Как смотреть футбол - Гуллит Рууд - Страница 4

Я даже заставил клуб сменить форму. Раньше ПСВ играл в красных футболках, черных трусах и красных гетрах. Мне эта форма казалась уродливой: депрессивная и темная, она не давала того ощущения силы и свежести, какого я хотел. Поэтому мы перешли на новую форму – красные[2] футболки, белые трусы и гетры. Так мы послали заметный сигнал как себе, так и соперникам. Мы ощутили себя сильнее и крепче.

Я стал работать с другими игроками и убедил их в том, что нам вместе нужно больше заниматься командным взаимодействием. Например, правый защитник Эрик Геретс не любил правого форварда Рене ван дер Гейпа. Ван дер Гейп любил проказничать – он был веселым парнем и хорошим игроком, но его нужно было всегда держать под контролем. Геретс же был всегда серьезен, футбол для него стоял на первом месте, так что на шутки ван дер Гейпа у него не было времени. Геретс полагался на рабочую этику – он никогда не сдавался, а Рене порой выезжал лишь за счет таланта.

Рене был неоднозначным человеком, а Геретс – капитаном сборной Бельгии. Если ПСВ собирался бороться за чемпионство, мне нужны были они оба, так что я начал работать с этими игроками отдельно от тренера, надеясь извлечь максимум из их потенциала. Хотя их характеры полностью различались, их футбольные качества сочетались идеально, поскольку Геретс мог закрыть в обороне те бреши, которые оставлял ван дер Гейп, а Рене создавал для Геретса пространство для вторжения по бровке и выдавал выверенные передачи, после которых Геретс идеально переправлял мяч в штрафную.

Кусочки пазла собрались вместе в противостоянии с «Аяксом» Кройфа. Его только что назначили тренером команды, и «Аякс» великолепно стартовал в сезоне серией уверенных побед. Казалось, их не остановить. «Аякс» был на подъеме, выигрывая у всех и вся. ПСВ приехал в Амстердам словно для избиения. Мы сильно отставали в таблице, и букмекеры принимали ставки на счет 4:0 или 5:0 не в нашу пользу. Более того, «Аякс» был фаворитом всегда, а ПСВ все еще воспринимали как заводскую команду при знаменитой транснациональной корпорации Philips. То, что все списали нас со счетов еще до того, как мы приехали на Олимпийский стадион Амстердама, стало для меня отличной мотивацией.

В итоге же оказалось, что мы намного больше продвинулись в игре и были гораздо более зрелой командой даже на столь ранней стадии сезона. Мы выиграли 4:2. Я забил дважды. Отличная игра, которую я провел на большом подъеме, постоянно наблюдая за командой. Она подтвердила, что я выбрал верный путь своего развития как футболиста. Уроки, которые я выучил в «Фейеноорде» благодаря Йохану Кройфу, стали приносить плоды.

Свою роль сыграл не только мой дальновидный подход – важно было и то, что тренер Ханс Краай-старший дал мне полную свободу влиять на других футболистов. Я воспользовался этой свободой, потому что уже начал осознавать свою ответственность. Они смотрели на меня. Если бы ПСВ не преуспел и мы не смогли бы выиграть чемпионат, обвиняли бы меня. Ну и ладно, зато от меня все и зависело. Контроль за тактикой команды полностью оправдывался.

Каждый участок поля

Я начинал сезон в глубине поля и забил пятнадцать голов. В последних десяти матчах я перешел вперед и за пять последних игр забил десять раз. Я никогда не оставался в зоне комфорта, даже если это было бы безопаснее. Собственные интересы я ставил ниже интересов команды. Адаптация проходит красной нитью сквозь всю мою карьеру – в Нидерландах, затем в Италии и Англии, а также в национальной сборной Голландии. Если вы на самом высоком уровне способны приспосабливаться к разным позициям и системам, то сможете быстро развиваться как игрок. В «Хаарлеме» и «Фейеноорде» играли по системе 4–3–3, которой жестко придерживался Кройф, а в ПСВ переключились на 4–4–2. Сначала я был центральным защитником, но мог переходить в середину поля, откуда мог выдвигаться и на атакующие позиции. Эту брешь немедленно закрывал Вилли ван дер Керкхоф, игрок сборной Голландии, серебряный призер чемпионата мира 1978 года в Аргентине. Поэтому сохранялся баланс и в середине поля, и в команде в целом.

В национальной сборной я снова переключался на 4–3–3. Эти тактические изменения сделали меня более зрелым игроком, потому что я начинал понимать, что творится в голове у соперника. Защитнику полезно читать мысли бомбардира, а нападающий в конце концов понимает, как думает защитник.

В Италию

Когда ПСВ встречался с «Миланом» на Кубке Гампера в Барселоне, я играл в защите. Вероятно, я произвел хорошее впечатление, потому что после игры технический директор итальянской команды Ариедо Брайда зашел к нам в раздевалку, посмотрел на меня и сказал: «Следующий сезон. Ты – играть “Милан”? Ты играть “Милан”?» Естественно, я был польщен. «Si, si», – ответил я, и в ближайшие несколько месяцев мы разговаривали регулярно, пока Брайда и президент клуба Сильвио Берлускони не сделали официальное предложение ПСВ. Ханс Краай-старший, тренер команды, не хотел меня отпускать, но совет директоров ПСВ согласился на трансфер стоимостью в 16,5 миллиона гульденов (7,5 миллиона евро) – тогда это было рекордом. В «Милане» меня спросили, что я думаю о Марко ван Бастене, с которым играл в сборной. Через несколько недель итальянский клуб выхватил Марко из «Аякса».

Когда я попал в «Милан» (и когда, как и предсказывал Кройф, против меня дружно встали все Нидерланды), тренер Арриго Сакки поставил меня на правый край атаки. Команда придерживалась схемы 4–3–3, центральным нападающим был Пьетро Паоло Вирдис, а слева играл Марко ван Бастен. Но успех пришел, когда мы перешли на 4–4–2, что произошло случайно, как это нередко и бывает с великими командами.

Загадка «Милана»

Марко ван Бастен, один из лидеров команды, повредил лодыжку в матче с «Фиорентиной». На следующей неделе мы играли с главным соперником «Милана» – «Вероной». Без Марко. На острие атаки были только мы с Вирдисом, и «Верона» была уничтожена. Поэтому Сакки переключился на постоянное использование 4–4–2 со мной и Вирдисом в линии нападения. Повреждение ван Бастена все равно вынуждало его оставаться вне состава большую часть сезона.

Переход с правого края атаки в схеме 4–3–3 на роль бомбардира в 4–4–2 требует изменения мышления и игровых качеств – как для команды, так и для отдельных игроков. В «Милане» нам удалось сделать это быстро. Новая система подходила команде, как сделанный на заказ дорогой итальянский костюм. Мне как игроку не составляло труда соответствовать физическим требованиям новой системы, хотя она предполагала больше единоборств в противостоянии с центральными защитниками соперника.

Ближе к концу сезона Марко вернулся на поле к игре с «Наполи» – тогдашними чемпионами Италии, где выступали два звездных игрока – Диего Марадона и Джанфранко Дзола[3]. Ван Бастен вышел в атаке вместо Вирдиса и тоже забил. Два голландца в атаке. На поле я особенно хорошо взаимодействовал с нападающим Марко ван Бастеном, правым защитником Мауро Тассотти и полузащитником Франком Райкаардом. Эти трое были всегда неподалеку, и мы могли обыгрываться в треугольниках. Мы так хорошо сыгрались, что защищаться соперникам было непросто, как бы здорово они ни были готовы.

Затем я перешел в «Милане» на правый фланг полузащиты. Снова пришлось адаптироваться. Поскольку я хорошо бегал, преимуществом для меня стало наличие пространства у бровки. Мне все еще было сложно реализовать все свои лучшие качества в тесноте штрафной площади. Получив место для разбега на правом фланге, я знал, что делать. Хотя против «Милана» любая команда играла от обороны, мы все равно могли создать себе пространство, выманивая соперника вперед. Получив мяч, мы быстро переходили в атаку, и я шел вдоль боковой, откуда простреливал на набегавшего ван Бастена или Вирдиса.