Лисья йога. Письма Черного Лиса к продвинутым существам - "Чёрный Лис" - Страница 14

– Ах, дон Хуан! Я так рад тебя видеть!

– Ну что ты в самом деле, – расстроенно сказал старый маг. – Ты такой же восторженный, как Карлос Кастанеда в бытность моим учеником.

Воздух между нами искрился маленькими точками.

– Это от большого сосредоточения силы в данной точке пространственно-временного континуума, – с важным видом объяснил явление дон Хуан.

– Может еще скажешь, что это эманации Орла? – ехидно спросил я.

– Может и скажу, но не сейчас, а потом, потом. Кстати, Лис, я вижу твой кокон и нахожу его великолепным.

– Лучше, чем у Карлоса?

– О, да! Карлос, он, как ученик всегда был троечником.

Творящаяся на моих глазах р-сказка жутко умиляла.

179. – Я вижу твою энергетическую оболочку и делаю вывод, что ты уже умеешь фокусировать свое намерение в пучок, – продолжал магический монстр.

– Понимаешь, дон Хуан, – еле сдерживая улыбку начал автор, – я, конечно, умею фокусировать свое намерение в пучок, но не настолько сильно, чтобы этим пучком взорвать к чертовой бабушке всю планету.

Последние слова я просто прорычал.

Седой нагваль засмеялся также, как он когда-то смеялся в обществе Карлоса. С надрывом, кашлем, хрюканьем, хватанием за живот и брызганьем слюной.

Когда он пришел в себя, прошел целый час…

– Ох, Лис! Ты куда лучше, чем Карлитос. Он меня так не веселил.

– Между прочим, дон Хуан, расскажи, что стало с тобой и твоими спутниками-магами, после того, как вы покинули этот мир.

– Да ничего особенного. Разлетелись по вселенным. Каждый в свою. Собираемся иногда, вспоминаем былое… Ты, наверное, хочешь узнать, чем занимаемся? Знаешь ли, кто чем. Кто в бизнесе таком большом – космическом, кто в пираты подался, кто-то стихи пишет, кто-то в кино снимается. Есть даже такие, кто стал разгадывать тайны космоса. Извращенцы да и только! А вот нагваль Хулиан, мой учитель на Земле,

180. в своей вселенной кинозвезда. В перерывах между съемками не вылезает из космических борделей.

– Но чего ради вся эта фигня с Орлом, его эманациями, знаками силы, точкой сборки и энергетическим телом человека?

– Ч.Л.! Ты же знаешь. Зачем спрашиваешь? Ты все это прошел, и я даже могу тебя назвать своим лучшим учеником. Хулиан подпишется под моими словами.

Откуда-то из невообразимых космических далей раздался веселый мужской голос: «Подпишусь!» На фоне голоса слышались страстные женские вздохи. Нагваль Хулиан не изменял своим привычкам.

– Знаешь, Хуан, – фамильярно опустив слово «дон», сказал автор, – мне-то известно, а вот читателю – нет. Так что лучше бы ответить на этот вопрос, о нагваль.

Фрагмент 46

Поковырявшись в носу и вытерев пальцы об пончо,

181. магический учитель начал речь.

– Для начала: я – невежественный индеец и потому не знаю, как вести себя в обществе. Поэтому ты, Лис, не строй такие кислые рожи, глядя на меня.

Гнусный притворщик, лис его подери!

Усмехнувшись на эту фразу, индеец продолжил:

– Все учение, известное, как «магия нагваля», и описанное в цикле книг моим учеником Карлосом Кастанедой, не более, чем устаревшая реальностная сказка. В те времена она смотрелась ничего, но сейчас уже изжила себя. Старье все это, друг Лис. Тональ и нагваль, точка сборки и сталкинг, искусство сновидения и безупречность магического воина.

Когда-то, а быть может и сейчас, группой лисов была разработана обширная р-сказка. Мы назвали ее «магической концепцией мира». Сколько развлечения было в той сказке, сколько смеха… Да я бы только ради одного Карлитоса придумал искусство магии, не говоря уж об остальных ученичках.

182. Сказка есть сказка. Мы – бессмертные, вечные лисы, неплохо поиграли тогда в борьбу за жизнь. Один Орел, пожирающий огонь человеческого осознания, чего стоит!

– Скажи, Хуан, а кто придумал этого Орла? – спросил я великого прохиндея.

– Я, конечно! Сознаюсь, что концепция Орла – предел извращения. Вместе с тем, он действительно существует и пожирает всяческое осознание. Правда этого никто не замечает…

– Разумеется, Хуанчик. Поскольку существует ВСЕ, то и Орел тоже.

– Безусловно. Лису нужно только придумать или выбрать из ВСЕГО что-нибудь, отвечающее его текушим запросам. Так я продолжу. Мы водили наших учеников по другим мирам, Карлос подробно их описывает, но от очень наблюдательного взгляда не ускользает, что все эти миры довольно гротескны и неказисты. Объясняется данный факт тем, что мы создавали их на скорую руку и для мимолетного посещения. Просто хренировали известный нам мир, предоставляя волю всей своей фантазии.

– Но это же был настоящий кошмар!

– Вот-вот, и я про то же. Сущий кошмар! Бе-едный Карлос, – заблеял экс-маг.

Тут в зеркале на стене появилось изображение мужчины. Он просунул одну ногу из зеркала в комнату, потом другую, потом спрыгнул на пол сам. Из зеркала вслед вошедшему неслись женские крики: «Милый! Но мы же только начали. Вернись!»

Нагваль Хулиан (а это был именно он) махнул в сторону зеркала рукой и крики прекратились. В отличие от Хуана, он выглядел как молодой человек.

Великий покоритель женских сердец и маг по совместительству пожал нам руки и воскликнул:

– О, друзья! Как я рад вас видеть! Общество женщин тоже иногда надоедает.

– В это верится с трудом, – съехидничал старикашка Хуан.

Фрагмент 47

183. – Лучше бы ты молчал, недостойный ученик великого мага, – важно молвил Хулиан. – Я сюда пришел, потому что мне нравится общество Черного Лиса. Мы с ним не виделись хрен знает сколько тысячелетий.

– Да, ну! – присвистнул автор. – Но ведь можно сказать, что мы расстались только вчера.

– Ты прав, великий. Нюанс в том, что ты меня не помнишь. Точнее – притворяешься, что не помнишь.

Из коридора в комнату зашла какая-то девица, на которой кроме передника ничего больше не было. Она принесла нам кофе и бутерброды.

Заметив мой недоуменный взгляд, Хулиан рассмеялся:

– Не волнуйся, Лис, – она со мной. Итак, – продолжил он. – целью нашей грандиозной космической встречи является проведение чего-то вроде консилиума по вопросам магии.

Хуан, который уже набил себе рот бутербродами и тянулся к чашке, согласно закивал.

– Мы все являемся профессионалами этой р-сказки, поэтому будем обсуждать полный спектр проблем, – решительно заявил Хулиан.

– По-моему ты слишком много значения придаешь какому-то вороху старых идей. – заметил я. – Хоть он и вызывает у меня ностальгию…

– Я ждал от тебя такой фразы, о достойнейший из лисов. Мы будем говорить не о магии, а только о лисьей йоге, лисьей реальности. А зачем я начал говорить о магии? Так дело в том, что слово «магия» отпугивает всех реальностных змей в радиусе многих световых лет. Просто нужно было обезопасить р-сказку вокруг нас от нежелательных проникновений.

– Ты просто мастер хренира, Хулианос! – воскликнул я.

184. – Народ! Давайте оставим это высокопарный тон – всяких там «мастеров», «достойнейших» и прочую мишуру, – подал голос Хуан.

– Ты прав, Хуанито, – сказал Хулиан, осушая очередную чашку кофе. – Итак, я хотел бы сказать об одной особенности лисьего племени. Вершиной притворства является притворство лиса перед самим собой.

– Но, дружище, – возник автор. – Ведь это то же самое, что и кольцо власти.

– Да, Лис, это так, просто я хотел уточнить понятие «кольцо власти».

– Знаете, ребята, – сказал Хуан, прожевав очередной бутерброд с икрой, – мне в голову пришла очень умная мысль.

Мы с Хулианом испугались и стали наперебой уговаривать старика:

185. – Хуанчик! Не нужно! Лучше побереги себя. Умные мысли такая ужасная вещь. Они крайне плохо влияют на пищеварение, потенцию и вообще.

Глаза Хуана неожиданно вспыхнули синим пламенем. Читатель! Это не метафора.

Воздух вокруг старого нагваля заискрился сильнее. «Определенно Хуан напоминает нам, что никогда не был человеком,»-подумал автор этих строк.

Хулиан в ужасе от увиденного залез под стол.

– Вы, что, парни? – хихикнул Хуан. – Мне только захотелось еще бутербродов и, если можно, – коньячку…