Дай бог каждому - Каганов Леонид Александрович - Страница 75

Выбив дверь, майор Богдамир упал на пол и сделал наугад несколько выстрелов из степлера. Но прежде чем жестяные скобки вонзились в стены, перекувыркнулся и отпрыгнул с воображаемой линии огня. Но линия огня так и осталась воображаемой – в него никто не стрелял и вообще нападать не собирался. В холле стояла тишина.

Майор Богдамир бросился к лестнице, мигом взбежал на второй этаж, снова выстрелил парой скоб наугад и остановился.

– Заходи, противный человечек, гостем будешь… – раздался мерзкий голос.

Голос этот оказался басовит, напрочь сорван и напоминал угрожающий шелест.

– Заходи, заходи, – вновь зашелестел голос.

Теперь Богдамир хорошо разглядел его обладателя – в отличие от летающих тварей этот монстр был теплым.

Обладатель мерзкого голоса сидел в кресле у декоративного камина и напоминал гигантский лист ватмана метров пять на два, но сильно разбухший в толщину. По всему зеленоватому периметру чудовища извивались длинные мерзкие щупальца. Харя монстра посреди листа была такой же, как у порхающих над домом тварей, хотя с такой комплекцией летать он, понятное дело, уже не мог. Некоторые щупальца сжимали топоры, некоторые – ножи, а два щупальца по флангам крепко обвивали рукоятки пары хороших армейских бластеров, какие бывают только у первопроходчиков дальних планет, спецназовцев или инкассаторов.

И вот это было для Богдамира неожиданностью. Раструбы обоих бластеров смотрели точно в третий глаз Хомы – точку над переносицей.

– Ме-е-едленно кладем свой бластер на пол… – зашелестел монстр, – и поднима-а-а-аем ручки вверх…

– А у меня и нет бластера. Я журналист, – соврал Хома.

Глазищи в центре ватмана стали еще более выпуклыми и недоуменно похлопали.

– Журнали-и-и-ст… – прошелестело чудовище. – А что это у тебя на поясе?

– Степлер. Мы, журналисты, всегда носим канцелярские принадлежности.

– Степлер. Журналист. – Тонкие губы чудовища задумчиво почмокали. – Журналистов у меня еще не было…

– А кто был? – сразу спросил Хома.

– Кто был… – Чудовище выставило вперед пару сотен шупалец и принялось загибать их одно за другим. – Два инкассатора, директор заправочной станции, три безработных дачника, шериф милиции округа Глоррайхерзигсвассер и восемь профессиональных японских туристов. – Чудовище сыто рыгнуло, прекратило загибать щупальца и потерло ими друг о дружку в предвкушении. – Теперь будет журналист. Интересно, что там себе журналисты думают?

– Пятнадцать человек! – присвистнул Богдамир. – И ты их всех убил! Ты, проклятый мутант, порождение генетически модифицированного хлопка и радиации трюма!

– К чему эти обидные слова? – поморщилось чудовище. – Зови меня просто: Франклинштейн. Сядь-ка в креслице…

Франклинштейн неожиданно свернулся в узкую трубочку и стал похож на зеленый хобот. Нижний конец хобота проворно потянулся с кресла к полу и с шумом принюхался. На полу перед креслом ровными белыми дорожками был рассыпан порошок из распоротого мешка, стоящего неподалеку. Неизвестно, где Франклинштейн успел добыть такую дорогостоящую редкость, но Хома опытным нюхом опознал в порошке сахар-песок – излюбленную пищу всякого рода мутантов и просто мерзавцев, бесящихся с жиру. Франклинштейн с вожделением всосал в себя ближайшую дорожку, экстатично почмокал хоботом и блаженно развернулся в кресле, снова превратившись в лист ватмана, обросший щупальцами.

Тем временем приемник глубоко в ухе Хомы ожил: на связь выходил Кеша.

– Я не сссправляюсь! – кричал Кеша. – Они цццарапаютссся! Они зззагоняют меня в дом! Их тут миллионы!!!

– Тяни время, – приказал Хома. – Скоро будет подкрепление. Кстати, я выяснил: маленьких можешь убивать. Большого – нельзя.

– Какого большого?

Богдамир не стал уточнять.

– Ты с кем это разговариваешь? – поинтересовался Франклинштейн, с рожи которого уже сползало выражение экстаза. – Я же сказал: сядь в креслице. Ты не понял?

Франклинштейн снова поднял бластеры.

Хома обернулся и увидел то самое кресло, на которое указывал Франклинштейн. Кресло впечатляло. Похоже, прежние обитатели замка всерьез интересовались готикой и пытками. Хотя кто знает, быть может, инкассаторам это было необходимо в сугубо профессиональных целях?

Железное, массивное, с высокой спинкой, оно было к тому же оборудовано защелками для рук и ног.

– Считаю до трех центов, – угрожающе произнес Франклинштейн и качнул левым бластером. – Один цент… Два цента…

Богдамир послушно сел в кресло.

Но тут зазвонил его селектор.

– Извините, – смутился Богдамир, вынимая трубку, – это жена… Да, дорогая? Нет, на работе пока… Что? Да, почти заканчиваю. Буду часа через полтора… Честное слово! Ну, заинька! Ну, котик! Ну что я могу поделать? Дел сегодня навалилось просто куча… Что значит каждый день? Подожди! Да нет! Подожди!!! Ну… – Богдамир оторвал селектор от уха, посидел секунду, а затем спрятал за пояс и с ненавистью посмотрел на монстра. – Трубку бросила, – хмуро объяснил он. – Так о чем мы говорили?

Монстр неспешно поднялся на пучках своих щупальцев, подполз ближе и ловко защелкнул зажимы. Хома не сопротивлялся.

– ЧЕГО ТЫ ДОБИВАЕШЬСЯ, БЕЗУМЕЦ? – громко спросил он монстра, как того требовала в подобных случаях служебная инструкция.

То ли монстр был в курсе, как следует себя вести злодею в разговоре с плененным и обездвиженным Вселенским следователем, то ли он смотрел сериалы, где нередко раскрывались многие следственные приемы, но разговор охотно поддержал.

– СЕЙЧАС Я РАССКАЖУ ТЕБЕ СВОЮ ИСТОРИЮ И СВОЙ КОВАРНЫЙ ПЛАН, – начал он, усаживаясь поудобнее перед креслом. – Я появился в середине большой и толстой пачки в сейфовом трюме броневика. Хотя я не знал еще, кто я и где нахожусь. Моя генетически модицифированная плоть из хлопка, облученного радиацией, оказалась послушной моей воле. И я вырастил себе щупальца, похожие на побеги хлопка. Внимательно ощупав себя щупальцами, я нашел на своем плоском зеленом теле множество отпечатков пальцев и даже каплю человеческой крови. И хоть она оказалась очень древней, но из нее я понабрался новых генов и сумел вырастить такие полезные вещи, как глаза, зубы, желудок и мозг. С мозгом дело сразу пошло быстрее. Я укусил зубами своих соседей по пачке – верхнего и нижнего. Каждому я впрыснул каплю слюны, и они тоже начали стремительно мутировать. Я велел им кусать своих неподвижных соседей, а сам выбрался из пачки и принялся оглядываться. Трюм был черен и наполнен коробками с бумажками, они кусали друг дружку и стремительно превращались в живые существа. Вскоре все вокруг шевелилось и шуршало. Лишь вдалеке виднелась тонкая полоска света, и оттуда пахло человеческим мясом. Я подполз к щели и протиснулся в рубку. За мной стали протискиваться мой Верхний брат и мой Нижний брат, а затем и остальные соплеменники. В рубке мы обнаружили двух человек в форме. Увидев нас, выползающих из щели, они пришли в шок. Один человечек начал лопотать про сквозняк, а другой – про галлюцинации. Но я еще не понимал языка. Все больше и больше моего народа появлялось из щели. Наконец один из людей схватил моего Верхнего брата! Брат принялся трепетать, вырываться и звать на помощь, но человек держал его крепко. И мой несчастный брат разорвался пополам! Этого мы не смогли простить людям! Я первым бросился на них! Они оказались неповоротливы – в два взмаха я перерезал им горло и начал пить кровь! Я рос все больше и больше! А потом запустил щупальца в горло и принялся высасывать мозг! И пока я высасывал мозг, я получал всю человеческую память, которая там хранилась! Так я узнал, кто я и где я! Так я научился разговаривать! Затем я высосал мозг и у второго трупа! Загрузил трупы в шлюз и вышвырнул в космос! Затем мы развернули броневик и прибыли в дом, где жили трупы, убивая всех людей, которые попадались нам по дороге. Затем мы похоронили с почестями Верхнего брата и…

– А чей разум украли твои прочие соплеменники? – задал Богдамир вопрос, который был очень важен.