу бутерброда, сначала нарисовался глава кафедры Григорьев и в свойственной ему беспардонной манере поставил перед фактом, что он-де улетает на месяц на конференцию. Вот прям сегодня вечером и улетает. Внезапно, чё. И в связи с сим знаменательным событием доверяет Остапову самое святое – курировать собственное исследование. Послать лесом непосредственное начальство, а что ещё важнее - родного брата ректора, не представлялось возможным, и Эдуард только вяло возразил, что загружен и так выше крыши и вообще, такие вещи должны проходить через декана. Его тут же клятвенно заверили, что декан разрешит, выдали длиннющий список, чего делать и чего не делать. Только на изучение сего опуса у Остапова ушло больше получаса, и результат был самым неутешительным – при условии, что декан согласится, а причин думать, что он откажет Григорьеву, не было, о собственной лаборатории на ближайший месяц можно вообще забыть. Кстати, из деканата до сих пор не звонили. Странно. Сеня забыл, что ли? Сама мысль об этом отдавала кощунством. Вездесущий глава секретариата, помимо остальных, не всегда приятных, качеств, обладал просто феноменальной памятью. Этот не забудет. Неужели Эдик мог надеяться, что глава факультета всё же не побоялся и отклонил требование приблатнённого главы кафедры? Было бы неплохо… Но маловероятно.

Далее, в порядке очерёдности были три лекции, на которых уже традиционно присутствовал ассистент декана, а значит, ни о каком обучающем процессе не могло идти и речи. Было печально признавать, но если Рыжий не сдастся в течение следующих трёх недель, придётся объявлять о собственном поражении и сдавать позиции по всем фронтам. Иначе, в результате их вооружённой до зубов конфронтации в самом деле пострадают студенты. Экзамены были всё ближе и ближе, а знаний в их головах, стараниями Остапова, не добавилось даже ни на троечку.

Надо ли удивляться, что именно этот день выбрал Руслан, чтобы объявиться после почти двух месяцев затишья? Как чувствовал, что именно сегодня Эдику особенно не хватало чьей-то поддержки, пусть и мнимой. Потом это невесть откуда взявшееся Солнышко, с его идиотскими вопросами. И кульминация дня – цветистый, многогранный ответ Сенечки на вроде как простой и легитимный вопрос о местонахождении заказанного три месяца назад лазера.